По скелету всему свету

Можно поклясться, что этим никогда не приходилось глотать в летнюю жару цементную пыль на стройке. И в пекарне, где у раскаленной печи температура достигает сорока, а то и пятидесяти градусов, им стоять тоже не приходилось. А вот Антону приходилось, и не первый год. Отец Антона придерживался той точки зрения, что подрастающее поколение должно все попробовать добиться само. Только тогда оно сможет оценить то, что им оставило предыдущее. Поэтому Антону, чтобы заработать себе на карманные расходы, порой приходилось попотеть в буквальном смысле этого слова.

Выяснив, где именно были прикреплены наручники, Роман устремил на Антона пронзительный взгляд.

– Еще что-нибудь было?

– Да!

Уже не спрашивая о цене, Роман вытащил из кармана две новенькие бумажки по пять тысяч и протянул их Антону.

– Показывай!

Розовый кактус вызвал у четверки друзей приступ энтузиазма. Они хором заговорили, что бы это такое могло значить. А Антон снова стоял поодаль и пытался сообразить, с кем ему довелось иметь дело. Кто эти четверо? Опасные психи? Сумасшедшие, которые носятся по стране на дорогой тачке, скупая все попадающиеся им на пути старые кости? Или кто они?

– Больше ничего не находил?

– Ничего.

– Точно?

Антон развел в ответ руками. Мол, было бы еще что, обязательно бы продал.

– Сообразить бы еще теперь, что это может значить, – пробормотал Роман. – Ладно! Пока!

Артем уже сидел за рулем, дожидаясь, когда и остальные займут свои места. И когда его машина, уже традиционно вздымая за собой фонтанами здешнюю грязь, унеслась вдоль по улице, Антон был уверен, что никогда больше ему не придется столкнуться с этими ребятами. Он был обескуражен, но доволен. Не каждый день удается провернуть такую замечательную сделку и так разбогатеть. День для Антона был определенно счастливым.

Да еще бабушка внезапно заявила, что передумала и копать под огород заросшую дерниной почву они больше не будут.

– Сегодня или вообще? – предусмотрительно осведомился Антон.

– Пока не знаю.

– А когда узнаешь?

– Брата я своего покойного во сне видела, – вздохнула бабушка. – Будто бы он из той земли, которую я под огород предназначила, вылезает. Будто бы я капустку пошла собирать, а среди кочанов и его голова торчит. А сам он из земли уже лезет, ко мне руки тянет.

– Нехороший сон.

– Поедем-ка, Антошенька, в город. В церковь там схожу, панихиду за душу его грешную закажу. А то чего-то неспокойно мне. Скелет еще этот… Ты куда его дел, а?

– Продал.

– Ну, шутник! – рассмеялась бабушка. – И дорого взял за такой товар?

– За тридцать тысяч отдал.

Несуразно завышенная сумма развеселила бабушку еще больше. Она-то отлично слышала, как следователь назвал найденный скелет старым, бесполезным и никому не нужным хламом, на утилизацию которого не захотели даже тратить денег, а потому просто избавились от него, закопав в землю.

– Ну, внучок, ты у меня прямо бизнесмен! Кому же продал?

– Четверым дурачкам.

Бабушка мгновенно прекратила хохотать и с неожиданной проницательностью пожелала узнать, не тех ли самых дурачков имеет в виду ее внук, которые набивались копать ее огород. А узнав, что именно им, вдруг помрачнела.

– И чего, впрямь купили?

– Да.

– А зачем же он им? Хлам ведь.

– Наверное, нужен.

Бабушка еще больше задумалась, а потом пожаловалась:

– Неспокойно у меня на сердце, Антоша. Верно говорят в народе, хотели как лучше, а получилось как всегда. Поехали-ка отсюда поскорее.

И они поехали в город.

Два дня ничего особенного не происходило. Бабушка, малость поуспокоившаяся после похода в храм, вернулась обратно в «Восход», и больше никаких неприятных находок или визитов у нее не случалось. Но зато сам Антон, выходя из дома на третий день, неожиданно наткнулся на Гарика. Тот сидел за рулем пижонской иномарки и махал Антону. Сегодня Гарик был одет и причесан иначе, так что Антон с трудом его признал.

– Садись, – кивнул Гарик на пассажирское сиденье рядом с собой. – Разговор есть.

– Мне на метро надо. Я в институт опаздываю.

– Так я тебя подвезу! Быстрей, чем на метро, получится.

Быстрей не получилось, они завязли в многокилометровой пробке. Но Гарика, казалось, это ничуть не смущало. А вот Антон нервничал. У них сегодня на первой паре должна была быть лабораторная по теплотехнике. И Антону совсем не улыбалось ее пропустить. Сан Саныч – въедливый плешивый старикашка – терпеть не мог, когда кто-нибудь даже опаздывал на его занятия. А уж пропуск без уважительной причины – это вообще был полный завал предстоящего зачета, а то и всего экзамена. Что поделать, Сан Саныч был злопамятен. И к тому же вел строгий учет своих обидчиков, которыми он считал всех прогульщиков.

Антон лично был свидетелем разговора Сан Саныча с одним студентом, рискнувшим пропустить его занятия. У молодого человека была загипсована правая рука, которую он и пытался продемонстрировать преподавателю. Но тот смотреть на гипс отказывался, отворачивался и громко возмущался:

– И что с того, что у вас рука сломана? Не нога же! Могли бы прийти.

– У меня сильные повреждения связок коленного сустава…

Студент пытался задрать брючину, чтобы продемонстрировать повязку и там, но Сан Саныч не унимался:

– Вы должны были присутствовать на занятиях! Слушать! Наблюдать! Фиксировать информацию!

– Попал под машину… – бормотал несчастный. – Сотрясение мозга… Врачи запретили…

– А вы что же устроили вместо этого? – не слушая его, возмущался Сан Саныч. – Подумаешь, рука у него! Нога не слушается. Все равно вы должны были доползти! Но вы предпочли отлеживать дома бока! И что вы мне показываете? Справку? Не нужна мне ваша справка! Пока не сдадите все лабораторные, к зачету не допущу!

Все попытки студента оправдаться сильной болью и слабостью ни к чему хорошему не привели. Сан Саныч был безжалостен, как всякий хороший специалист в своем деле.

Вот об этой грозе всех студентов и думал Антон, маясь в пробке и страшно жалея, что вообще подошел к этому Гарику. Ехал бы сейчас на метро. Да нет, уже приехал бы. И на лабораторную бы не опоздал. А так того и гляди опоздаешь.

Неожиданно в его мысли вклинился голос Гарика:

– Скажи мне, ты человек азартный?