С царского плеча

– Ну, не из-за вас именно, но из-за вашего решения. Ведь это вы не даете открыть дверь.

– Я не даю? Почему же не даю? Открывайте, пожалуйста. Бог вам судья. Желаете своевольничать, ваше дело. Лешке тому вон не привыкать. И дружков себе под стать раздобыл, тоже своевольничать любите.

– Вы нам зубы не заговаривайте, ключ от двери есть?

– Есть. И он у отца Захария.

– А как же нам попасть в помещение? Другой ход туда имеется?

– Нет.

При этом в голосе мужчины послышалось легкое сомнение, словно он не был уверен до конца в том, о чем говорил. И все же он вновь помотал своей косматой головой и повторил:

– Нет, другого хода нет!

– Окна?

– Окон тоже нет.

– Значит, это единственный вход, через который можно попасть к старцу?

– Да.

Все молча уставились на дверь, которая по-прежнему была заперта и из-за которой не раздавалось ни единого звука. Вывод из ситуации был очевиден. Во всяком случае, для Киры и ее друзей. А вот остальные что-то мешкали.

– Придется ломать дверь, – сказал Лисица. – Другого выбора у нас нет.

Эти его слова привели бородатого в состояние панического ужаса.

– О, нет! Ломать дверь в доме Божьем! Это богохульство!

– Что богохульного в том, чтобы помочь человеку остаться в живых?

– Вы не понимаете! Отца Захария нельзя беспокоить, когда он беседует с Господом!

– Если он даже и беседовал с кем-то, то уже давно прекратил. Мы тут шумим достаточно громко, за дверью нас прекрасно слышно.

На это бородатому было нечего возразить. И все равно инициативу пришлось взять на себя Эдику и Лисице. Местные были до такой степени подавлены и деморализованы происходящим, что решительно ни на что не годились. Они пытались избрать позицию сторонних наблюдателей, но Лисица не позволил им этого сделать.

– Топор тащите.

Топор появился минут через десять. И Лисица начал примеряться, как бы ему вскрыть дверь, причинив наименьший ущерб. Наконец он вставил лезвие в щель и надавил.

– Не могу этого видеть! – скорбно произнес бородатый и действительно отошел в сторонку.

Покуда Лисица ковырялся у двери, Кира подобралась поближе к Лешке и спросила, указывая на бородатого:

– А кто этот тип?

– Отец Порфирий.

– Так, ясно… А кто он?

– Ну, он у нас живет уже лет десять.

– Так недавно и уже стал вторым человеком после твоего отца?

– Может, и не так давно, но отец очень ценит Порфирия за ум и образованность. Отец Порфирий по образованию экономист, у нас он ведет всю бухгалтерию, с налоговой если возникают проблемы, это все тоже к нему.

– Одним словом, незаменимый человек.

– Он был полезен отцу и всем нам, – сдержанно отозвался Лешка.

Но Кира его ответу невольно удивилась, уже и «нам» и «нас»? С каких это пор Лешка стал так прочно отождествлять себя с членами общины? Раньше-то он до хрипоты кричал о своей независимости от отца, в том числе и финансовой. А теперь вдруг выяснилось, что отец Порфирий был полезен им «всем», включая, получается, и самого Лешку. Чудные дела тут творятся, поистине чудные.

В этот момент мысли Киры прервало появление еще одного мужчины в одежде назарея. Был он уже в возрасте, но волосы у него почти не были тронуты сединой, что придавала ему моложавый вид. Взглянув вопросительно на Лешу, он перевел взгляд на Лисицу, ломающего дверь топором.

Но спросить ничего не успел, потому что как раз в этот момент раздался резкий звук:

– Кррак!

И следом за этим испуганный голос Леси:

– Сломал! Ты все-таки сломал дверь?

– Тише, тише, все в порядке.

Лисица рукой приоткрыл дверь, показывая, что теперь возможно пройти внутрь.

– Кто пойдет первым?

И взглянув на Лешу, предложил:

– Давай ты, все-таки ты ему сын.

Лешка пожал плечами.

– Не понимаю, какое в данной ситуации это имеет значение. Может пойти кто угодно.

Но пошел все-таки сам.

Пропустив его, все друзья столпились у порога, отчего-то не решаясь зайти внутрь без приглашения. Это место, лишенное окон, было освещено лишь лампадкой, тускло мерцающей в углу. Падающие от нее на стены блики худо-бедно освещали лики святых, но они никак не могли помочь людям в том, чтобы осмотреть всю комнату целиком.

– Нужен свет!

Лисица тут же включил свой смартфон, в котором был такой мощный фонарик, что он моментально осветил всю комнату, залив ее холодным голубоватым светом.

– Отец! – кинулся Лешка к человеку, распростертому на полу. – Что с тобой, папа?