Красивый мальчик

Позднее я пытался как-то объясниться с ним, но сознавал, что совершил жуткую ошибку.

Мне не понадобилось много времени, чтобы понять, что образ жизни папы-холостяка не слишком полезен для ребенка, поэтому я временно прекратил встречаться с женщинами. Полный решимости больше не повторять тех досадных и крайне мучительных ошибок, которые привели меня к разводу и неудачам в отношениях с другими женщинами, я ступил на путь безбрачия, самокопания и залечивания душевных ран.

В нашей жизни воцарилось относительное спокойствие.

По выходным мы гуляли по набережной Эмбаркадеро, взбирались на холм Телеграф-Хилл к башне Койт, по канатной дороге добирались до Чайнатауна, чтобы поесть димсамов[4 - Димсам – общее название блюд китайской кухни, которые принято подавать до обеда вместе с чашкой чая пуэр. Представляют собой начинку из фруктов, овощей, морепродуктов, завернутую в тонкий слой полупрозрачного рисового теста. Внешне немного напоминают пельмени, вареники или хинкали. Прим. ред.] и посмотреть фейерверк; вместе с нашими соседями, неофициальными крестными Ника, ходили во дворец кино «Кастро», где перед началом сеанса органист играл «Свисти на ходу» и «Сан-Франциско» на позолоченном инструменте фирмы «Вурлицер». На метро мы ехали в Беркли и гуляли по Телеграф-авеню, высматривая местных завсегдатаев вроде женщины, к одежде которой пришпилены десятки тостов, и персонажа телешоу – Нежного голого парня[5 - Sensitive Naked Man – персонаж музыкально-юмористического шоу Saturday Night Live («Субботним вечером в прямом эфире») на канале NBC, одного из самых популярных в истории телевидения США, послужившего прототипом вечерних телешоу во многих странах, в том числе российских «В субботу вечером», Yesterday Live, «Суббота. Вечер. Шоу» и «Сегодня. Вечер. Шоу». Прим. пер.], как ни в чем не бывало фланировавшего мимо нас.

В будние дни по вечерам, после того как Ник доделывал уроки, мы играли в разные игры. Часто мы вместе хлопотали на кухне. И читали. Ник любил книги: «Излом времени», Роальд Даль, «Изгои», «Хоббит». Однажды по случаю какого-то из дней нерожденья Ника, которые вошли в наш обиход после прочтения «Алисы в Стране чудес» и «Алисы в Зазеркалье», мы накрыли праздничный стол, рассадили плюшевых зверушек на отведенное каждому место и поужинали в их компании, восседая, подобно султанам, на подушках.

Как-то летним вечером 1989 года я ужинал у друзей и оказался за столом напротив женщины с Манхэттена, которая приехала к нам, в округ Марин, навестить родителей. Карен – темно-каштановые волосы и простое черное платье – была художницей. Кроме того, она сочиняла и иллюстрировала детские книги. Карен сказала, что завтра возвращается в Нью-Йорк, и я как бы между прочим заметил, что лечу туда на следующей неделе брать интервью. Возникла неловкая пауза. Мой друг, сидевший рядом, протянул мне листочек бумаги и ручку и прошептал на ухо: «Попроси номер телефона».

Я так и сделал.

Назавтра я позвонил в дом ее родителей. Я слышал, как она просит мать сказать, что ее нет дома, но та проигнорировала просьбу и передала ей трубку.

Да, услышал я ее голос, она встретится со мной, когда я приеду в Нью-Йорк.

Наше первое осторожное свидание прошло на вечеринке у друзей в районе Верхнего Ист-Сайда. Из музыкальной системы звучали композиции группы The Fine Young Cannibals, официанты сновали с подносами, разнося шампанское и канапе, а затем, несмотря на духоту вечера, я проводил ее через весь Манхэттен до ее лофта в центре. Наш путь занял пару часов, и все это время мы говорили не умолкая. Наткнувшись на круглосуточный магазин, мы купили фруктовое мороженое. Уже на рассвете мы пожелали друг другу спокойной ночи у ее подъезда.

Мы с Карен перезванивались и переписывались. Мы виделись, когда она приезжала к родителям и когда я бывал в Нью-Йорке по делам. Спустя примерно шесть месяцев, во время одного из ее визитов в Сан-Франциско, я представил ее Нику. Она показала ему свои художественные альбомы, и они часами вместе рисовали комиксы. Целыми днями они трудились, тщательно прорисовывая на длинных полосах оберточной бумаги замысловатые детали эпизода в парке, где фигурировали такие персонажи, как мистер Грауч, круглый человечек, который сидит на скамейке и жует сэндвич с тунцом, тощий мистер Макаронина со своим малышом-макаронинкой, мистер Парик и мистер и миссис Никто.

Прожив шесть лет на пятом этаже дома без лифта под громадой Всемирного торгового центра, Карен переехала к нам в Сан-Франциско. Возможно, Ник просто старался ей понравиться, ведь уже было ясно, что она обосновалась здесь надолго. Но в своем школьном докладе о ней он написал: «Она жила в большом лофте над рестораном “Хэм Хевен”. Это крутое место, и на крыше можно запускать фейерверки. Она решила вернуться в Сан-Франциско, чтобы жить вместе со своей новой семьей, и это мой папа, я и она».

Вскоре после переезда Карен мы сняли дом за мостом Золотые Ворота в городке Сосалито, потому что хотели, чтобы у нас был двор. Наш дом считался одним из самых старых в городе. Ветхий, протекающий, выстроенный в викторианском стиле, он был внутри только чуть теплее, чем снаружи. В качестве компенсации этих недостатков в камине ревел огонь, но ночью нам приходилось укрываться теплыми стегаными одеялами. Закутавшись в пуховики, мы втроем отправлялись гулять по пляжу, исследуя образовавшиеся после отлива лужицы в песке, плавали на пароме через залив, мимо острова Алькатрас в Сан-Франциско. Мы объединились с другой семьей, чтобы возить по очереди детей в школу в городе. Ник, который уже ходил в четвертый класс, играл в местной бейсбольной команде «малой лиги». Мы с Карен подбадривали его. В зеленой майке команды Braves и бейсболке он играл за бейсмена[6 - Бейсмен – игрок обороняющейся команды, располагающийся на одной из баз. Прим. ред.] второй базы и выполнял свою работу сосредоточенно и целеустремленно. Другие мальчишки дурачились, а Ник был серьезен. Его тренер сказал нам, что Ник – лидер среди товарищей по команде и другие дети берут с него пример.

Родители склонны восторгаться своими детьми, но если бы спросили любого, кто знал тогда Ника, вы бы услышали о его чувстве юмора, креативности и заразительной жизнерадостности. Ник часто, сам того не желая, оказывался в центре внимания, будь то в школьных спектаклях или на вечеринках. Как-то раз в школу пришла директор по кастингу. Понаблюдав за детьми, игравшими на школьной площадке, она побеседовала с некоторыми из них. Вечером она позвонила нам домой и попросила разрешить Нику сниматься в телевизионной рекламе. Я обсудил ее предложение с сыном, и он сказал, что это звучит заманчиво, поэтому я дал согласие. Он получил в качестве гонорара сто долларов, из которых десять мы отдали ему – чтобы он потратил их по своему усмотрению, а оставшиеся деньги положили на открытый на его имя счет для оплаты будущего обучения в колледже.

Рекламный ролик для автомобильной компании начинается с эпизода в подготовительном классе. Дети сидят полукругом на полу в комнате для занятий. Учительница, устроившись на детском стульчике, читает им книгу. Затем закрывает ее и опускает на колени.

– Итак, дети, – говорит она, – что значит для вас рассказ «Дик и Джейн»?

Маленькая девочка с косичками и большими голубыми глазами говорит:

– Дом – это мама.

После нескольких похожих мнений серьезный темноволосый мальчик спрашивает:

– А как насчет Спота?

Ник поднимает руку, и учительница обращается к нему:

– Николас?

– Спот – это Ид[7 - Ид, или Оно (лат. id, англ. it) в психоанализе – бессознательная часть психики. Термин введен Зигмундом Фрейдом. Прим. ред.], животная сила, которая пытается освободиться.

Девочка с большими карими глазами и волосами, забранными в конский хвост, закатывает глаза и пожимает плечами.

– Пусть Николас вызовет дух Фрейда, – говорит она угрюмо, подпирая подбородок кулачком.

В финальной сцене дети расходятся после окончания занятий. Они выбегают из здания школы и бегут к машинам своих родителей, выстроившимся в ряд перед школой. Ник запрыгивает на заднее сиденье «хонды», и его мама спрашивает:

– Что вы делали сегодня в школе, Николас?

Он отвечает:

– Ой, да все то же, ничего нового.

Где-то через месяц или два после появления рекламы в эфире мы ходили в кино. Мужчина в кожаной куртке и штанах с заклепками и черных мотоциклетных сапогах (мотоботах) узнал Ника. «О Господи! – завопил он, показывая на моего сына. – Это же Николас!»

В мае мы с Карен поженились. Свадьба прошла под цветущими розами и бугенвиллиями во дворе дома ее родителей. Нику было уже девять – худенькие руки, шея торчит из воротника оксфордской рубашки с короткими рукавами. Он нервничал, хотя мы и старались подбодрить его. Правда, на следующее утро он, казалось, испытывал огромное облегчение. «Все то же самое, – сказал он, посмотрев на меня, на Карен, обведя глазами привычную обстановку и снова взглянув на меня. – И это очень странно».

«Мисс Эми, она была подлой старой сукой. Мачехи всегда были такими». Вот так емко Трумен Капоте выразил бытующее в обществе мнение о мачехах. Такое отношение не новость. Еще Еврипид писал: «Лучше быть служанкой, чем мачехой». И тем не менее Карен и Ник всё больше сближались. Может быть, я видел только то, что хотел видеть? Нет, это вряд ли. Они всё так же вместе рисовали и раскрашивали. Они создавали рисунки сообща, добавляя детали по очереди. Они рассматривали книги по искусству и обсуждали художников. Карен водила Ника в музеи, где он сидел на полу галереи, положив блокнот на колени, и делал торопливые заметки и наброски под впечатлением от произведений Пикассо, Элмера Бишоффа и Зигмара Польке.