Левитанты

– С каких это пор вы, мой дорогой друг, интересную историю называете цирком?

Олли глядел на него с задором, от которого Августа уже начинало подташнивать.

– Где в этом заведении можно вымыть руки? – вклинился Густав, теребя от неловкости края салфетки, и пока Олли объяснял ему, в какой стороне находился туалет, Август заглотил свое пиво до дна. Следовало иностранцу отойти, как левитант накинулся на кукловода.

– Эй, дружище, так дело не пойдет. Мы с вами о другом договаривались.

– Вы должны рассказать приглашенному мной гостю о нашем славном королевстве, – пролепетал кукловод, прикидываясь дурачком. Хотя нет, подумал Август. Скорее всего он не прикидывался.

Едва сдерживая раздражение, левитант наклонился к толстяку, чтобы последующие его слова не услышали два иллюзиониста, сидящих за соседним от них столиком.

– Я не буду сливать подробности кражи Белого аурума иностранцу. От такого поступка изменой родине попахивает.

– Да какая тут измена? – растянулся в жабьей улыбке Олли. – Всего навсего любопытная история. Приукрасьте там чего-нибудь, приврите. Добавьте выдуманных подробностей. От вас никто и не требует говорить правду. Представьте только, сколько слухов, касаемых этой громкой кражи, ходило по всей Граффеории. И скольким слухам еще предстоит появиться.

Август нахмурился, а Олли ему подмигнул.

– Пофантазируйте душе на радость, мой дорогой Август. И помните о тридцати реях, что совсем скоро будут позвякивать в вашем кармане.

Олли отклонился на спинку стула и с довольством стал поглаживать свои пушистые усы. Август же перевел задумчивый взгляд на толпу левитантов, которые вздумали поводить хоровод прямо над барной стойкой.

– Откуда вы узнали, Олли, что именно я вручил Белый аурум в руки полицейскому?

– Ой, я вас умоляю. Неужели вы думаете, что среди желтых плащей не водится таких же как вы болтунов?

Внезапный треск отвлек их. Август повернулся на звук и увидел, как один из семи якорей, что висели на стене таверны, падает на в панике отбегающих граффов. Якорь рухнул, чудом никого не задев, а в воздух поднялся скоп из залежавшейся пыли.

– Я прошу прощения, – разнесся по залу поставленный голос Густава. Тот стоял неподалеку от проишествия и с ужасом глядел на свои трясущиеся ладони. – Я вымыл руки, а полотенца в туалете не оказалось. Пока шел обратно, решил просто их отряхнуть, чтобы высохли. Я штурвал…

– Друзья-граффы, все в порядке! – крикнул Олли, вытаскивая свое брюхо из-за стола и отправляясь на помощь своим тридцати реям. – Этот господин – гость королевства. Он с нами.

Кукловод подбежал к Густаву и взял растерявшегося великана под руку.

– Пойдемте, Густав, аккуратно. Ваши ручки лучше опустить, вот так. Советую больше не махать ими без острой необходимости.

Завсегдатаи таверны провожали их недобрыми взглядами, в то время как один из официантов, левитант по ипостаси, поднял упавший якорь, взлетел и благополучно возвратил его на торчащие из стен крюки.

– Штурвал – такая опасная ипостась, – проронил Густав, когда Олли усадил его обратно за стол. Руки мужчина спрятал под стол, что, по мнению Августа, было достаточно мудро.

– По сравнению с эфемерами штурвалы совсем не опасны, – заверил его Олли, хлопоча вокруг. – Будь вы эфемером, местным бегуном, вам пришлось бы контролировать скорость каждого вашего шага. Вот тут-то иностранцам приходится нелегко, постоянно врезаются в других людей. Или в каменные стены, последствия от чего довольно печальные.

– А вы, господин Плунецки, кто по ипостаси?

– Я – кукловод, – изрек Олли, горделиво проведя ладонью по лысой макушке. – Мы, кукловоды, способны давать неживому признаки живого. Истинный дар. Ходячие табуреты, слышали о таких?

– Понятно, – только и произнес Густав. Плечи он сильно сгорбил – видно, пытался сделаться как можно незаметнее, но с его ростом такая затея успехом не увенчалась.

– Август! – воскликнул Олли, подпрыгнув на своем стуле и чуть не опрокинув тем самым весь стол. – Вы хотели рассказать нам о краже Белого аурума. Нам не терпится узнать все подробности. А вы, Густав, слушайте. Сейчас вы мигом забудете о вашей ипостаси.

«И почему я вечно вляпываюсь в непонятно что?» – спросил Август у самого себя и прикрыл глаза.

Вобрав побольше воздуха в легкие, он приступил к рассказу. И где в этом рассказе была правда, а где – лишь смелая его фантазия, пойди-ка разбери.

Вернулся домой Август за полночь. В кармане его джинс надежно побрякивала стопка монет, все как и предрекал его недобросовестный компаньон. Вынув монеты, левитант пересчитал их и кинул на аллюминиевый поднос, на котором он хранил все свои сбережения. О банковских вкладах он ничего не знал и уверенно знать не желал. Поднос у заправленного мятым бельем матраса – лучше всякого там хранилища. «Чем же?» – спросит внимательный человек. «До него дела никому нет, вот чем», – ответит господин Ческоль человеку.

День был долгим, а благодаря Олли еще и чуточку скверным. Дюжина часов безмятежного сна – вот и все, что занимало мысли Августа в настоящий момент. Уложившись на одинокую подушку, он мигом уснул.

Стук в дверь полоснул слух спящего. Август вскочил и пробежал по комнате невидящим взглядом.

Где он? Гамак в лесу, приозерная поляна, замызганный номер гостиницы на Зыбучих землях? Граффу понадобилось время, чтобы вспомнить, где именно он предпочел спать эту ночь. Опознав в пустой комнате свою квартиру на Робеспьеровской, Август отыскал на полу джинсы с майкой, поднялся и уставился на будильник, который стоял рядом с монетным подносом. Четыре часа ночи. Четыре часа! Какое лихо притащило кого-то в такую рань?

Август наспех оделся и зашагал босиком в прихожую, прогоняя в мыслях сценарии изощренных пыток. Он любил вставать рано, но только при условии, что за ранним подъемом последует дальняя дорога или, на худой конец, плаванье с пресноводными черепахами. А сейчас что?

Неизвестный снова застучал в дверь.

Ну, если это Филипп стоит сейчас за дверью, то обстоятельство, что его нос был уже сломан, его никак не убережет. Если там Ирвелин, то Август сегодня же конфискует у нее все фортепьянные ноты – уроком будет. А если Мира…

Цепь мстительных размышлений прервалась, когда Август приоткрыл входную дверь. И тогда он понял, что до сих пор спал. Ведь прямо перед его помятой физиономией стояла принцесса, единственная дочь короля Граффеории.

Глава 2. Гостья

– Доброй ночи, господин Ческоль. Мы виделись с вами в прошлом году на Дне Ола. Могу я зайти?

Разрешения от опешившего хозяина принцесса дожидаться не стала. Она ловко протиснулась между косяком и левым плечом Августа и встала позади него.

– Закройте дверь. Мне необходимо переговорить с вами. Без свидетелей.

Взять врасплох такого человека как Август непросто, однако у внезапной гостьи это получилось, на зависть всем остальным жителям королевства. Дверь он закрыл, следуя повелительным ноткам в голосе принцессы, потом включил в прихожей голую лампочку, криво свисающую с потолка, и развернулся.

Ошибки быть не могло. Перед ним стояла сама принцесса Граффеории, пусть и в довольно потасканном виде. Одета она была в изношенный мужской сюртук, в каких ходят лавочники, на голове – шляпа с облезлой тульей; волосы забраны, да так крепко, что разглядеть их цвет из-под шляпы не представлялось возможным. Руки и ноги полностью скрывались за безразмерной тканью костюма, но признак, по которому Август узнал принцессу, оставался на виду.

Все прирожденные Олы были знамениты своими подбородками. Они у королевской четы выступали вперед, оставляя рот далеко позади, что придавало потомкам Великого Ола вид гордый и непоколебимый. Вот и у его сегодняшней гостьи подбородок будто вытянули вперед, а на правой его стороне сидела аккуратная родинка. Август запомнил ее тогда, в День Ола.

– О чем вы хотите со мной поговорить? – спросил Август.

О чем принцесса Граффеории хотела поговорить с ним, безработным путешественником? С шутом и бездельником, добавила бы его соседка Мира.

– Мы здесь будем говорить? В прихожей? – выдала гостья, скептически оглядывая голую покачивающуюся лапочку. – Давайте пройдем в приемный зал, или что у вас там. Мне представляется, что в нем нам будет комфортнее.

Упомянутый приемный зал находился у Августа в полупустой комнате, где он проснулся на мятом матрасе пятью минутами ранее. Левитант провел туда свою гостью, держась на почтенном от нее расстоянии, а потом озадаченно огляделся.

Безусловно, ему следовало предложить коронованной особе куда-нибудь присесть, только вот помимо матраса в его квартире присесть было некуда – ни дивана, ни какой-нибудь захудалой табуретки. Два своих стула он отнес в кофейню «Вилья Марципана» на прошлой неделе, ему они были без надобности. Сам же Август всегда сидел на подоконнике, либо обустраивался прямо на полу.

Так и не решив проблему, Август простодушно развел руками.

– Вы недавно сюда заехали? – поинтересовалась девушка, рассматривая неприглядную комнату. – Почему у вас нет мебели?

– Скоро пять лет стукнет, как я живу здесь, – осведомил ее Август, отметив про себя, что эта дама только и делает, что задает ему вопросы, когда как задавать их следовало не ей, а ему. – По какому вопросу вы пришли? Вы ведь дочь короля, так?