Нерушимые каменные мосты

– Поговори со мной, – повторил он снова.

Кристи подняла глаза. Ливиу заметил, за три дня, что он ее не видел, щеки девочки еще сильнее впали и круги под глазами стали темнее. Это своенравное существо не убьют алкоголь и наркотики, ее погубят – сигареты и голод.

– Что ты хочешь услышать? – наконец, она соизволила заговорить с ним.

Ливиу взял тонкие кисти девушки в свои теплые ладони. Она попыталась их вырвать, но он крепко сжал ее руки. Психиатр смотрел на Кристи с такой тоской и преданностью, что ей стало немного не по себе. Она чувствовала, что он ей не враг, вот только признать свою неправоту – не позволяла гордость.

– Я хочу знать все. Все что произошло с тобой. Обо всем, что происходит в этом безумном городке. Я чужак здесь, но не идиот. Я замечаю многие вещи, которые не дают мне покоя. В моей голове рождается миллион вопросов, на которые я не в силах отыскать ответ. Помоги мне разобраться в ситуации, чтобы я смог исцелить твою боль.

Ливиу заметил, как губы Кристи задрожали. Она отвела взгляд. Она была готова разрыдаться. Еще немного и возможно доктору удастся достучаться до нее. Он был хорошим мозгоправом, единственной преградой на его пути к доверию пациента – было время. Правда, иногда, даже времени было недостаточно, чтобы спасти человека от беды.

– Ладно. Ты прав. Одна я не справлюсь. Мне нужна помощь, – с трудом выдавила из себя Кристи.

Ливиу улыбнулся. Она не лгала. Он ощущал это. Доктор, друг, союзник – она нуждалась в нем. И он готов был стать для нее всем, лишь бы Кристи открылась ему и обрела душевный покой.

Кристи помнила. Она часто в мыслях разбирала по деталям тот день, пытаясь отыскать зацепки, понять причины произошедшего. Но как бы она не старалась, не могла вспомнить ничего важного, что привело бы ее к истине.

В тот вечер Мария была не в настроении. Она вернулась из часовни на взводе. Видимо отец Илия, вновь пытался вразумить женщину, что ее фанатичное рвение контролировать всех и вся, не приведет ни к чему путному.

Кристи знала, что ложь – это грех! Каждый раз, отправляясь к Феличии, она лгала матери. Каждый раз, возвращаясь домой, она молилась, прося у Всевышнего прощение за свой неподобающий поступок. Возможно, останься она в тот день дома, выдержав негодование Марии и получив всего лишь несколько синяков, то трагедии не произошло бы. Мать непременно бы выместила свою злость на старшей дочери, она всегда так поступала. Кристи предпочла отправиться к Феличии, сказав Марии, что обещала помочь однокласснице с уроками, что частично было правдой. Мать приказала ей вернуться в девять часов, ни минутой позже. Девочка поклялась, что придет вовремя. Она знала: не явись она к положенному сроку – наказание будет суровым.

Сентябрьский вечер был по-летнему теплым. Воздух был душным и предвещал ночную грозу. Тучи темным войском собрались на горизонте и медленно приближались к городу. Через несколько часов стихия обрушится на округу, затопив улицы, сорвав листву с раскидистых крон, накрыв леса и горы водной пеленой.

Кристи, в легком льняном платье до колен, шла по тропинке к реке с маленьким рюкзаком на плече: в нем было всего несколько конспектов. Она полной грудью вдыхала аромат первых опавших листьев, которые мелодично шуршали под ногами, и радовалась маленькой свободе от давящих стен дома и деспотичного отношения Марии. Это были ее последние часы, когда она восторгалась ласковыми лучами солнца и чувствовала себя беззаботно счастливой.

Феличия встретила ее пьяной улыбкой и грустным взглядом, затуманенным алкоголем. В этот вечер, она впервые не проявляла своего знаменитого высокомерия, а наоборот была весьма дружелюбна и мила. Когда Кристи уходила, прокурорская дочка даже обняла ее на прощание, крепко прижав к себе, словно не хотела отпускать ее одну в эту сентябрьскую ночь.

Все могло сложиться иначе: если бы Кристи не ушла из дому, если бы она задержалась в гостях у Феличии, если бы она попросила Адриана провести ее. Столько “если”, которые могли спасти ее от трагических событий.

Девочка неторопливо шла по мосту. У нее в запасе еще было полчаса, чтобы вовремя добраться до дому. Осенние сумерки обволокли растущие вблизи деревья и кустарники, медленно погружая мир во тьму. Белая дымка покрыла поверхность реки, напрасно пытаясь превратиться в густой туман. Тяжелый наэлектризованный воздух, лип к коже. Внезапно, потемневшее небо, озарила вспышка молнии. Громкий раскат грома заставил Кристи испуганно вздрогнуть, она ускорила шаг. Порыв ветра донес до ее ноздрей запах мокрой земли и еле заметный аромат роз. Возможно, в городе уже шел дождь. Еще немного и он доберется до леса.

До конца моста оставалось всего несколько шагов, когда Кристи почувствовала, как земля уходит из-под ног. Запах роз стал насыщенней. В глазах потемнело. Последнее, что девочка помнила, перед тем как потерять сознание, кто-то подхватил ее, не позволив упасть на холодный камень.

Ливиу внимательно слушал Кристи, ни разу не прервав рассказ вопросом. Когда она остановилась, он молча поднялся с кресла и отправился на кухню за новым стаканом воды. Доктор видел, как она судорожно облизывает сухие губы. С каждым новым предложением, пальцы ее рук все чаще стали подрагивать. Ей было нелегко говорить о прошлом, но она должна была кому-то рассказать о случившемся, чтобы облегчить душу. Обрести поддержку.

Кристи жадно выпила воду, принесенную Ливиу. Он забрал стакан и снова его наполнил. Девочка не стала пить, но поставила воду рядом с собой. Она с благодарностью посмотрела на парня. Оказалось, что беседа с доктором действительно действует на нее исцеляюще. Слишком долго она хранила эту тайну в себе, боясь кому-нибудь открыться.

– Если ты хочешь, мы можем сделать перерыв. Ты можешь закончить свой рассказ позже, – голос Ливиу звучал мягко и успокаивающе.

– Который час?

– Почти девять вечера.

– Мне пора вернуться домой. Я могу с тобой увидеться завтра?

Ливиу, добродушно улыбнувшись, кивнул и погладил девушку по руке.

– В любое время.

Кристи встала с кресла, стряхнув хлебные крошки с черных брюк. Девушка хотела остаться и поведать психиатру всю историю, но если она припозднится, то наверняка столкнется с Виржилиу. А Кристи совершенно не хотелось беседовать со священником, которого она опозорила перед прихожанами.

– Я пойду.

Ливиу поднялся на ноги. Он мгновение молча смотрел на Кристи, словно решал, отпускать ее или нет.

– Позволь, я провожу тебя.

– Не стоит.

– Я настаиваю. Я хочу быть уверенным, что с тобой ничего дурного не случится. Может тебе плевать на себя, но я чертов эгоист, и желаю услышать конец твоей истории.

Кристи улыбнулась и молча кивнула. Доктор был серьезно настроен, спорить с ним сейчас было бесполезно.

Виржилиу несколько часов кружил на автомобиле по городу, в надежде отыскать Кристи. Девочки нигде не было. Он даже заглянул в больницу и в полицейский участок, но и там ее не оказалось. Кристи словно растворилась в воздухе. Никто ее не видел. Он старался не думать о том, что девчонка решила сбежать. Единственный транспорт, на котором она могла покинуть город в такое время суток – это попутная машина. Без паспорта ей бы не продали билет на автобус. Да и денег у нее не было. Последнее место, куда священник еще не удосужился заглянуть был старый район, где ютились бедняки и местные пропойцы. Виржилиу отправился туда, моля Господа, чтобы он уберег Кристи от неприятностей. Он был готов простить все выходки, лишь бы девочка была цела и невредима.

Решение было верным. Через несколько минут он нашел ее. Кристи выходила из подъезда обшарпанного дома вместе с каким-то мужчиной. Он не был похож на негодяя, жаждущего воспользоваться девичьей наивностью, но то, что он был одного возраста с Виржилиу, настораживало.

Священник резко припарковался у бордюра, где остановилась парочка, и выскочил из автомобиля. Подскочив к незнакомцу, он грубо оттолкнул его от Кристи. Доктор не ожидал нападения, оступился и осел на землю.

– Вот черт! – с негодованием воскликнула девочка, – Какого лешего ты творишь?

– Быстро садись в машину, – процедил сквозь зубы священник, указав Кристи на пикап.

– Святой отец, что происходит?

Ливиу поднялся на ноги, отряхиваясь, и с негодованием глядя на преподобного. Агрессия не соответствовала его сутане и религиозным взглядам.

– Ты мне не отец и не мать, чтобы указывать мне, что делать!

Кристи презрительно плюнула в сторону Виржилиу, но промахнулась. Многозначительно улыбнувшись доктору, зная, что священник наблюдает за ней, она повернулась спиной к Виржилиу и моментально скрылась во тьме подворотни.

– Кристи, подожди, – попытался остановить ее Ливиу, но Виржилиу схватил его за ворот рубахи и прижал к стене.

– Оставь ее в покое. Иначе я позвоню в полицию, а там тебе наглядно объяснят, какая светит тебе статья за совращение малолетних!

Ливиу грубо оттолкнул священника и поправил рубашку. В его взоре вспыхнули искры гнева.

– Вы пьяны, святой отец? Что за чушь вы несете?

– Эту чушь ты будешь объяснять служителям закона, если я еще раз увижу тебя рядом с ней, – в голосе Виржилиу слышалась угроза. Священник явно был не в себе.

Психиатр дико расхохотался. Священнослужитель недоуменно взглянул на него.

– Боюсь, вы не раз еще увидите нас вместе. Знаете почему? Потому что она – моя пациентка, а ее доктор.

– Интересно, от чего ты ее лечишь? – в голосе Виржилиу прозвучала ирония.

Ливиу прекратил смеяться. Откашлялся. Его лицо стало серьезным. Психиатру было известно, что священник сын Констанцы и Михая. Да только Виржилиу не знал, кто такой Ливиу. Доктор понимал, что его слова вызывают сомнения. Парень, живущий в таком месте, где обитают лишь отбросы общества, вряд ли может быть врачом. Священник и подумать не мог, что психиатр намеренно переехал сюда. Кто-то должен заботиться о бедолагах, обиженных судьбой. Ливиу специально поселился здесь, а не в уютной квартире, чтобы помогать и поддерживать морально людей, потерявших надежду в лучшее существование.