Зимний вечер в проруби

– Какой ужас! – искренне ужаснулась Мариша.

– Да, поехали на машине и разбились, – кивнула Тамара Ильинична. – А Андрей Васильевич с горя их старую квартиру продал и в наш дом переехал. Чтобы на старом месте ему, так скажем, ничего о прожитых там счастливых годах и ужасном несчастье не напоминало. Только Крошка у него и есть.

Крошкой звали пуделиху Андрея Васильевича – импозантного мужчины, недавно переехавшего в дом, где жила Тамара Ильинична. Видела его Мариша всего пару раз, но у нее сложилось о нем неоднозначное мнение. С одной стороны, насколько она могла судить, Андрей Васильевич был для своих лет еще очень даже ничего. Подтянутая фигура. Темные, с небольшой проседью волосы, всегда красиво подстрижены и уложены. Одевался аккуратно и со вкусом. Ботинки из мягкой дорогой кожи неизменно безукоризненно вычищены. Все это можно было только одобрить. Но… Но вот убитого горем вдовца он как-то мало напоминал. А с дамами, причем любого возраста, так и вовсе был оживлен и весел. По мнению самой Мариши, для человека, недавно перенесшего тяжелую личную трагедию, иногда даже чересчур оживлен.

– И, Мариша… Ты если нас с Андреем Васильевичем встретишь, не называй меня при нем мамой, – вдруг попросила Тамара Ильинична.

– Что? Почему? – опешила от такой просьбы Мариша, и вдруг ее осенило: – Мама, ты что, в него влюбилась?!

– Ну, что ты так прямо сразу – влюбилась! – притворно обиделась Тамара Ильинична, залившись прелестным румянцем. – Это у тебя все так быстро. Нужно же еще к человеку приглядеться.

– Понятненько, – протянула Мариша. – Ну конечно, приглядись. Слушай, но как же со мной быть? Соседки твои все равно про меня проболтаются! То есть если он спросит, то они обязательно скажут, что я у тебя есть.

– За это не волнуйся, – заверила ее Тамара Ильинична. – Главное – ты меня не подведи.

– Я-то не подведу, – ответила Мариша. – А кстати, ты знаешь, что именно с его семьей случилось-то?

– Говорю же, на машине разбились, – несколько натянуто ответила Тамара Ильинична.

– Но как именно это случилось? – настаивала Мариша.

Одно дело, когда семья разбивается у совершенно постороннего человека. А совсем другое, когда родня гибнет у человека, который сам собирается стать ее, Маришиной, семьей. Того и гляди угодишь следом за теми… первыми.

– Какая ты, Мариша, все-таки черствая! – возмутилась мама. – Не могу же я к человеку в душу лезть с такими вопросами. Захочет, сам все расскажет. А вообще говоря, наверное, ему больно возвращаться к этим воспоминаниям. Объясняю же тебе, он даже квартиру продал, чтобы ему о прошлом ничего не напоминало. Душу не бередило. А тут вдруг я со своим любопытством! Так недолго все хорошие отношения порушить. Тем более что они еще только зарождаются.

– Признайся, ты пыталась у него расспросить, а он тебя отбрил? – заволновалась Мариша.

– Отказался говорить на эту тему, – дипломатично поправила ее Тамара Ильинична. – Хотя соседки мне кое-что рассказали.

– И что? – насупившись, все же спросила Мариша.

– Он раньше жил в центре города. Оттуда к нам и переехал, – начала быстро выкладывать Тамара Ильинична имеющуюся у нее информацию. – И… И все!

– Как? – ахнула Мариша. – Как все?

– Больше никому у Андрея Васильевича ничего выведать не удалось, – сокрушенно ответила Тамара Ильинична. – А уж ты Ленку мою, собачницу, знаешь. Она про всех всегда все знает. Сама в нашем доме две квартиры сдает, так что информацию имеет.

– Очень и очень странно, что Андрей Васильевич так скрытен, – заметила Мариша.

– Что тебе все время странно? – рассердилась на нее Тамара Ильинична. – И не скрытен он вовсе. Говорю же, просто у человека горе! Вот он и не хочет говорить на больную тему. Конечно, тебе-то этого не понять!

– Уж куда мне! – тоже разозлилась Мариша. – Конечно, этот Андрей Васильевич как снег на голову свалился и мигом стал тебе дороже родной дочери! Ну, мама! Не ожидала от тебя! И это после стольких лет нашего знакомства!

Вконец расстроенная, Мариша повесила трубку. Но долго дуться было не в ее привычках.

– Ладно, раз мама не хочет про этого Андрея Васильевича ничего специально узнавать, я сама для нее все узнаю, – решила она. – Раз дело серьезное, нужно ведь выяснить, что к чему? Не хочется, чтобы моим отчимом стал какой-нибудь прохвост.

С этой благородной целью Мариша немедленно позвонила своему другу – Артему. Того можно было почти круглые сутки застать дома. Он не вылезал из-за своего компьютера, предпочитая проводить свободное время в виртуальном мире. И, по мнению его немногочисленных друзей, со временем он все глубже и глубже уходил в него. Мариша даже начала опасаться, что однажды он вообще там останется. Но ради их с Маришей школьной дружбы и нетленной памяти о списанном у нее в пятом классе сочинении он из той своей жизни все же время от времени выныривал. Да и вообще, когда Марише было что-то от человека нужно, то этому человеку было легче ей помочь, чем от нее отвязаться. В этом Артем успел за время своей дружбы с Маришей убедиться неоднократно, усвоить крепко, и поэтому сейчас он даже особенно не сопротивлялся.

– Как его фамилия? – только и спросил у нее Артем. – Как фамилия этого твоего Андрея Васильевича?

– Откуда я знаю? – возмутилась Мариша. – Это ты мне должен сказать! Живет он в доме моей мамы. Номер квартиры не знаю.

Артем некоторое время покопался в базе данных. И вскоре порадовал Маришу. Фамилия Андрея Васильевича Суриков. А лет ему всего пятьдесят три.

– Погоди, – удивилась Мариша, – он что же, моложе моей мамы? И не на пенсии еще?

– По возрасту ему пенсия еще не положена, – ответил Артем.

– Но он все время дома торчит! Три раза в день со своей собачкой гуляет! Утром, в обед и перед сном. Иногда еще и поздно вечером выходит. Это я от мамы точно знаю.

– Может быть, по состоянию здоровья он уже на пенсии.

– Нет, выглядит здоровым и на болячки не жалуется, – возразила Мариша.

– Ну, тогда, возможно, дома работает, – предположил Артем. – Я вот, к примеру, тоже дома сижу, правда, собачки у меня нет. Слушай, а ведь это идея! Людка меня бросила, может, стоит собаку завести? Она уж меня точно не бросит.

– Конечно, заведи себе собаку, – довольно равнодушно согласилась Мариша, мысли ее были заняты подозрительным Андреем Васильевичем. – А ты можешь узнать, где он там жил раньше? Вроде бы мама говорила, что он переехал из центрального района.

– Сейчас посмотрю, – откликнулся Артем. – А как ты считаешь, мне какую собаку лучше завести? Сторожевую или бойцовскую?

– Куда они тебе! – фыркнула Мариша. – Эти зверюги твоих баб окончательно распугают. Раз уж тебе так жениться приспичило, то заведи декоративную собачку какую-нибудь. Посимпатичней только выбери. Чтобы девушкам нравилась. Они ее полюбят, а там, глядишь, ради нее и с твоим присутствием в доме смирятся.

Артем в ответ только вздохнул. Марише легко было его подкалывать. По какой-то причине девушки у него не задерживались. То ли он выбирал вертихвосток, то ли дело было в нем самом, но все девушки ему попадались стервозные, жадные до подарков и развлечений и при этом дико эгоистичные. Как только они понимали, что Артем выдоен на ближайшее время досуха, сразу же снимались с места и, так сказать, отправлялись бродить по просторам и искать себе новую жертву. Впрочем, через некоторое время, когда дела Артема поправлялись, некоторые девушки возвращались к нему. Но лишь затем, чтобы, сняв с него сливки, потом снова уйти.

В конце концов, немного поболтав с Артемом насчет собачьих пород, они пришли к выводу, что лучше всего ему подойдет собачка небольшая, ласковая, пушистая и в то же время редкая, чтобы на каждом углу не попадалась. Артем тут же отправился порхать по Интернету, подбирая подходящую породу, а Мариша, получив вожделенный адрес Андрея Васильевича, отправилась к нему в гости. По стечению обстоятельств, раньше Андрей Васильевич жил неподалеку от дома Юльки – Маришиной любимой подруги. Так что, наведавшись к бывшим соседям Андрея Васильевича, Мариша купила йогуртовый торт с клубничным желе, богато украшенный розами из взбитых сливок и тертыми на крупной терке ядрами миндаля.

– Ой, мой любимый тортик! – обрадовалась Юлька и тут же возмутилась: – Что ты делаешь, Мариша! Я только-только в свою бежевую замшевую юбку влезла. А теперь съем этот торт, и все мои старания снова насмарку!

– Тогда мы его выбросим? – коварно предложила Мариша.

– Да ты окончательно рехнулась! – взвыла Юлька, выхватывая из рук подруги коробку с тортом. – Еще чего! Съедим. В конце концов, в нем ведь не тяжелый масляный крем, а йогурт с какой-то химией. Сколько там в нем калорий-то! Потом на дискотеку завалимся. Там подрыгаемся хорошенько, калории все и сгорят.

– А куда в будний день можно на дискотеку пойти? – поинтересовалась Мариша, набивая рот потрясающе вкусным, пропитанным ликером бисквитом.

– Да куда угодно, – слизывая с верхней губы взбитые сливки, ответила Юлька. – Хоть в «Парадиз». Хоть в «Мадрид». Они ведь рядом. И там, и там ночная программа всю неделю. Конечно, народу будет не так много, как в выходные. Но, с другой стороны, это еще и лучше. Слушай, у меня бутылка вина есть. Давай дернем по бокальчику, раз все равно решили сегодня оторваться по полной программе?

Мариша против бокальчика не возражала. Одобрив вино, они выпили по паре бокалов и немного поболтали о своей нелегкой женской доле. И только после того, как в деталях раскритиковали всех своих бывших и будущих мужиков, Юлька спохватилась:

– Ой, чего-то мы заболтались! Ну, рассказывай, что тебе удалось разузнать про жениха твоей мамы. Ты ведь что-то про него начала говорить, пока я с вином не сунулась.

– В общем-то ничего особенного, – не слишком охотно ответила Мариша. – Поговорила я с двумя его соседями. Дом, где он раньше жил, старый. Люди друг друга хорошо знают. Один мужик прямо в трениках на площадку выперся. Так он мне сказал, что целыми днями работает, за соседями ему шпионить особенно некогда. И посоветовал обратиться к еще одной бабке – местной сплетнице.

– И что бабка?

– Вот бабка оказалась сущим кладом! – оживилась Мариша. – Ты не представляешь, сколько информации у нее в голове хранится. Про этого мужика в трениках, которого я первым встретила, она мне такого порассказала, не поверишь! И сколько жена ему раз рога наставляла, и сколько он сам зарабатывает, и сколько абортов его дочка сделала. Просто жуть. Все ей известно! А вот про Андрея Васильевича эта бабка сказала, что ничего такого не знает. При этом она явно испытывала такое жгучее сожаление по этому поводу, что я ей невольно поверила.

– Так что, выходит, тебе совсем ничего не удалось узнать? – расстроилась Юля. – Даром съездила?