Холмов трагических убийство

Из книги “Дело о Безликой Семерке”

Без четверти двенадцать Сол и Джефф были полностью готовы, но следуя по своему плану, они решили дождаться ровно полудня, заняв себя безотрадным наблюдением за небогатой в городе природой, предстающей в виде нескольких кустов и все того же одинокого кизила.

Пробил час. Минутная стрелка часов совпала с часовой, и через семь с половиной минут друзья стояли прямо перед дверью тихого дома. Теперь, когда они находились ровно перед ним, он казался намного выше и загадочнее, чем прежде, но ничто не могло испугать их в тот момент. Сол трижды позвонил в дверь и стал дожидаться, пока кто-нибудь не откроет. Не прошло и пяти минут, как дверь с противным скрипом распахнулась, а за ней показался пожилой человек.

На вид он был человек недобрый, суровый, не желающий иметь разговор с неизвестными ему подростками, и вообще казалось, что он проклял все на свете еще очень давно. Однако янтарные глаза его были бесконечны и, что называется, умны и веселы. Он басом начал:

–Здравствуйте, вы, наверное, ошиблись домом…

–Ни в коем случае, сэр. Вы ведь мистер Лоун, да?

– Так, и что дальше?

–Мы пришли к вам с довольно серьезным делом, о котором вы возможно уже и позабыли. – настойчиво начал в ответ Планк.

– Хватит с меня этих шуток, детишки. До свидания и счастливого денечка! – чуть было не закрыл дверь старик, посчитавший все это несерьезным, но Джефф успел своей проворной ногой заполнить место между ней и стеной.

– Вы, кажется, нас не так поняли, сэр. Мы пришли по делу о Безликой Семерке.

– Не смешите меня! Уже прошло больше пяти лет, а кто-то до сих пор помнит об этом? – чуть более озабоченно сказал тот.

– Разрешите нам войти, и вы нам все расскажете.

– С какой стати я должен вам что-то рассказывать? – возмутился Стив.

– У нас есть весомые показания против вас.

Тут пожилой мужчина будто прозрел, его губы стали дергаться, а речь стала менее понятной, однако он, сохраняя уверенный вид ответил:

–Л-ладно, не знаю зачем вам вся эта информация, но так уж и быть, зах-ходите.

Ребята вошли в полутемный дом, и Лоун громко хлопнул дверью, будто хотел напугать своих нежданных гостей. Лишь одна лампада на небольшом круглом столике горела в гостиной, а среди всего мрака были видны только контуры почти неразличимых предметов мебели.

– Что ж, давайте по порядку, – начал Планк. -В семьдесят девятом произошло убийство, которое многие связывают с появлением в том же году некой Семерки, о которой, мы полагаем, вы слышали и не раз. Так вот, на месте происшествия были обнаружены следы, которые протягивались по лужайке вплоть до начала дороги, перейдя которую можно было наткнуться на ваше жилище. Затем они резко обрывались, но это неудивительно – машины ездят по этой дороге каждый день десятки раз, а с момента преступления до попадания известия в массы о замеченных следах прошло ни много ни мало три часа. Это пока все, что мы знаем, но надеемся, что вы сможете рассказать нам поподробнее о том, что произошло в тот ужасный день.

– Многого, боюсь, рассказать я не смогу, потому что я попросту почти ничего не знаю о случившемся. Но все же некоторые детали у меня есть. В тот вечер я услышал прозвеневший выстрел, который чуть было не оглушил меня, и я сию же минуту побежал к дому, как мне помнится, номер тринадцать. Я бежал вдоль тропинки, чтобы никто не услышал моих шагов, и добравшись до нужного места, я лицезрел бездыханное тело, истекающее кровью, но не увидел его лица. В тот момент я был сильно испуган и шокирован, и вдруг я услышал странный звук, похожий на щелчок, на секунду у меня даже пронеслась мысль, что меня ждет та же участь, но я оглянулся и увидел человека в черной накидке, в руках у которого был переливающийся лунным светом кольт. Он убежал от меня в чащу леса, и я его больше не видел.

– Вы точно больше ничего не знаете об убийце или, например, о других свидетелях?

– Там… был еще один человек, у него тоже было оружие, но я не думаю, что он был причастен ко всему этому. Он стоял вдалеке и прятался за углом, как будто бы хотел помочь, но не мог.

– Вы помните как он выглядел?

– Он находился далеко, но его безнадежный взгляд до глубины души поразил меня настолько, что я, думаю, запомнил его черты лица надолго. Он был высокий и худощавый рыжий кудрявый молодой человек с карими глазами, длинным носом и тонкими бровями. На нем был то ли синий, то ли фиолетовый свитер, и самые обыкновенные серые брюки. Я до сих пор не могу понять, что связывало их с этой чертовкой Фрэнсис Шенк…

– Кем-кем? – полюбопытствовал Джефферсон.

– Фрэнсис Шенк, необыкновенной пронзительности женщина… – его взгляд потерял всякий смысл, глаза бездумно были направлены в пол. -В общем, неважно…

Планк не понимал, что заставило его окончить разговор. Он мог бы расспрашивать еще и еще, но остановился. Может, он увидел в душе Лоуна печаль и тоску, а, может, и сам не желал слышать больше.

– Хорошо, большое спасибо. Если что-нибудь выяснится, мы вам обязательно сообщим.

– Ну уж не-е-е-е-т, не хочу вспоминать эти времена. Дрожь пробегает, когда думаю об этом. Все, мальцы, уходите отсюда быстрее, пока я опять не взбесился. – весело, но с угрожающим оттенком вымолвил Стив. -И еще: если вам понадобится еще большая информация обо мне, то вот, держите. – он протянул Солу газету с незамысловатым заголовком и, дождавшись пока гости его выйдут, запер дверь.

Ближе к вечеру начинающие детективы устроили дискуссию на тему того, являлся ли Стив Лоун истинным убийцей, или же он и вправду свидетель сего кошмара. В точности описанное лицо другого наблюдавшего наводило их на мысль о том, что это мог быть сообщник убийцы, и все это хорошо спланированное преступление, и все доводы о том, что Стив виновный, моментально разрушались вдребезги. Первый факт, что мог указывать на причастность Лоуна это то, что он намеренно шел тихо, чтобы, как он сказал, его никто не услышал. Недолго поразмыслив они пришли к логичному заключению, что он просто не хотел попасть на глаза преступнику. Второй же – это серебряный револьвер, который друзья решили списать на случайное совпадение, тем самым уверенно вычеркнув пожилого человека из списка подозреваемых.

Позже этим же днем Планк решил прочитать врученную ему бумагу. Он достал ее из кармана и начал шепотом, как бы донося себе:

“Лоун родился в тысяча девятьсот девятнадцатом, в семье известных парфюмеров, чья компания существовала уже более двухсот лет. Он был самым обычным мальчишкой-хулиганом, любящим бездельничать и проводить целые дни в опасных закоулках. Для него детство пролетело совсем незаметно, и, не окончив учебное заведение, он был вынужден искать нетрудную работу, за которую мог бы получать хоть какие-то средства для проживания. Он пробовал одну должность за другой, и каждый раз он покидал новое место спустя месяц, если не меньше, так как заниматься тем, что ему совершенно не нравилось, он не мог. Единственное, что у него было на тот момент – фирма его предков, дело которой он очень не хотел продолжать. Но обстоятельства вынудили его попробовать добиться успеха на именитой фирме, и, на удивление!, ему это ужасно понравилось. Он стал продолжателем многовекового производства парфюмов, за несколько лет сколотив на этом состояние такое, какое позволяло ему прожить оставшуюся жизнь, ничего не делая. Так из измученного жизнью он превратился в избранника судьбы, и, казалось, жизнь его прожита не зря, но, как это бывает, после продолжительного успеха следует череда неудач, какая свалилась и на Стива. В один день все акции его компании упали из-за развития неимоверно успешной новой фирмы, и Лоун понял, что его дело полностью изжило себя, поэтому решил на несколько месяцев уехать из города, чтобы обдумать все. Однако его пребывание вне города затянулось на долгие годы, и по возвращении он не смог совладать со всеми давними проблемами, и чтобы навсегда забыть о совершенных ошибках, решил и вовсе забросить компанию”.

Дочитав, он опять посмотрел на лист целиком, охватывая его всем своим взглядом. Тот был измят и оборван, и глядя на него, Планк вообразил зрелище, описанное Стивом. Все для него показалось несущественным и совсем незначительным. А может, сам он захотел видеть мир таким, чтобы навсегда забыть о всем том ужасном, с чем ему приходилось сталкиваться в своей молодой, но такой израненной жизни.

Лоун протянул нам статью с названием “История взлета и падения”. Она была совсем небольшой, и в ней почти не было полезной информации, но прочитав историю этого

человека, мы могли судить о его мотивах и побуждениях, которые являются неотъемлемой частью любого злодеяния, совершенного когда-либо человеком.

Из книги “Дело о Безликой Семерке”

Глава 3

“Иногда, чтобы понять, что происходит, надо лишь потерять контроль над ситуацией, и поплыть по течению”

Из книги “Дело о Безликой Семерке”

Вновь улицу захватила императрица-ночь. Звезды будто надвигающимися войсками возникли из ниоткуда и становились заметны одни за другой в бесконечном порыве ветра, подгоняемые предводителем месяцем, бьющим своим хлыстом впереди бегущие напрямик кометы и озаряющим молочным светом окошмаренные дороги. Один лишь ворон сидел на крыше дома и наблюдал за уходящими вдаль яркими белыми точками, а вскоре и приходящими потоками света, которые предвещали приход зари и наступление нового дня.

Сол, опять не представляя что его ждет сегодня, проснулся за час до того времени, когда их сосед, как это обычно бывало, включал граммофон, звук которого раздавался на всю улицу, и оставлял его включенным до того момента, пока кто-нибудь не придет и трижды не проклянет его со всеми тонкостями скверных выражений.

Планк решил проведать своего соседа по комнате. Тот спал как мертвый и было похоже на то, что просыпаться в ближайший час и не собирался, поэтому Сол решил не тревожить своего товарища, и потому пошел в свою комнату, занятый своими мыслями о предстоящих его действиях. “Что будет дальше, что нам делать и к чему все это приведет?” – такие вопросы часто пугали его, но не задаваться ими он просто не мог. Неизвестное будущее вызывало у него необъятный интерес, но страх оступиться брал вверх, и потому Планк любил придерживаться тактики “Нет плана – нет и плохого плана”, и очень редко составлял трудные цепочки раньше времени, а если и составлял, то уж определенно не придерживался их в абсолютной точности. Будучи человеком любящим рассуждать на любые абстрактные темы, он, бравшись за вопросы чересчур нуждающиеся в подробном ответе, никогда не давал единственного такового, так как предпочитал смотреть на сам вопрос с разных сторон, дабы приблизиться к максимальной объективности своих суждений, но к своему сожалению, не всегда ему это удавалось.

Сол, проведя два-три десятка минут в своих думах, наконец с намерением разбудить Джеффа, снова направился в его комнату.

Он, вообразив себя настоящим полицейским, распахнул дверь настолько сильно, что та быстро достигла противоположной стороны стены, ударилась о нее и с не менее большой скоростью столкнулась с лицом вошедшего. Планк в ту же секунду упал с таким грохотом, что тотчас же разбудил Паркинсона, который не мог удержать смеха от представшей перед ним сцены. Он встал с постели и весело сказал:

–Тебе без меня уж точно никуда нельзя. И тем более уж в лес, где волки, как не беги, тебя догонят, где зайцы, как не прыгай, от тебя убегут, где орлы, как не лети, тебя унесут в голубую нескончаемую даль.

– Это точно. – начал поднимаясь другой. -У нас на сегодня есть одно важное дельце, поэтому давай собирайся, а как будешь готов – трижды громко произнеси мое имя.

– Мм; а почему трижды? Это какое-то правило детектива… или, может быть, тайный обряд? А может, ключ к шифру Цезаря?

– Что? – не расслышал Сол.

– Ну… это способ шифровки, когда мы заменяем буквы в фразе на буквы, следующие на какое-то установленное количество букв вперед. Например, чтобы зашифровать слово… ну не знаю… шкаф, ты можешь написать “циют, 3”. Так, буква “ц” заменяется на букву в алфавите, следующую через два шага после нее, то есть “ш”; “и” заменится на “к”, и так далее. Понимаешь? Есть еще шифр Виженера, когда ключом к ответу является не цифра, а целое буквенное выражение. В таком случае, каждой букве исходного сообщения соответствует число шагов, которое необходимо сделать, чтобы получить нужную букву. Ну так что, зачем нужно произносить это три раза? Мои предположения, как всегда, верны?

– Н-нет, я просто хотел придать этой фразе немного загадочности и таинственности. Ну… как это обычно делают в различных фильмах главные герои. Если не хочешь трижды, то можешь и один раз, это не имеет никакого значения. Главное – громко. – закончил Планк, озадаченный объяснением товарища, и ушел читать газету, всякий выпуск которой он забирал каждое утро из почтового ящика, что стоял около крыльца.

Джефф пошел на кухню, хорошо позавтракал, и на всех парах метнулся собираться, в предвкушении того, что же задумал Сол.