Клад Царя Гороха

Леся откинула одеяла и стала вставать. Лежать в присутствии Полины было просто невозможно. Нечего было и силы тратить на то, чтобы перебороть этот природный феномен. Полина не давала расслабиться тем людям, кто оказывался в непосредственной близости от нее. А так как в данный момент Полина явно не собиралась уходить из спальни Леси, куда заявилась без всякого приглашения, то Леся сделала для себя самой вывод – изменить место дислокации придется ей самой.

– Тетя Леся, ты куда? – кинулась за ней следом Полина.

– На кухню.

Леся не стала говорить племяннице своей лучшей подруги, что на кухню она идет с одной-единственной целью – найти там что-нибудь вкусненькое и по возможности объемистое, чтобы заткнуть рот этому болтливому и вездесущему чудовищу по имени Полина. В идеале подошел бы большой калач, обсыпанный маком, кунжутом или просто залитый бело-розовой, пахнущей одновременно и ягодами и ванилью глазурью. Да, калач заткнул бы рот Полине надолго. Девчонка обожала поесть, хотя при этом оставалась тощей до ужаса.

Лично у Леси эта способность Полины поглощать огромные порции калорий, не толстея при этом, вызывала завистливые слезы умиления, а порой так и злости. И почему одним людям позволено есть сколько душе угодно и не толстеть при этом, а другим приходится бороться с каждой поглощенной калорией.

Не утешал Лесю даже тот факт, что эту свою особенность не толстеть женщины в Кирином роду унаследовали от далекой-далекой прапрабабушки, которая, говорят, сиживая на пиру, могла одна умять целого осетра. А эти рыбы в ту пору были не то что сейчас. Под иные полагались специальные блюда, занимавшие до половины всей поверхности стола. И справиться с таким блюдом иной раз бывало не под силу и четверым крепким мужчинам.

Калача на кухне не нашлось, зато нашлись бублики. Свежие и душистые, да еще под сладкий чай – они отлично пошли. Полина занялась бубликами, и Леся получила небольшую передышку. Ну а потом на нее полился поток информации, которую Полина раздобыла где-то за пределами коттеджа подруг, а теперь изливала на голову ни в чем не повинной Леси.

Надо объяснить, что подруги жили в своем коттедже в поселке под названием Чудный Уголок уже не первый год. И если сначала они жили тут вдвоем, коротая вечера в обществе двух своих любимцев – Фантика и Фатимы, являвшихся почтенной кошачьей супружеской четой, то с некоторых пор их общество значительно увеличилось. С ними теперь жили их женихи. Лисица и Эдик. И все у них было хорошо, даже просто замечательно, ровно до того момента, как в их жизни появился младший обитатель – рыжеволосая и энергичная Полина.

До сих пор Леся считала, что ее родственники – это сущий кошмар, а подруге в этом плане здорово повезло. У Киры всех родственников по пальцам пересчитать можно, да и то они не любители ездить в гости и вообще не суют нос не в свое дело. Но в таком заблуждении Леся пребывала ровно до того момента, как одним далеко не прекрасным днем в дверях их коттеджа появился этот рыжий сгусток энергии, и прямо с порога Полина заявила:

– Тетя Кира, я поживу у вас немножко! Ничего? А?

Впрочем, вопрос был чисто риторическим, потому что Полина даже не сомневалась в том, что ей тут будут рады. И едва раздевшись, она уже успела рассказать Кире о том, что ее мама вконец ополоумела, решила на старости лет устроить свою жизнь, а с этой целью познакомилась с мужчиной. Да еще и привела его к ним жить!

– Нет, я ничего не имею против Виктора Степановича, он весь из себя такой респектабельный, ходит по дому в тапочках, не храпит, не портит воздух, по крайней мере, не при мне. Но он просто есть и меня этим сильно раздражает!

– Ты должна понять свою маму. Она хочет семейного счастья.

– Но не в ущерб же моим интересам! Мне Виктор Степанович не нужен. Он считает, что я должна вести себя тише. И еще он занудничает. Учит меня правилам хорошего тона! Ко всему придирается, увидит, что я оставила грязную чашку, будет полчаса зудеть на тему того, как много работает мама, как она устает, как ей тяжело. И что он тоже работает, а я наоборот, не работаю, а только учусь. И поэтому, если следовать его логике, должна взвалить на себя всю домашнюю работу!

От одной невымытой чашки до положения бесправной рабыни огромное расстояние, но Полина списала его со счетов. И это тоже было вполне в ее характере. В общем, Леся уже через пятнадцать минут общения с гостьей сделала для себя один-единственный вывод – ужиться с Полиной под одной крышей будет трудновато.

– Слушай, она всегда такая… шумная и наглая? – отведя Киру в уголок, спросила Леся у подруги.

– В детстве она была очень застенчивая. Мы ее так и называли – Бука. Потом она подросла, начала шалить, но посторонних все еще немножко дичилась, и мы, чтобы приободрить, стали звать ее Веселой Букой.

– Но сейчас я ее Букой бы не назвала. Не прошло и получаса, а девчонка уже со всеми вошла в контакт. Все и обо всех рассказала, а замолкать явно не собирается.

– И к тому же он заявил, что у меня ужасные манеры! – донесся до них возмущенный голос Полины. – Дядя Эдик, что вы-то скажете? Разве у меня ужасные манеры?

Эдик с Лисицей, которые в этот момент пытались рассмотреть из-за спины прыгающей перед ними Полины хоть что-нибудь на экране телевизора, где крепкие парни гонялись за футбольным мячиком, создавая иной раз опасные для жизни и здоровья ситуации, только мычали. Но их собственное хорошее воспитание не позволяло наорать на девицу, которая являлась родственницей Киры. Они надеялись, что Полина сама угомонится. Напрасная надежда. Полине было плевать и на футбол, и на болельщиков, девушку, как обычно, волновали исключительно ее собственные чувства.

Поэтому в перерыве между двумя таймами Лисица подошел к Кире и напрямик заявил ей:

– Девчонка – просто чума! Сделай что-нибудь, чтобы мы ее не видели и не слышали до конца матча.

До конца матча Полину удалось отвлечь. Но потом она все же вырвалась из-под контроля и вновь атаковала мужчин. Те мужественно вытерпели пару часов, а после удрали из дома под предлогом, что им надо купить батарейки. И это в двенадцатом часу вечера! Не трудно было догадаться, что они просто сбежали, чтобы не общаться с Полиной.

– Ничего, привыкнут, – попытались утешить друг друга Кира с Лесей.

Но на следующий день их мужчины пришли домой поздно, а ушли следующим утром очень рано, как можно догадаться, успев унести ноги еще до пробуждения Полины. И так продолжалось целую неделю. Мужчины стали нервными, злыми и раздраженными. А еще через неделю их терпение окончательно лопнуло и они потребовали от Киры:

– Мы больше не можем! Отправь Полину обратно к ней домой!

– Действительно, – подала голос и Леся. – Я тоже присоединяюсь к этому требованию.

– Да что вы как с цепи сорвались? – вяло протестовала Кира. – Девочка хорошая, просто она очень жизнерадостная.

– Она хамка и деспот!

– Выбирай: либо мы, либо она!

– Дорогие вы мои! – чуть ли не со слезами произнесла Кира. – Ну не могу я выгнать девчонку.

– Почему? Разве ей некуда идти? У нее есть мать, если мне не изменяет память. Пусть Полина к ней идет!

– Да ведь мать-то как раз и попросила меня подержать Полину у себя.

– Попросила?

– Ну да! У Любы – матери Полины только личная жизнь начала налаживаться. То ей все придурки какие-то попадались, отец Полины, кстати говоря, из той же породы был. Любка от него алименты на дочку только первые три месяца после развода и видела. А потом муженек ее бывший так свои дела устроил, что Любке уже не отыскать его было. Но теперь-то Любе наконец хороший человек встретился. Инженер, у них в проектном бюро работает. Одна беда, мужик сам сроду детей не имел, поэтому с непривычки Полинка его здорово напрягает.

– Она любого бы напрягла, – проворчал Лисица.

Всем стало так жалко мужчину, которому предстоит воспитывать Полину и, как минимум, жить с ней под одной крышей вплоть до того момента, как на голову Полине откуда-то свалится отдельная квартира, что Кире разрешили подержать свою племянницу у них еще немного.

– Несколько дней мы выдержим. Но потом надо решать вопрос кардинально.

– Спасибо! – обрадовалась Кира. – А вопрос я решу. В крайнем случае сниму Полинке квартиру.

– А оплачивать кто будет?

– Ну… мы все. Или я одна.

– Лучше комнату выбей ей в общежитии, – посоветовал Эдик. – А то мы ведь все видели, какая Полина неугомонная. В пустой квартире ей совершенно не на кого будет направить свою энергию, а это может плохо закончиться.

Этот разговор состоялся глубокой ночью, когда четверо обитателей коттеджа сошлись на кухне, словно стая заговорщиков. А сам предмет их волнения в это время сладко спал наверху в своей спаленке, которая прежде являлась кабинетом Лисицы. О чем он также не преминул напомнить Кире уже несколько раз подряд.

– Но что я могу? – всякий раз разводила руками Кира. – Девочке надо где-то делать домашнее задание.

Полина училась в городской художественной академии, которая на самом деле являлась частным учебным заведением и ничего общего с Академией художеств у Благовещенского моста не имела. Но учителя у Полины были серьезные и, как следствие этого, задавали много. А потому и места для выполнения домашних работ девочке нужно было немало. Были требования по освещенности и метражу. И учитывая это, единственной комнатой, которая удовлетворила Полину, оказался рабочий кабинет Лисицы.

– Конечно, это ведь лучшая комната в доме! – заявила еще тогда Леся. – Не считая наших спален, разумеется.

Но хотя Кира была рада помочь родственнице, она тоже находила общество Полины излишне утомительным. Девчонка двигалась так быстро и шумно и говорила так много и часто, что у Киры начинала болеть голова, едва только она видела рыжий объект, приближающийся к ней. Да и тот факт, что Лисица теперь стал задерживаться на работе дольше обычного, Киру тоже не радовал. И хотя она любила Полину, но, положа руку на сердце, общество Лисицы ей нравилось куда больше. По крайней мере, когда он был рядом, голова у Киры от него не болела.

Поэтому уже на следующий день после состоявшегося в кухне ночного совещания Кира отправилась в академию, где училась Полина. В последние годы университетов и академий в городе расплодилось великое множество. И даже бывшее училище Мухиной, или в просторечии Муха, не устояло перед общей тенденцией и было пышно переименовано в художественно-промышленную академию, в отличии от собственно художественной академии, которая тоже имела место быть, только не в Соляном переулке, а на Университетской набережной.

Но Полина училась в частной художественной академии, обучение в которой стоило ее маме больших финансовых затрат. Однако это учебное заведение выгодно отличалось от своих собратьев тем, что его выпускники гарантированно получали работу по окончании обучения.

– Если девочка хочет быть художницей, пусть хотя бы деньги зарабатывает.