Заговоры донской целительницы. Заповедные слова Казачьего Спаса против сглаза, порчи и дурного умысла

Заговоры донской целительницы. Заповедные слова Казачьего Спаса против сглаза, порчи и дурного умысла
Дарья Усвятова

Заговоры донской целительницы
Что такое Спас-Броня? Это уникальные заговорные словеса донских казаков. Слова, которые хранили от беды и в походах, и в обычной жизни. Спас-Броня многим казакам помог вернуться домой, пережить войну, коллективизацию, истребление казачества. Хранители этого знания – казаки-характерники из рода Калитвиных сегодня передают Спас-Броню всем людям. И у вас есть возможность испытать на себе защитное действие заговоров, решить проблемы, снять порчу, сглаз, обрести потерянную удачу. Особый раздел Спас-Брони посвящен словесам-замкам, который «замыкают» (сводят на нет) любые беды, болезни, неприятности.

Дарья Усвятова

Заговоры донской целительницы. Заповедные слова Казачьего Спаса против сглаза, порчи и дурного умысла

Предисловие

В мае 2001 года, проводя в одной из донских станиц археологические исследования, я познакомилась с Домной Федоровной Калитвиной, потомственной донской казачкой, происходящей из семьи казаков-характерников (так называют хранителей знания о Казачьем Спасе). Домна Федоровна стала моей духовной наставницей и шаг за шагом, посредством духовных практик, молитв и медитаций, посвящала меня в тайную традицию, существующую на Донской земле вот уже более пяти веков. О моем постижении Казачьего Спаса вы можете прочитать в книгах «Казачий Спас. Сила и свет знахарей Дона» и «Казачий Спас. Казачий щит от нужды и болезней. Справная жизнь». Практические советы даны в книге «Заговоры донской целительницы на избавление от болезней, на деньги и благополучие». В настоящей книге речь пойдет об особом знании, которое многие века хранилось в среде посвященных и использовалось только в самых экстренных случаях.

Слово, дающее защиту

Очень часто какое-то большое дело начинается с чего-то очень незначительного. Так вышло и с этой книгой. Поводом к ее написанию послужил один небольшой разговор. Собственно, это и разговором-то назвать нельзя: просто перемолвились парой слов за общим столом. Был ноябрь; мы с мужем гостили на Дону у Калитвиных; там же был и дядя Домны Федоровны, Степан Терентьевич. Он заехал к Калитвиным по дороге домой из Ростова, где был в гостях у старого товарища, с которым прошел всю войну. Там, где казачье застолье – там разговоры и воспоминания, а дядя Домны Федоровны – прекрасный рассказчик. Затаив дыхание, мы слушали о его военной молодости, картины сражений и битв представали перед нами, как живые. Между прочим, Степан Терентьевич обмолвился, что в его отряде за всю войну никто не погиб, а если кто и получал ранения, то самые легкие, не требующие отправки в госпиталь. Домна Федоровна сказала ему на это:

– Ну, удивляться тут нечему, дядька Степан. У тебя же Спас-Броня, с ним никто не погибнет.

– Что такое Спас-Броня? – встрепенулась я. (За семь лет моих занятий Казачьим Спасом я ни разу не слышала такого названия.)

– Слова особые, как молитвы, – ответил Степан Терентьевич. – Читаешь их, чи наговариваешь на что-то, чи просто на бумажку пишешь, и в карман зашиваешь, альбо в пилотку. И вроде как получается броня у тебя от тех словес. Ни пуля не берет, ни хворь, никакая другая беда.

– А-а… это защитные заговоры, что ли? – спросила я.

– Не совсем, – старик погладил бороду, словно раздумывая, нужно ли объяснять подробнее. – Не совсем… Заговор – он в мирной жизни действует. А на войне, там заговор не поможет. Там сила побольше нужна. Вот эта сила и есть – Спас-Броня. Но пользовать ее, – тут он метнул острый взгляд в мою сторону, – можно только, ежели погибель грозит.

– Понятно, – кивнула я. Домна Федоровна много раз говорила мне о том, что в Казачьем Спасе существуют особые техники, которые используются только в экстренных случаях. Хранители передают их лишь тем, кто по роду деятельности постоянно подвергается опасности. Например, такими техниками владеет Георгий, сын Домны Федоровны – он полковник пограничной службы, служит на Кавказе в отряде особого назначения.

На том разговор и закончился. Я тут же забыла про Спас-Броню, не потому что мне было неинтересно, а потому что знала: в Казачьем Спасе есть вещи, недоступные простым ученикам, и нечего про них и думать.

Но на следующий вечер произошло нечто неожиданное. Домна Федоровна появилась в хателечебнице (где она принимает пациентов, и где останавливаются все гости) с красной папкой из кожи старинной выделки.

Ни слова не говоря, знахарка села за стол, достала из папки толстую тетрадь, прошитую суровой ниткой.

– Вот, доня, возьми.

И с этими словами вручила тетрадь мне.

– Что это, Домна Федоровна? – спросила я.

– Спас-Броня. Тот самый, о котором говорил самчон[1 - Дядя.] Степан.

– Но ведь он сказал, что это только для тех, кто идет на войну… – изумилась я. – Как же вы это мне можете показывать?

– Ох, доня, – тяжело вздохнула Домна Федоровна. – Ты думаешь, сейчас люди мирно живут, не воюют? Еще как воюют! Только война эта – невидимая. Но гибнут люди на ней по-настоящему.

– А что мне делать с этой тетрадью? – спросила я.

– Самой учиться, и людей научить, – просто ответила наставница.

– Людей – близких? – уточнила я.

– Всех, кого сможешь.

– То есть… вы хотите сказать, что эти заговоры… эти словеса (я не знала, какое слово подобрать) – можно опубликовать в книге? – Можно, – кивнула знахарка.

– Но… это же тайное знание! – я была ошеломлена, вспомнив, каких трудов мне стоило уговорить знахарку издать заговоры из тетрадей бабушки Оксиньи[2 - Речь идет о моей книге «Заговоры донской целительницы на избавление от болезней, на деньги и благополучие. Тайное знание Казачьего Дона» (СПб.: Прайм-Еврознак, 2008).].

– Теперь, доня, нет тайного знания, – скорбно ответила Домна Федоровна. – Тайное знание возможно только тогда, когда в мире все более или менее ладно идет. Когда жизнь сама по себе течет гладко: дети рождаются, люди живут, работают, женятся, пользу своей стране приносят, помнят Бога и знают, зачем живут. Теперь же все не так. Мир давно уже не тот, что раньше. Люди теперь не все вместе, а каждый сам по себе. И каждый человек воюет против целых полчищ зла, только сам об этом не знает. А один в поле не воин. Вот и пришло время открывать самое тайное, самое сильное. Вот как ты думаешь, для чего они вообще существуют на свете, тайны-то?

Я сразу не нашлась, что ответить.

– А тайны существуют для того, чтобы когда-нибудь они были раскрыты и поведаны всему миру.

– Не понимаю, – я пожала плечами. – А почему их сразу не поведать?

– А почему тебе сразу не поставить пятое колесо? – засмеялась знахарка.

– Какое пятое колесо?

– Которое у твоего мужа в машине в багажнике лежит.

– Так это запаска… куда ж ее ставить? Проколется рабочее колесо – пойдет в ход и запаска.

– Так вот тайна – это тоже запаска. Только особенная. На тот случай, когда у человека проколется не одно, а все рабочие колеса.

– А, поняла! – вскрикнула я.

– Ты, доня, не кричи, не радуйся раньше времени. Ничего ты пока не поняла, – нахмурилась Домна Федоровна. – Я тебе очень-очень попростому объяснила. На самом деле все гораздо сложнее, но это ты поймешь, когда сама начнешь заниматься Спас-Броней. Сперва тебе нужно уразуметь, зачем в мирной, как ты говоришь, жизни нужны эти словеса.

Оружие от невидимых врагов

И Домна Федоровна начала объяснять:

– Мир давно не живет в мире. Вражда меж людьми появилась еще тогда, когда Каин позавидовал своему брату Авелю. Тогда-то и появилась первая порча. Ведь что такое порча? Думают часто, что это вроде как какое-то воздействие на другого человека, от чего тому становится плохо. Но это на самом деле только следствие. Порча – это такая гниль, червоточина, которая появляется в душе у того, кто хочет ее наслать. Зависть, ненависть – это все виды порчи. И такая порча была всегда, с самого дня грехопадения. А первым, кто наслал порчу на человека, был змей-искуситель. Сатана и есть отец порчи. С тех пор зависть и ненависть так плотно засели в душе, что люди привыкли к ним и стали считать, что это нормальные человеческие качества. А сей час дьявол ведет особую войну. Хочет он, чтобы люди стали как он сам – завистливыми, злыми, похотливыми, жадными. Началась эта война давно, но сейчас ведутся особенно жестокие битвы.

Даже в самые лучшие, самые благополучные времена в человеческой душе не затихали ни зависть, ни ненависть. А наше время лучшим никак не назовешь. Конечно, было время куда как тяжелее, та же война… Но тогда было тяжело для тела, а не для души. Души тогда как раз возвышались. Сколько людей пожертвовало собой ради других! А сколько Бога узрели, почувствовали Его благодать? Умирали миллионы – это страшно. Но миллионы и спасались – не физически, духовно, духом к Богу восходили, в жизнь вечную. Правда, миллионы и гибли… навсегда. Ведь физическое уничтожение – не самое страшное, что может случиться с человеком. Душа-то ведь жива! А вот уничтожение души – дело совсем иное. Сейчас война идет именно за души людские, и победить в этой войне очень и очень трудно. На обычной войне ведь как? Есть свои, а есть чужие. А на невидимой, духовной войне – там не понять, где свои, где чужие. Но главное, в чем труднее всего разобраться, это как ты сам-то воюешь: за свою душу, или против нее. Кто против своей души воюет, на том и лежит самая большая и опасная порча.

Нельзя сказать, что раньше этой невидимой войны не было. Она шла всегда. Но раньше было все ж полегче, потому что человек знал, или хотя бы догадывался, где добро, где зло. В нынешнее же время добро часто видится как зло, а зло постоянно маскируется под добро. Взять хотя бы развитие техники. Добро это или зло? Всякий скажет: добро. А то, что техника эта человека гробит? Сколько народу гибнет в авариях и катастрофах! Только и слышно: где-то самолет упал, где-то паром затонул… Десятки, сотни жертв. А это ведь все людские жизни, а не пустые циферки! Про автомобили и говорить нечего: столько людей на дорогах смерть свою нашли. Посмотри на обочины дорог: ведь это настоящие кладбища! Там крест стоит, там венок висит… Любой нормальный человек, проехав один раз по трассе и увидев все это, в жизни бы не сел больше в машину. Да только нет сейчас нормальных людей, все испорченные. Кому скажи такое, сразу возражать начнут: без машин-де никуда, и без самолетов тоже. А раньше ведь люди жили без всего этого! Вот, говорят, техника жизнь спасает. Мол, в прежние времена больного до врача не довозили, а сейчас «скорая помощь» спасает. Такто оно так. Но в прежние времена не так уж часто приключались хвори, когда нужна была срочная помощь врача. А сейчас? Возьми статистику сердечных болезней: чуть не каждый третий от них умирает! Потому что сердцу нужно движение, нужно питание, кислород нужен. А где это все взять, если все на машинах ездят, пешком ходить ленятся; а если и ходить – то дышать-то чем? В больших городах не воздух – одни выхлопы. Вот и сдает сердце раньше времени. И это один только пример, самый явный, то, что в глаза бросается. Мобильные телефоны сейчас – не то что у каждого взрослого, у малых детей имеются! Удобно? Конечно: все вопросы на бегу решаются, время экономится, да и за детьми присматривать вроде как лучше: всегда знаешь, где он и что с ним. (Как будто ты успеешь прибежать, если, не приведи Господь, что случится.) А что излучение от этих телефонов заставляет клетки в организме перерождаться, раковыми становиться – про это все молчат. Кто-то сказал, так его на смех подняли: нет доказательств! Да ведь когда доказательства появятся, поздно уж будет. А они появятся, не сомневайся! Про отравленные речки и загубленные леса и говорить нечего. Вот она – техника. То, что человечество себя физически изничтожает, это еще полбеды. Беда в том, что дух свой оно убивает, душу губит. А ведь дух и душа у человека – единственное, что не подвержено смерти. Если, конечно, человек сам эту смерть добровольно не выберет. Сейчас же все направлено к тому, чтобы человек выбирал смерть.

Одна из самых опасных порчей – это порча на семью. Ведь брак сам Бог установил: дал первому человеку жену, сказал: плодитесь и размножайтесь! А сейчас? Кто из молодых вступает в брак, чтобы деток рожать? Да и браки-то нынче не в почете. «Свободная любовь», без детей и обязанностей. И кому-то ведь кажется, что это – добро. Мол, дети обременяют, обязанности сковывают, не дают творить, работать. Ну, и много ли наработали такие «свободные» люди? Много ли натворили доброго? Да ничего доброго не творят они, если что в мире и умножают, то только зло. Большинство из них проживает никчемную, пустую жизнь, с одной только заботой – сладко поесть, мягко поспать. Ну, еще унизить другого – за счет своего богатства, положения, власти. А зачем нужна такая жизнь? Она и самому-то человеку не нужна! И большинство этих «свободных» людей рано или поздно это понимают. Вот тогда начинается: самоубийства, алкоголь, наркотики, извращения всяческие. Себя губят, и других людей в это вовлекают. Ты глянь в телевизор: что там творится? Такой ужас, что даже самые бездушные плюются. А ведь это дети смотрят. И думают, что так и надо, что это нормально. Хорошенькая «норма» для будущих поколений! Те, кто это понимает, давно уже телевизоры повыбрасывали. Но если бы только телевизор… Ведь эта гадость лезет отовсюду, начиная со школы. Я не про учебники тебе говорю, учебники – бумага, то, что на ней записано, в душу не попадает. А вот пример учителя отпечатывается в душе на всю жизнь. Еще лет двадцать назад вероятно ли было, чтобы учитель брал деньги с учеников, с детей, с первоклашек? Да за такие дела – под суд, с лишением права преподавать. Навсегда! А сейчас – норма. Ладно бы брали еще с обеспеченных детишек (хотя и это мерзость). Но ведь обирают и бедных! Особенно у вас, в больших городах. А если не платить, так ребенка затравят. Разве это не уничтожение детской души? Каким он вырастет, когда видит перед собой такое? Злым, жадным, завистливым, беспощадным. Без малейшего понятия о добре, о жертве, о любви, о долге. Вот когда нас можно будет голыми руками брать, без всякой войны – когда эти детки вырастут! О многом еще говорить можно, да нужно ли? У кого глаза есть, тот видит, а слепому бесполезно объяснять, пока он сам не поймет, что ходит по краю пропасти.

Вот какие страшные порчи носит на себе человечество. И вот какая, доня, страшная ведется против нас война. Только не надо искать виноватых среди людей. На людях, конечно, тоже вина лежит, но только за их каждодневный выбор. И виноват не кто-то плохой извне – виноваты все. Ошибаются те, кто думает, будто эту войну нам навязывает кто-то внешний, пробует искать крайнего в чужих землях. Иноземных врагов (а вернее, соперников), конечно, много – ну так их всегда было много! Одна страна всегда стремится другую в чем-то затмить, переплюнуть, один народ всегда хочет думать, что он умней, красивей, талантливей и богаче своего соседа. Уж мы-то, казаки, это знаем как никто другой. Но знаем и другое: вчерашний враг может завтра стать другом. И сейчас оно так, и тысячу лет назад так было. Самый опасный враг – невидимый. Он-то и сеет зависть, ненависть, скуку, злобу, жадность, извращения. Враг этот завоевывает души незаметно, исподволь, соблазняя, нашептывая, затрагивая тайные струны души. И если человек позволит врагу играть на этих струнах, то они ослабевают, человек начинает кривить душой, фальшивить, как расстроенный инструмент. От этих расстроенных инструментов и получается в мире такая какофония, что хоть святых выноси. Вот откуда все зло в мире – от того, что изначально наведена на человека порча, оттого и гармония в душах нарушена! Гармонию эту нужно восстанавливать, но сперва защититься надобно от невидимого врага, от порчи его.

Вот против этого врага рода человеческого и направлен Спас-Броня.

Что такое Спас-Броня