В нём слабого повсюду ждёт беда,
И чтоб капризов, этому подобных,
Я более не слышал никогда!»
Молчала кукла, мастеру послушна,
А тот уж на себя сердитым был:
«Она ведь так наивна, простодушна,
Зачем на ровном месте нагрубил?
Своё довольство строить на несчастье
На свете не имеет прав никто!
Я справлю ей, пожалуй, завтра платье,
И в город, помнится, приехал шапито…»
На следующий день ушёл к портному,
С ним два часа он выбирал фасон.
Когда же возвратился снова к дому,
То до седых волос был устрашён.
Пропала кукла! Выкрали мерзавцы?
Ушла сама? Да кто же может знать!
Не стал догадок строить он пытаться
И побежал по городу искать.
Соседей тряс – никто её не видел,
В полиции поднял переполох,
Носился как бык чёрный на корриде,
Упал на пустыре в чертополох.
Искал на улицах, в садах и на базаре,
Излазил тщательно все злачные места,
Но только не было отдушины в кошмаре,
Не мог найти надёжного следа!
Уж начал день склоняться к тёмной ночи,
Уже зажглись повсюду фонари,
А мастер бросить поиски не хочет,
И злой азарт в груди его горит.
Он побывал, конечно, на вокзале,
Не продавали его кукле, мол, билет?
От лёгкой радости он перешёл к печали,
Услышав отрицательный ответ.
Мелькали целый день всё лица, лица,
Уснувшей улицей один в тиши ночной,
Чтоб быстро отдохнуть и подкрепиться,
Понуро к себе мастер шёл домой.
И у порога, у знакомой двери,
Остановился, громом поражён,
Своим глазам в миг первый не поверил:
Неужто здесь нашёл пропажу он?!
Сидела кукла, взор направив к звёздам,
С натугой странной речь её лилась:
«Как жаль, что ты сейчас явился поздно…
Ведь я… Чуть-чуть… Тебя не дождалась…
Дрянной и своевольный я ребёнок!..»
Слеза скатилась тихо по щеке.
Заметил бедный мастер, что обломок