Эффект бабушки

Девчонка повернулась, закинула сумку за плечо, и пошла вверх по ступенькам ко входу в универ.

Кажется, я ей какой-то сомнительный комплимент отпустил.

Папку моего тоже Александром зовут. Какой-то полный тезка. А я и не знал, что в универе такой учится.

– Постой! А тебя как зовут? – я кинулся ее догонять. Она повернулась, скептически посмотрела на меня. Потом вроде как помягчела, и снисходительно ответила:

– Татьяна, – и моментально растворилась в толпе студентов, штурмующих главный вход в преддверии начала занятий.

Гм. Опять сходится. Мою маму зовут Таня. Я потер лоб и огляделся. Что-то было не так. Я просканировал территорию. Вроде мой универ. А где супер-пупер современные часы, которые ректор недавно установил на клумбе перед лестницей?

Голубые ели были явно моложе и ниже. Ладно, это все лирика. Сегодня понедельник? Значит, и мне на занятия пора? Да еще успеть к расписанию, потому что я не помню, что у нас первой парой. Лучше, конечно, домой, но раз я уже здесь…

Подивившись отсутствию турникетов и охранников, я легко прошел в универ, даже не доставая студень, нашел расписание у деканата, хоть оно и висело не совсем на своем месте, но в остальном выглядело как расписание.

По дороге к аудитории я не встретил ни одной знакомой рожи… Ни Макса, ни Жорика, ни СанькА. Ни даже нашего самого иностранного иностранца армянина Гришу из Чалтыря. Зато в самой аудитории я опять встретил девочку похожую на мою маму, девочку похожую на мою крестную маму Люсю, парня, выглядевшего точно, как мой крестный отец, одного негра, одного… не знаю. На китайца похож. Кучу кавказских ребят и девчонок без хиджабов (вполне себе модных) и, на закуску, декана факультета технологии машиностроения, только с усами и тоже моего возраста. Он тоже учился с моими родителями, я на фотографиях видел, и разговоры слышал. Александра Лаврова сегодня на занятиях не было.

Выйдя на большом перерыве, я уже даже не удивился, когда, задрав голову, прочитал на здании Большого корпуса «Институт сельхозмашиностроения», хотя учился в «Техническом университете». Я вообще-то, когда посплю, лучше соображаю. В каком же году его переименовали? Кажется, в 1992 или 1993. Я не поленился слетать на ЦГБ (центральная городская больница, от остановки у которой, можно было уехать в центр города и домой), где отсутствовал ресторан «Шаверма-Маркет», и блинная «Вкуснолюбофф», зато вдоль дороги скучковались навесики стихийного рынка с разными мелочами, продавали пиво на розлив, и ту же шаурму, но из ларька, и все так же стоял киоск «Союзпечати». Газету мне купить было не на что, мало ли как на мои деньги люди отреагируют, но свежие газеты раскупались, как горячие пирожки и мне удалось подсмотреть дату: 11 сентября 1989 года. Ну и где мне найти такого Дока[1 - Отсылка к к/ф «Назад в будущее» Земекиса], который вернет меня в мой 202… год?

4.

Я раньше такое только в кино видел. Когда главный герой попадает в прошлое.

В общем, увязался я за мамой домой. Только она на автобусе поехала. А я пешком пошел. Полтинник полтинником, но он же из 21 века! Бумажка здесь. У папы стипендия меньше, он рассказывал. Еще милицию вызовут, скажут, или украл, или сам нарисовал.

В общем, я решил попробовать мамке сдаться. Боязно, что не поверит, что вызовет психушку, испугается. Но родная мать, все-таки! И здесь у меня все равно больше никого нет. Только надо как-нибудь по-умному, чтобы сразу не напугать. А то, здрасьте, я Ваша тетя, то есть Ваш будущий сын. И чтобы получилось, действительно, по-умному, я решил сначала все тщательно обдумать. Поэтому сразу домой не полез, а сел на лавочку перед собственным подъездом и стал думать. Кстати, сейчас перед моим подъездом лавочки нет, ее какой-то умный сосед к себе на дачу забрал. Давно еще.

Думал я минут пять. Потому что из подъезда появились две бабульки, и стали на меня недобро косится. Возможно, их лица должны были быть мне смутно знакомы. И я пересекался с ними в раннем детстве, но я их не узнал, они меня тоже, и пришлось передислоцироваться на детскую площадку. Через некоторое время там появилась мать моя, язык не поворачивается так ее называть. Она смело подсела ко мне на соседнюю качельку и поинтересовалась:

– Ты что, следишь за мной? Она меня в окошко увидела, оказывается.

– Нет, – говорю. – Просто мне идти больше некуда. Живу я здесь. И вообще, я твой сын. Только ты меня ещё не родила…

Хорошо, что психушку не вызвала. Только пальцем у виска покрутила.

– Ладно, говорю, – пошутил. Я родственник Лаврова. Дальний. Вчера вечером приехал, а их дома никого нет. На лавочке возле института вот, переночевал. А их и сегодня нет. А ты его знаешь.

– А! – мать хлопнула себя по лбу, – Сашка же только завтра из `мех. отряда возвращается. А родители у него за границей. Странно. А дед где? – Ну, ничего, мы позвоним. Ты же, наверное, голодный, путешественник? Пойдем, супом покормлю.

Самое сложное было – не бросится на шею своему деду по маминой линии. Живой! Я же вырос с ним, он мне как младший брат! А там, откуда я, его уже год как нет. А тут он еще и моложе. И бабушка молодая, красивая. Мамина мама. И кот есть. Черный. Муслик. А я думал, мы больше собачники.

Они все на меня спокойно отреагировали. Даже кот. Ну, пришел к дочке какой-то пацан, одногруппник. Ну и пришел. Здрастье, Денис. Очень приятно. Кушать будете?

Мать, покормила меня в кухне. Ага, кушать не буду! Конечно, буду! Это я от стресса голода не ощущал, а тут как после супа еще жареную картошку увидел, так и поплыл…

Пока я ел, она ходила в прихожую и звонила. Моему прадеду, наверное. По папиной линии. Я его застал, но почти не помню. Знаю про него, что он был какой-то очень важный летчик. В войне участвовал, потом других летать учил. Полковник. Но засекреченный больно. Не простой прадед. В интернете про него ничего нет. В отличие от другого моего прадеда, который на войне медбратом был. Но того я вообще не застал.

Прадед, который летчик, видимо, не отзывался.

– А ты точно Лавров? – в очередной раз вернувшись из прихожей (там, к стенке телефон был прикручен, дисковый) – уточнила мать. Ну, какая она мне сейчас мать? – Танька! Танюшка. – Чего ж они тебя не ждут?

– Ну, это, – от еды меня разморило и захотелось спать. – Должны. Мы списывались с Сашкой (с папкой, то есть). Недоразумение какое-то.

– А чего ж вы не созвонились то?

Гм. Так я и телефона то не знаю. Та квартира уже продана давно. Этого я конечно не сказал.

– Да вот, говорю, я звонил, никто не отвечает. А занятия начинаются. Я ж к вам в универ… институт перевелся. Думал, телефон не работает.

– А где твои вещи? – В камере хранения? – Упс. А с вещами-то прокол.

– Вещи и деньги, – говорю, – к сожалению, сперли. Один студень остался. В кармане был. И предъявил ей в развернутом виде. Хорошо, что внешний вид студня со временем не меняется. А кто обращает внимание на печати и даты?

Такое чувство, что ей даже неудобно стало, что она вроде бы как мне не верит. Мельком глянула и все.

После еды, мы с мамой уединились в ее комнате. Когда я родился, это была комната прабабушки, а потом деда. Оказывается, раньше в ней мать жила. А что удобно – она изолированная, вход сразу из прихожей. Маленькая, как все в хрущевках. Книжный шкаф, стол, на столе чертежная доска. Над столом карта и фотографии любимых маминых актеров и музыкантов. И разложенная софА. Диван такой. Я на него присел. Прилег. И вырубился.

Проснулся, когда было уже светло. Одетый, укрытый пледом. На софЕ. С Мусликом на груди. Я в прошлом. Офигеть! Не, реально, классные у меня предки. Даже на улицу не выгнали. Может, конечно, они меня и будили, чтоб выгнать. Только я ничего не помню.

Я вышел в коридор, и сразу наткнулся на разувающегося в прихожей высокого незнакомого парня с большой сумкой.

– Ты кто? – одновременно брякнули мы друг другу.

Из туалета, потушив свет за собой, вышла моя м… Таня.

– О! Уже познакомились? – Мы с парнем переглянулись. – Нет.

– Ну, тогда знакомьтесь, – Саш, это Денис Лавров, родственник Сашки Лаврова. – Денис, это мой муж Александр. Он только что из мех. отряда вернулся.

Мне аж поплохело. Моя мама замужем не за моим отцом? Не тот Сашка! Да как же я родился-то?

Потом я сидел в большой комнате вдвоем с Мусликом, и прислушивался к базару на кухне. Дед с бабушкой, наверное, ушли на работу, поэтому «муж» в выражениях не стеснялся, и голоса сильно не принижал:

– Как ты могла, замужняя женщина, пустить ночевать бродягу с улицы?

Мать оправдывалась:

– Ну, какой же он бродяга? Он же в нашей группе учиться будет, я студенческий его видела! Он Лаврова родственник, и потом он в затруднительном положении – его ограбили, у него ни вещей, ни денег! А я тут с мамой и папой…

– Нафиг мне твой Лавров? Отправляй его к родственникам, пусть они сами с ним разбираются!

Да. Не знаю, как я бы в его случае отреагировал. Во, влип! Ладно, как бы то ни было, не будем подставлять мать. Я переложил на диван кота, хлопнул по коленкам, и вышел в кухню:

– Спасибо, добрые люди. Но пора и честь знать! Я так понимаю, все мех. отрядовцы уже дома? Я пошел родственников искать.

– Подожди, я ему позвоню! – Мать ринулась к телефону. Александра аж передернуло. Я пожал плечами.

Не знаю, что и как она объяснила Сашке Лаврову, моему будущему отцу (хотя я уже ни в чем не уверен), но ее протекция оказалась надежной.