Даггер 2: Адаптация

Состояние: превосходное

Функции: автозаточка,самовосстановление, регулировка клинка, ИГ-сопряжение, скрытый клинок

Улучшения: нет

Я отстегнул нож от бедра и приблизил к лицу, чтобы в очередной рассмотреть детальнее. Длинный, изгибающийся клинок с зазубринами с одной стороны и острым краем с другой покрывал тонкий слой сверхпрочного адамаса-2. Удобная рукоять из черного углепластика лежала в руке, как влитая. Я вытянул указательный палец и передвинул нож почти на его край. Он повис, едва заметно балансируя. Я поддел рукоять и ловко перехватил ее.

Невольно в голове проскользнуло воспоминание, когда инструктор по боевой подготовке знакомил нас с оружием. Он тогда тоже признался в симпатии к Сайлентслаеру и продемонстрировал одну из интересных функций. Скрытый клинок. Тонкое, но убийственно острое лезвие при мысленном импульсе выскакивало из задней части рукояти, готовое помочь в непредвиденной ситуации. Обездвижить им крупного бойца, конечно, вряд ли удастся, но сбить с толку, возможно, и получится.

Стоило мне только захотеть, как скрытый клинок с тихим металлическим свистом выскочил из задника рукояти и почти сразу же спрятался обратно. Я снова осмотрел нож, неохотно признавая, что банально им любуюсь, а не ищу каких-нибудь изъянов.

Наверное, есть в любовании холодным оружием что-то маниакальное. Возможно, глубоко во мне дремлет психопат, готовый проснуться, если его сильно потревожить. С другой стороны в безмолвном восхищении клинками нет ничего предосудительного – это зародилось в нас еще на заре становления человечества, когда в ходу было только холодное оружие. Тысячелетиями мы воспитывали в себе привычку, что меч или кинжал – это друг, способный помочь, когда придет враг, и так просто от нее не избавиться. Вон, локсийские офицеры тоже любят таскать с собой сабли и шпаги, хотя в бою их не применяют.

Я покрутил в ладони Сайлентслаер, как какую-нибудь игрушку, перебросил из одной руки в другую. Несмотря на то, что в проект «Даггер» я вступил около трех месяцев назад, нож уже успел пройти боевое крещение: в первый раз в момент инцидента, и во второй – во время выполнения мисси по спасению других участников.

Внезапно справа от меня раздался приглушенный свист и изумленное оханье Адама. Через мгновение в стенке позади него стукнуло. Оказывается, мимо его носа только что пролетел нож, умело брошенный Гадюкой. Женщина хорошо продемонстрировала, что Сайлентслаер можно применять не только в ближнем бою.

– Ты что творишь, змея бешеная?! – возмутился парень.

– Не дрейфь, пацан, я всего лишь проверила твою реакцию, – усмехнулась Виола и подошла к стене, из которой торчал нож. Выдернула его, продула клинок и приложила к костюму – чуть повыше голени.

– Так и нос оттяпать можно, – продолжал бубнить Адам. Пальцем он тер кончик носа и недовольно хмурился.

– Нос – не член, можно и без него прожить. Хотя и без члена тоже можно, я же вон живу и не жалуюсь, – усмехнулась Гадюка. – А тебе, судя по всему, он и не нужен.

Адам вздохнул и недовольно скривился, умоляющим взглядом посмотрел на меня. Чего он ожидает? Что осажу обнаглевшую девушку?.. Как бы не так, пускай закаляется. Несмотря на молодой возраст, Адам не вызывал у меня желания надавать ему подзатыльников. Напротив, хотелось его чему-нибудь научить, передать опыт, но при этом не опекать и не защищать от опасностей. И отчего это у меня вдруг проснулись отцовские чувства?..

– Смотри и учись, – сказал я, вернув нож на положенное место и подмигнув парню.

– Я вот сначала никак понять не могла, – вдруг заговорила Гадюка, исподлобья поглядев на меня. – Ладно, меня и Рутгера ты с собой взял. Но зачем этот молокосос вдруг понадобился?.. Теперь поняла. В отряде всегда нужен тот, кем можно пожертвовать в случае чего. Слабых и глупых никогда не жалко.

– Да неужели?.. – огрызнулся Адам, видимо, испуг придал ему храбрости. – А я думал, что для этих целей у нас в команде ты. Разве нет? Наглая, грубая, понтоваться любишь. Без таких как ты скучно, но и в бою, как правило, такие долго не живут.

– Ну вот и проверим, кому первому пуля в задницу прилетит.

– Шальная пуля может зацепить любого – и молодого юнца и заскорузлого вояку, – чрезмерно серьезно вдруг проговорил Рутгер. Свое оружие он проверил быстрее всех – сказался прошлый боевой опыт.

– Заканчивайте треп, – отрезал я. – Почесать языками время еще будет предостаточно.

– Да о чем тут с вами можно чесать?.. – фыркнула Виола.

Дверь с тихим шелестом поднялась, и в помещение вошел Рендэл. Осмотрел нас без особого интереса и спросил:

– Ну что, готовы?

– Так точно, сэр, – за всех ответил я, вытянувшись, словно по команде «смирно». Старые привычки просыпались во мне от многолетней спячки.

– Тогда следуйте за мной.

– У меня еще появилась пара вопросов по поводу миссии, сэр, – сказал Рутгер.

– Задашь их, когда окажемся на корабле. Как раз время для этого будет. А сейчас нас уже ждет транспортер. Выдвигаемся.

Мы последовали за майором.

Глава 8

– Наконец-то приехали, – услышал я сквозь дрему.

Шестеренки в мозгу лениво заскрипели, вытаскивая меня из туманного мира полузабытья в неприветливую реальность. Сколько я проспал? Час? Или всего пять минут? Я не помнил, последнее воспоминание выглядело бледным пятном на фоне пустоты. Вроде бы Рендэл рассказывал какую-то на его взгляд интересную и поучительную историю, но мне она показалась настолько скучной, что мозг просто решил отключиться от реального мира.

А еще перед глазами маячил полустертый образ Клариссы. Все же мысли о ней нет-нет, да навещали меня. Правда, с улучшенной нервной системой бороться с ними стало намного проще.

Мы все, включая майора, находились в тесноватой кают-компании небольшого космического судна, оборудованного по последнему слову техники. Сидели на округлом, в форме полумесяца диване за круглым столом. В корабле все было автоматизировано, а управление почти полностью передано в виртуальные руки искину. Пилот, конечно же, тоже присутствовал, но его роль сводилась к контролю над выполнением всех функций корабля. Мы его видели всего один раз, в момент посадки, после чего он нырнул в свою кабину, как крот в нору. Впрочем, наше путешествие заняло всего-то полдня, поэтому соскучиться по нему еще никто не успел.

– Никуда мы не приехали, до места назначения еще лететь и лететь, – с ноткой разочарования произнес Рутгер.

– Мы преодолели чуть меньше пятой части пути, – напомнил Рендэл, – и сейчас пристыковались к станции Нутрийя. Ждем ученого, о котором я вам уже рассказывал. Все за мной.

Он встал и направился к шлюзовому отсеку.

– А что, мы этого головастика будем встречать прямо здесь? Не сойдем на станцию? – удивилась Виола.

– Нам там делать нечего. Давайте, поднимайте свои задницы и – в шеренгу.

– Зачем, майор? – уныло протянула Гадюка.

– Нарываешься? – недовольно посмотрел на девушку майор, потом перевел полный претензий взгляд на меня.

– Встать, рядовая Шей! – скомандовал я. Посмотрел на зевающего Рутгера и словно зависшего в трансе Адама, на которых скучный рассказ майора, тоже, видимо, подействовал не лучшим образом, и добавил: – И вы оба – тоже.

Рядовой Ньюис закряхтел, поднимаясь, а парень вскочил быстро, хоть и без явного желания. Я широко зевнул и помотал головой, разгоняя остатки дремоты. Построились в шеренгу, как велел майор, и уставились на шлюзовой отсек.

– Ну и где этот высокопоставленный мозгодуй? – спросила Виола спустя полминуты.

– Лучше бы ты помолчала, – негромко произнес Рутгер.

– Тебя не спросила, пижон, – огрызнулась она.

За дверью глухо зашипело, в местах стыков завихрил пар – разгерметизация началась. Спустя несколько секунд шум пропал, и дверь с легким поскрипыванием начала подниматься. Тяжелая, сантиметров тридцать в толщину металлическая пластина, способная, наверное, спокойно выдержать удар из ракетницы, медленно и лениво ползла вверх, а между тем из открывшегося пространства по полу заскользил яркий свет.

– Бойцы, смирно! – скомандовал Рендэл. Он стоял за пару шагов впереди нас и держал руки за спиной.

– Как будто какую-то шишку встречаем… – фыркнула Гадюка. – Обычный мозгодуй.

Дверь полностью поднялась, и яркий свет ударил по нашим лицам, как из прожектора. Я прищурился и разглядел на фоне дверного проема два силуэта – оба женские. Один выглядел стройным и подтянутым и был выше второго почти на голову. Другой представлял собой хрупкую женщину, ростом не выше ста шестидесяти сантиметров. Обе были одеты в обтягивающие комбинезоны. Когда глаза привыкли к свету, я понял, что первая фигура оказалась андроидом – полимерное тело поблескивало на свету, а лицо прикрывала бронебойная пластина с тонким разрезом по центру и точечным углублением пониже, имитирующим человеческий рот. За спиной у синтетического солдата торчал приклад автомата, а справа у бедра выпирала кобура с пистолетом. За ней волочился небольшой компактный контейнер на платформе с энергоподушкой.

Вторая женщина была человеком. Темно-синий костюм плотно облегал ее стройное тело, длинные ноги и небольшую грудь, прикрытую округлыми щитками. На левом плече был изображен желтый атом в окружении семи электронов-звездочек – своеобразная эмблема научного сообщества Альрийской Федерации. Темные волосы аккуратно уложены в длинную косу и завязаны на макушке. Раскосые глаза с длинными ресницами, широкие скулы и тонкие губы выдавали в ней азиатское происхождение.