Нимфа с большими понтами

– Простите меня, – сказала она. – Но чем дольше живу на свете, тем больше ужасаюсь. Старики вроде меня живут и здравствуют, а молодые люди погибают. Впрочем, вы ко мне пришли не ради моих рассуждений. Понимаю, вам интересна судьба Фёклы.

Девушки молчали, давая понять, что они все внимание.

– Я ведь хорошо знала твою маму, – сказала наконец женщина, обращаясь к Кире. – Да, разрешите представиться, совсем из головы вон – Елена Сергеевна Олешина.

– Елена? Вас зовут, как мою маму? – спросила Кира.

– Да, мы с ней были тезки, – подтвердила Елена Сергеевна.

Из дальнейшего рассказа женщины выяснилось, что она для подруг просто настоящее сокровище. Жила она в этом доме почти с самого рождения. И отлично знала всех своих соседей.

– Люди у нас в большинстве жили приличные, – говорила она. – Дом этот числился за военным ведомством. Селили тут инженеров и вообще техническую интеллигенцию, трудившуюся на оборонном заводе. То есть вначале так было. А потом хозяевами квартир стали их дети – люди разных профессий и привычек.

И на ее лицо набежала тучка.

– И моя мама тут жила? – удивилась Кира.

Елена Сергеевна молча кивнула.

– Твой дедушка работал на заводе, – сказала она. – И твоя мама жила тут вместе с отцом и матерью, с твоими бабушкой и дедушкой. А потом после смерти своего отца, твоего деда, Лена вскоре вышла замуж за этого ужасного человека.

– За отца Фёклы? – догадалась Кира.

Елена Сергеевна вновь кивнула.

– Уж и не знаю, чем он ее привлек, – сказала она. – Хотя, конечно, был он красавцем. Рослый, плечистый, волосы смоляные и кудрявые. Увидишь, дух захватывает.

И помолчав, женщина огорченно добавила:

– Но уж очень этот Борис жестокий был! Глазом своим черным сверкнет, у меня и то сердце замирало. А уж как твоя бабушка и мать с ним уживались, не знаю. Но крики у них часто были слышны. Так что жили они плохо. Ссорились. Ревновал он ее ужасно! Она ему и повода не давала, а он все равно буйствовал.

– А как это получилось, что моей маме пришлось из своего дома уехать вместе с бабушкой? – спросила Кира. – Ведь это же была их квартира?

– Этого не знаю, – покачала головой Елена Сергеевна. – То есть квартира – да, их была. Только выписались они из нее обе. И укатили, ни с кем из соседей даже не простившись.

– А этот человек тут остался жить?

– Борис? Да, тут, – подтвердила Елена Сергеевна. – Фёкла тоже тут была прописана. Только он ее сразу же в деревню к матери своей отправил. А сюда, Кира, ты уж меня прости за подробности, другую бабу привел. Только и с ней он недолго прожил. Снова у них крики и шум. Ревность безумная. До драки даже доходило. А потом она ночью из окна выкинулась.

– Это он ее выкинул! – воскликнула Кира. – Мне Фёкла рассказывала!

– Может быть, и он, – согласилась Елена Сергеевна. – Только следствие установило – самоубийство якобы. Так что Борис на тот раз сухим из воды вышел.

– А чем он вообще занимался? – спросила Кира.

– Он ни дня, сколько я его помню, нигде толком не работал, – сказала Елена Сергеевна. – Врал, что мастером где-то на фабрике служит или что-то в этом роде. Только какой он работник, если постоянно дома сидел? Но деньги у него водились. Это точно.

– Откуда же? – удивилась Кира.

– Да уж вряд ли они у него были честным путем заработанные, – вздохнула Елена Сергеевна. – Кажется, твоя бабушка как-то раз вскользь упомянула, что зять у нее законченный уголовник. Мало того, что убийца, так еще и грабитель.

– Так и сказала? – ахнула Кира.

– Знал бы Борис, что теща про него соседям говорит, головы бы бедняжке не сносить! Вот она мне под большим секретом и призналась. И я молчала. Молчала, потому что сама этого Бориса побаивалась.

Леся деликатно потянула Киру за рукав. Конечно, очень интересно послушать о своей семье, но они-то сюда приехали совсем по другому делу! Да и вообще, что им до этого Бориса и его темного прошлого? Им надо про саму Фёклу разузнать. Например, откуда у нее ребенок-то взялся? Ведь не с неба он ей на руки свалился.

– Да, – спохватилась Кира, верно истолковав взгляд подруги. – А моя сестра? Она что за человек была?

– Несчастная она была девочка, – покачала головой Елена Сергеевна. – Ты уж прости, но честно говоря, я твою маму даже осуждала. Как же она смогла оставить беззащитного ребенка в руках такого злодея? Ну и что с того, что отец? Фёкле от него тоже доставалось на орехи. И ведь ни за что ни про что. Вернется домой в дурном настроении, и давай на своих близких зло вымещать. А уж после того как завод закрылся, от Бориса вообще жизни не стало. Потом квартиру сдал, а сам в деревню перебрался жить. Да там и сгорел. Туда ему и дорога!

– Это я уже знаю, – сказала Кира. – Но вот Фёкла, а как она…

– Конечно! Конечно! – перебила ее Елена Сергеевна. – Извини ты меня, деточка. Разболталась я. В самом деле, зачем тебе слушать про этого Бориса? Тем более что ничего хорошего я о нем сказать не могу. Да и тебе чужой он совсем человек.

Подруги досадливо вздохнули. У Елены Сергеевны в самом деле был длинный язычок, который она, судя по всему, любила почесать.

– Все, не будем о нем больше говорить, – закрыла тему Елена Сергеевна. – А вот сестра твоя – дело другое. Что ты хочешь о ней знать? Спрашивай, я тебе все, что знаю, расскажу!

– Давно Фёкла продала квартиру?

– Что? – изумилась Елена Сергеевна. – Продала? Как продала? Ничего она не продавала. Если бы продала, уж я бы об этом знала!

Кира только головой покачала. Ну и врать была мастерица ее сестрица! И ребенка чужого своим объявила. И деньги за непроданную квартиру себе в карман положила. Может быть, и мужа у нее никакого в Нижнем Тагиле не было?

– Не было! – подтвердила Елена Сергеевна. – То есть точно не скажу. Может быть, тишком обженились. Но никакой свадьбы молодые тут не играли. А скорей всего, был у Фёклы какой-нибудь парень на примете, за которого она замуж собиралась. Вот и весь сказ. Только ведь собираться можно долго, а на деле, бывает, и не получится ничего.

И она так тяжело вздохнула, что подругам стало ясно, тема эта трудна для нее. Судя по всему, жила Елена Сергеевна одна. И наверное, в молодости пережила личную драму.

– А иногда лучше людям и вообще в брак не вступать, – поспешила вмешаться Кира, чтобы не дать Елене Сергеевне погрузиться в личные воспоминания, не относящиеся к Фёкле. – Вот как отец Фёклы. Разве такому человеку можно было жениться?

– И тем более детей заводить!

– Вы правы, девочки, – оживилась Елена Сергеевна. – А вот Борис и в деревне бабу себе завел!

– Та, которую он из окна выбросил? – невпопад спросила Леся.

– Другая, разумеется, – покачала головой женщина. – Видела я ее разок. Крепкая такая бабища. Деревенская, одно слово. А Борис под старость сдавать стал. Так что особо руки уже не распускал. Могли бы долго прожить. Да видите, смерть ему какая лютая за его грехи выпала.

– А Фёкла после его смерти в эту квартиру въехала?

– Ну да, – подтвердила Елена Сергеевна. – Имела право как наследница. Да и прописана она тут была с детства.

– А жила она на что? Где работала?

Вот тут Елена Сергеевна затруднялась с ответом. По ее словам выходило, что все образование у Фёклы закончилось на ПТУ, готовящем продавщиц. И вроде бы некоторое время Фёкла работала по специальности. В отделе верхней женской одежды в небольшом магазинчике неподалеку.

– Только не повезло ей. Недостача у нее там в отделе большая обнаружилась, – горестно покачала головой Елена Сергеевна. – Она, бедная, чтобы рассчитаться и в тюрьму не сесть, у всех своих знакомых и соседей денег назанимала. Потом почти год с долгами рассчитывалась. И уж больше никогда к прилавку не встала.