Хайаса. Земля Богов

– А что бы ты хотел? – спросил Хавила уверенный, что у него пока все неплохо получается.

Я сделал вид, что задумался. Хавила от нетерпения заерзал на месте.

– Понимаешь, Хавила, есть маленькая проблема. У тебя нет того, что нужно мне. Так что, сделки не получится, – улыбнулся я.

– Я могу поставить половину всего моего скота.

– Зачем мне скот? Я даже не знаю, как за ним ухаживать.

– Я дам тебе людей, чтоб они пасли стада, – не отступал он.

– Мне они только в обузу. И давай, чтоб закончить этот разговор, я поставлю все точки над i. Во-первых, никакое оружие не уходит из нашего отряда, а во-вторых, я не играю в эти игры, – Хавила сразу сник.

Чтобы как-то его утешить, я предложил:

– Не переживай, Хавила, я сказал оружие, но я же не сказал защиту. Поэтому можешь выбрать жилет, наручи, поножи или шлем. Я подарю тебе в знак нашей дружбы, – глаза Хавилы вновь загорелись.

– Ну что, пусть начинают?

Неожиданно даже для меня, бой закончился быстро, минуты через три, победой Кима – броском через бедро и болевым.

– Полстада, говоришь… – ехидно сказал я Хавиле и рассмеялся, – видишь, я тебе еще и полстада подарил.

– Аззаж, спасибо тебе за твою мудрость и доброту.

…Пировали мы до темноты. Ребята боролись, пели, девушки танцевали… словом, крутая вечеринка в стиле бронзового века.

Глава 10. Любовь

Темнело, народ стал постепенно расходиться. Женщины убирали со «стола». Поблагодарив за угощение, Хавила откланялся и удалился к себе в шатер. Я оказался один и решил пройтись перед сном. Зашел в казарму, скинул жилет, в котором промучился весь день, захватил с собой одеяло и вышел. Нашел укромное место на склоне с видом на закат, расстелил на земле одеяло и лег. Смотрю вроде на закат, а вижу Ереван. Блин, как же я соскучился по родному городу, и по родным и друзьям, конечно, но родные и друзья – это ведь тоже часть моего города, поэтому я скучаю по своему городу.

– Давид, ты здесь, я искала тебя, – я приподнялся на локте, повернулся: ко мне приближалась Хавна, – можно к тебе?

– Ну давай, присоединяйся.

Хавна присела рядом и принялась раскладывать фрукты.

– Пикничок на закате, – улыбнулся я

– Почему ты один? Почему ты ищешь одиночество?

– Ну, специально я не ищу, просто иногда хочется побыть одному, чтоб никто не мешал думать

– О чем?

– Ну, когда как.

– Вот сейчас я увидела, что ты грустил.

– Ну, иногда можно и погрустить, не всегда же о делах думать, – улыбнулся я.

– Расскажи мне о розовом городе, – блин, она что, мои мысли читает?

– Что тебе рассказать?

– Не знаю, но когда ты говорил о своем городе, у тебя в голосе было так много тоски. У тебя там осталась жена?

– Нет никакой жены, даже девушка бросила: я ушел в армию, а через год она начала встречаться с другим, – улыбнулся я.

– Я бы не ушла к другому. Я бы всегда оставалась с тобой, – я погладил ее по щеке, она закрыла глаза и прижалась к моей ладони.

– Не зарекайся, все-таки время, расстояние…

– А армия эта не в городе, вы были в походе?

– Ну, можно и так сказать.

– А ты долго был в походе в твоей армии?

– Уже два года. Мне через месяц нужно было возвращаться на родину и… произошло все это, и мы попали сюда.

– Я все равно была бы твоей всегда, – не зная, что сказать, я промолчал.

Я положил голову ей на колени. Так мы полежали в молчании.

– Расскажи мне о себе, о родных, о друзьях. Они все остались там?

– Да. Ты спрашивала, почему я загрустил, когда мы заговорили о моем городе…

– Да.

– Наверно, потому, что для меня мой город это не каменные стены, а мои родные, мои друзья, мое детство, мой первый поцелуй, моя первая любовь… Одним словом, мой город – это моя жизнь.

– Я бы хотела увидеть твой город, ты с такой любовью рассказываешь о нем. Знаешь, в этом ты очень похож на моего отца.

– В чем? – я искренне удивился.

– Я просто родилась здесь, но моя родина не тут. И отец мне часто рассказывает о прекрасной стране Пунт[9 - Пунт – доисторическое государство на территории Эфиопии.] у реки Фисон[10 - Река Фисон – древнее название Нила.], и когда он рассказывает, у него голос точно такой же.

– Какой, грустный?

– Нет, это не грусть, это что-то другое. Как будто часть его осталась там, и та часть, которая здесь, кровоточит, как рана. И эту рану нельзя ни перевязать, ни вылечить. Так он и живет с кровоточащей раной.

– А почему вы пришли сюда?

– Как говорит отец, это самая большая его ошибка. Как и многие, он поверил Баалу, что, построив Зиккурат, мы сравнимся с богами, и все люди собрались здесь.

– Что, все прям-таки поверили вранью этого Баала?