Мулатка в белом шоколаде. Рука, сердце и кошелек

– Это еще что? – встрепенулась Леся. – Кто тут?

– Погоди! – остановила за руку рванувшуюся подругу Кира. – Не спеши! Может быть, нам и не надо знать.

Куда там! Разве движимую чувством сострадания Лесю удержишь. Она вырвалась из рук подруги и кинулась на вновь прозвучавший откуда-то из угла павильона стон.

– Кира! – раздался через мгновение ее вопль. – Кира! Немедленно сюда! Немедленно!

Кира тяжело поднялась и вздохнула:

– Вот так всегда, вляпается, а мне отвечать!

И тем не менее она поспешила на зов подруги. Очень уж отчаянно звучал голос Леси.

– Что у тебя тут случилось? – ворчливо спросила Кира, подходя к ней.

И тут же замерла на месте.

Потому что в углу павильона лежал и стонал какой-то мужчина в черном и до боли знакомом подругам фраке. Фрак и брюки мужчины были густо перемазаны светло-коричневыми разводами. И пахло от него молочным шоколадом. Должно быть, мужчина уединился тут, чтобы переодеться. Но так и не успел сменить запачканную одежду. Однако кроме шоколадных пятен на полу виднелись и другие, напоминающие клюквенный сироп. Только вот подруги не помнили, чтобы такое блюдо значилось в меню.

– Леся, – не веря своим глазам, а точнее, не желая им верить, прошептала Кира. – Это же…

– Я вижу! – звенящим шепотом произнесла Леся. – Что с ним?

Кира молча помотала головой. Она упорно не хотела признавать очевидный факт. А именно, что лежащее перед ними тело принадлежит счастливому хозяину их вечеринки, нелюбимому жениху, господину Петеросяну.

– Нет, – отступая на два шага назад, воскликнула Кира. – Леся, нет! Этого не может быть!

– Кира, он еще жив! – прошептала Леся. – Ему надо помочь!

Осмыслив произнесенную подругой фразу, Кира сделала два шага назад и снова очутилась рядом с Лесей.

– Он весь в крови! В крови и шоколаде!

– Вижу!

– Ему надо помочь!

И с этим Кира была согласна.

– Но как? – подавленно прошептала она. – Как?..

В грудь стонущего господина Петеросяна был воткнут огромный кухонный нож. Оставалось только удивляться, как с такой огромной железкой в теле мужчина все еще был жив. Внезапно он открыл глаза и посмотрел на подруг.

– Помогите! – произнес он.

Как могли подруги оставить без ответа этот призыв! Они кинулись к Петеросяну. Кира подняла его голову, а Леся старательно, но, увы, безуспешно пыталась остановить льющуюся из его раны кровь.

– Оливия! – прошептал Петеросян, сверля склонившуюся над ним Киру пронизывающим взглядом. – Это все она! Найдите ее!

– Кого? – растерянно лепетала Кира, но Петеросян ее не слушал.

– Умоляю, обещайте мне, что найдете Оливию! – бормотал Петеросян. – И когда найдете, то отдайте ей…

– Что, что отдать?

– Это все она… Она ради бабки… Хотела себе забрать, а я Кате… Найдите… Оливия! Обещайте мне!

– Да! Да! – самая не понимая, что говорит, выкрикнула Кира. – Обещаю. Найдем мы вашу Оливию!

– Только скажите, это она вас так? – воскликнула прислушивающаяся к разговору Леся.

Петеросян сделал странный жест слабеющей рукой, который можно было истолковать по-всякому. После этого он издал жуткий хрип, и его голова безвольно откинулась назад.

– Господи, он в самом деле умер! – в полнейшей прострации воскликнула Кира, попытавшись найти пульс, но так и не нащупав его. – Леся! Что же нам теперь делать?

Ответить ей Леся не успела.

– Что тут случилось? – раздался позади них бодрый голос, и в павильон ввалился Толик.

Черти его принесли! Да ладно, если бы он был один! Так нет же! Притащил с собой целую компанию потенциальных свидетелей.

Подруги, удерживая на руках окровавленный труп Петеросяна, молча взирали на эту толпу, читая на лицах незнакомых им людей приговор своей судьбе.

– Девчонки, – растерянно произнес Толик. – Ну вы даете! За что вы его так?

– Нет! – закричала Леся. – Вы все не так поняли!

– Мы его не убивали! Он уже лежал тут, когда мы пришли!

– Так с ножом и лежал!

Ответом им было недоверчивое молчание.

– Ну да! – произнес затем чей-то скептический голос из толпы. – Как же!

Увы, этот же голос прозвучал в устах прибывшего следователя. То есть, если быть совсем точными, сначала он прозвучал в устах оперативников. Они однозначно выразили сомнение в правдивости слов подруг, а также в том, что они могут выступать простыми свидетельницами, оказавшимися в нужный час в нужном месте. А потом это же было сказано и следователем. И что самое печальное, не просто на пляже, а в отделении милиции, а попросту говоря, в участке.

Да еще следователь постоянно допытывался у подруг, кем они приходились покойному. Потому что этот сволочуга, господин Петеросян, не мог проявить благородство и хотя бы чуточку отсрочить свою кончину. Взял и умер буквально на руках у девушек, что только добавило подозрений на их счет.

А уж когда следователь узнал, что подруги прибыли на праздник по чужому приглашению, восторгу его и вовсе не было границ.

– Покойный слыл если не плейбоем, то уж покорителем женских сердец – это точно! – сказал он ошарашенным Кире с Лесей.

Те молчали, не вполне понимая, какое это может теперь иметь значение.

– Признайтесь, вы были из числа жертв господина адвоката? – допытывался у них следователь по фамилии Каверза. Что уже много говорило само по себе.

– В каком смысле? – разлепила губы Леся.