Мариша взглянула и вернула фотографию обратно.
– Он!
– Это он продал вам петушка?
– Да. Он.
– Вот видите, – горько произнес Воронцов. – Дурное семя.
На фотографии продавший Марише погремушку молодой человек выглядел гораздо лучше, чем в жизни. Он был аккуратно причесан, одет в красивую, чистую и старательно наглаженную рубашку. Да и взгляд у него был совсем другой – прямой и открытый. И глаза ярко блестели, как и положено у здорового и полного сил молодого человека.
– Простите, пожалуйста! – воскликнула Мариша. – Я не знала, что погремушка ворованная!
– Понимаю. Наверное, Ваня наплел вам целую историю о рано умершей матери, о больной бабушке, об операции, о голодной маленькой сестренке, которую могут забрать в детский дом, если бабушка умрет, да?
– Сестренки не было. А все остальное в принципе верно.
– Он всегда врет одно и тоже, – вздохнул Воронцов. – Не верьте ему, мать у него жива и вполне благополучна. И бабушка тоже.
– Значит, ваш племянник уже не впервые крадет у своего деда?
– Только тех эпизодов, о которых сообщали мне, на моей памяти было не меньше трех. И я уверен, что отец замалчивал большую часть таких случаев. Не говоря уже о том, что он сам регулярно давал Ване деньги, которые тот и просаживал.
– Зачем? Зачем же было давать парню деньги?
Воронцов понурился еще больше. Чувствовалось, что ему необходимо выговориться. Со своими коллегами обсуждать это дело он не мог, слишком оно было для него личное. Друзья и родные тоже не подходили, они слишком хорошо знали преступника, и диалога бы с ними не получилось. Нужны были посторонние слушатели. И Мариша с мужем идеально подошли на эту нелегкую роль.
– Ваня употребляет наркотики, – наконец произнес он.
Мариша переглянулась со Смайлом и вздохнула:
– Мы так и поняли.
– Отец у Вани рано умер. И боюсь, что мать слишком избаловала моего племянника. Давала ему слишком много послаблений. Жалела его, ведь он, на ее взгляд, был бедным сироткой. Ну, вот парень и связался с дурной компанией. А эта коза… Вместо того чтобы сразу же сообщить нам с дедом, что у Ваньки проблемы с его дружками и наркотиками, начала замалчивать и выгораживать парня. Когда мы с дедом спохватились, у парня были уже явные проблемы. Он таскал из дома вещи, воровал, и дело дошло даже до того, что Ванька угодил в милицию.
Когда Николаю Воронцову сообщили о том, что задержан некий Иван Воронцов по обвинению в краже, он не сразу поверил, что речь идет о его родном племяннике.
– Представляете, ехал и был уверен, что увижу чужого парнишку. Однофамильца, возможно, очень дальнего родственника, но никак не нашего Ваню!
Впрочем, сначала Воронцов и не узнал племянника в том грязном и агрессивном пареньке, который сидел в «обезьяннике» вместе с другими задержанными – бомжами, проститутками, мелкими воришками и наркоманами.
– Мы ведь не сразу смекнули, что паренек твой племяш, – говорил Николаю дежурный. – Если бы парень сам не брякнул, что дядя у него следователем работает на Литейном, нипочем бы не догадались.
И прежде чем Николай сумел найти подходящие слова для ответа, оперативник спросил у него с явным укором:
– Как же ты допустил, что парень на наркоту подсел, а?
Все слова у Николая окончательно пропали. Его племянник – наркоман? Сын его дорогого, рано ушедшего из жизни брата ворует у старушек кошельки? Это невероятно! Быть такого не может! Лучше смерть, чем такая правда!
Но оказалось, что может. И тот случай был всего лишь первой ласточкой. Конечно, Ваню в тот раз отпустили. Родной дядя поручился, что возьмет парня на заметку, на поруки. Поклялся, что Ваню будут лечить и не дадут ему больше воровать.
Кому-то другому навстречу бы ни за что не пошли, но Николая знали давно. Сослуживцы его уважали за то, что не делал никому подлостей, никого не подси-живал и честно выполнял свою нелегкую работу. За такого дядю юного наркомана жалели, ему даже пытались помогать. И Ваня выходил сухим из воды еще много раз.
– Но наркотики племянник не бросал. Мы его лечили, клали в больницы, отправляли в реабилитационные центры и даже возили в монастыри. Мой отец – атеист и безбожник – сам лично ездил на поклон к святым иконам, чтобы те помогли исцелить Ваню.
Увы, никакие средства не помогали. После проведенного лечения Ваня на время утихал. Но едва ему в руки попадали деньги, как он топал по проторенной дорожке, по хорошо ему известному адресу. Николай Воронцов старался как мог, чтобы спасти своего племянника. Он постарался ликвидировать все точки сбыта наркотиков, которые имелись возле дома племянника и где он обычно отоваривался.
Но добился Николай лишь того, что его Ваню стали опасаться. Все барыги смекнули, что у Вани дядя – мент. И что это он прикрывает те точки, где отоваривается племянник. Но наркоман быстро нашел выход. Он стал ездить в другие районы. И брал наркотики уже не сам, а через подставных лиц. Разумеется, это получалось дороже. И теперь у Вани на наркотики уходило еще больше денег.
– У деда он уже крал не один раз. Тот не мог не впустить внука в свой дом. А Ваня этим пользовался. И всегда уходил от своего деда с добычей.
Вот и в этот раз камеры зафиксировали присутствие Вани в квартире деда. Записали они также и тот момент, когда Ваня, воровато оглядываясь по сторонам, опускал в карман своих брюк серебряного петушка на палочке – детскую погремушку семьи Романовых.
– У отца почти вся его коллекция хранилась в специально оборудованном сейфе. Даже не в сейфе, а в хранилище. В коллекции отца были не только ювелирные изделия, но изделия из слоновой кости, драгоценных пород дерева и даже шитые золотом и драгоценными камнями ткани. И разумеется, книги! Отец увлекался историей дома Романовых. И в первую очередь его привлекали те вещи, которые принадлежали последней царской династии.
– И этот петушок тоже?
– Им игрались все российские императоры, а также их отпрыски, начиная от Александра Второго.
– Потрясающе!
– Да. Я тоже так думаю. Петушок редкая вещь. Мой отец очень трепетно относился к нему. Даже расска-зывал, что с этой погремушкой связана какая-то легенда. Правда, так и не рассказал никому из нас, какая именно.
– Все старинные вещи имеют хотя бы одну легенду.
– Да. Но мой отец… Одним словом, неважно! Камеры зафиксировали, что погремушку украл Ваня. И поэтому мне невыносимо тяжело заниматься этим расследованием. Конечно, я понимал, что Ваня опасен для общества, что он вор и наркоман. Но я никогда и подумать не мог, что он дойдет до убийства! Да еще убийства родного деда!
Мариша даже вздрогнула от этих слов.
– А вы думаете, что вашего отца убил… Ваня?
– Тут не может быть другого варианта. Отец был очень осторожен. Он никогда не впустил бы в дом чужого или малознакомого человека. В тот день у него был только Ваня. Его визит и записали все камеры в доме.
– И они также записали убийство?
– Нет, – угрюмо ответил следователь. – В момент убийства камеры не работали.
Мариша насторожилась.
– Ни одна?
– Нет.
– Но это выглядит весьма странно.
– Поломки случаются во всякой аппаратуре.
– Но раз прямых доказательств вины Вани нет, то возможно, ваш племянник и не убийца?