Доллары царя Гороха

Я засуетилась вокруг нее.

– Кирочка, не плачьте. Катя умерла спокойно, во сне, не испытывая никаких страданий и мучений. Насколько я поняла, у нее случился сердечный приступ. Такое, к сожалению, бывает даже в юном возрасте.

– Это несправедливо, – всхлипнула Кира, – именно сейчас! Знаете, она собиралась замуж! Катюша такая романтичная, за ней многие ухаживали…

Из глаз Киры снова полились крупные слезы. Я поискала глазами бутылку с водой или хотя бы графин, но ничего похожего в комнате не нашлось. Внезапно она утихла, вытащила пачку носовых платков и, громко высморкавшись, жалобно спросила:

– Вы ведь не оставите тут меня одну?

– Нет, нет, – успокоила ее я. – Может, вам чайку сделать или кофейку?

– Хорошо бы, – протянула она, – только у нас чайник не фурычит, я пришла на службу, хотела воду вскипятить, утром-то дома есть неохота, тыкала, тыкала в кнопку, а он ничего, умер. Меня всегда сладкое успокаивает. Может, в столовую пойти, съесть чего? Прямо сжимается все внутри. Хотя там очень плохо готовят, одни сосиски с тушеной капустой и каменные коржики. В стране сто режимов сменится, а в нашей столовке всегда будет вонючая капуста и картонная выпечка.

– Давайте в кафе сходим? – предложила я. – Тут неподалеку местечко хорошее есть, называется «Мун», чуть вперед по улице.

– Да знаю я, – прервала меня Кира, – только там дорого, кусочек торта, совсем маленький, сто рублей стоит.

– Пойдемте, я угощаю.

Кира вздохнула:

– Ладно, если вы зовете, я с радостью. Давно хотела там посидеть, только с моей зарплатой в «Мун» не находишься.

Когда мы, устроившись за столиком, сделали заказ, Кира подперла кулаком щеку и сказала:

– Хорошо вам, на иномарке катаетесь, в кафе просто так пойти можете, наверное, полмира повидали, муж у вас богатый, барон, дети небось есть. А у меня… Вы не подумайте плохого, я вам не завидую, просто отчего так получается: одним все, другим ничего?

Я отхлебнула вкусный кофе и улыбнулась.

– Знаешь, в моей жизни бывало всякое, от нищеты до богатства, тебе обязательно повезет, надо только подождать.

– Катя тоже так говорила, – грустно сказала Кира, ковыряя ложечкой гору взбитых сливок, украшающих кусок торта, – ну и где она сейчас? Вчера убежала с работы веселая такая, напевала. Я спросила: «Что у тебя за радость? Вроде жених в больнице». А она сказала: «Главное, он жив. Вот скоро на ноги встанет, и мы поженимся. Надо просто желать себе счастья, и оно обязательно придет». Ну и что, дождалась? Отчего одним везет, а другим нет? Давайте я вам про Катю расскажу?

Глава 7

Если честно, то больше всего я хотела получить назад свои мокасины от Ферре и узнать, в какой больнице лежит шофер, всучивший мне доллары. Слава богу, он жив, вот пускай сам и отдает денежки.

Но Кира приняла мое молчание за знак согласия и заговорила, я машинально стала слушать ее повествование. Ничего особенного в нем не было. Когда-то со мной в институте училась Аня Решетова, вот она тоже полжизни ждала прекрасного принца, а потом выскочила замуж за лысого вдовца, обремененного тремя детьми. В последнее время в нашей стране наблюдается большая напряженка с царевичами.

Кате, правда, повезло чуть больше, чем Ане. По словам Киры, она работала в учебной части несколько лет, а до того была сначала студенткой, а потом аспиранткой в этом институте. Но диссертацию Катя так и не написала, может, потому, что умерли ее родители и ей пришлось думать о хлебе насущном. Какая уж тут наука, если есть нечего и дыры на ботинках. Ректор пожалел девушку и взял на работу; наверное, Катюша предполагала, что это ненадолго, но нет ничего более постоянного, чем временная ситуация. Катя осела за письменным столом, в компании теток, чьи разговоры крутились вокруг мужей, детей и посадок на дачном участке. Потом одна из инспекторш ушла на пенсию, и на ее место взяли Киру.

Через некоторое время Катю и Киру связало некое подобие дружбы. Они ходили вместе в столовую, в хорошую погоду прогуливались до метро. Дальше – больше. Катя пригласила Киру провести выходные у нее в доме. Женщин сближало многое, в частности, желание выйти замуж, завести семью. Но если Кира была готова бежать под венец абы с кем, то Катя хотела большой любви. Кира даже завидовала подруге, у той случались кавалеры. Кирой же никто не интересовался. Наверное, поэтому Катя стала немного раздражать подругу.

– Чего тебе надо? – искренне недоумевала Кира. – Вот Андрей, чем он плох? Внешне ничего, веселый.

– Мало зарабатывает, – объясняла Катя.

– Тогда Лева, – не успокаивалась Кира, – у него и дом, и квартира, и машина…

– А в придачу противная мать.

– А Володя? Он вообще сирота!

– Грубиян, все время матом ругается!

– Ладно, есть еще Денис, вот тут ты ничего возразить не сможешь! Мама за границей живет, сам упакован, на скрипке играет!

Катя поморщилась, пожевала нижнюю губу и выдала:

– У него ребенок от первого брака растет!

– Ну и что?

– Мой сын должен иметь отца, который будет принадлежать только ему, – отрубила Катя, – и вообще, Денис всем хорош, но не орел, понимаешь?

– Ага, – мотнула головой Кира, – яснее некуда. Ждешь прекрасного рыцаря на белом коне. Так и одной остаться можно.

– Лучше без мужа, чем с нелюбимым, – заявила Катя.

– Мне бы хоть бросового кавалера, – вздохнула Кира, – пусть не замуж, просто так, родила бы себе ребеночка, все не одной в старости маяться.

– Глупости, – оборвала ее Катя, – дети должны рождаться только по большой любви.

Кира не стала спорить с ней. Отношения подруг стали прохладными, но потом Катерина прибежала на работу, сияя от счастья, и Кира поняла – она нашла-таки принца.

Естественно, Киру позвали на помолвку. К тому моменту она уже знала, что царевич – простой шофер, с трудом окончивший школу. Честно говоря, Киру раздирало на части вульгарное любопытство. Страшно хотелось посмотреть на «везунчика». Странно, конечно, что, имея довольно большой выбор, Катя остановилась на парне не своего круга, но, с другой стороны, может, он хорош собой, как молодой Ален Делон?

Сказать, что Кира разочаровалась, увидев избранника подруги, – это не сказать ничего. Сергей оказался совершенно обычным малым: светло-русые волосы, серо-голубые глаза, мелкие черты лица, и фигурой он никак не походил на молодого Шварценеггера. Кроме того, шофер показался Кире просто идиотом. Большую часть вечера он рассказывал анекдоты, грубые, «генитальные». Потом взял гитару и принялся хрипло горланить блатные песни.

Но больше всего Киру поразила Катя. Морщившаяся, когда кто-то из ее прежних кавалеров произносил слово «дурак», подруга с восторгом слушала пересыпанную матом речь Сергея, хохотала до слез над анекдотами и бегала вокруг жениха, восклицая: «Еще мяса? Возьми картошечки».

Шофер спокойно позволял класть себе на тарелку угощенье, а когда Катя, суетясь, стала навязывать парню торт, беззлобно заявил:

– О…ь, надоела!

– Ой! – воскликнула Катя. – Прости, пожалуйста! Я совсем забыла, что ты сладкое не ешь!

Кира ушла домой просто в шоке. Видно, не зря народ придумал пословицу: «Любовь зла, полюбишь и козла». Неужели Катя не видит, с каким уродом решила связать свою жизнь?

Прошло два месяца, и недоумение Киры сменилось завистью. Катя, похоже, искренне считала Сергея королевичем. Все в грубом парне казалось ей прекрасным. Недавняя аспирантка с восторгом повторяла глупости, изрекаемые суженым. Она сама теперь рассказывала пошлые истории, пила пиво, бегала на футбол, одним словом, по мнению Киры, просто деградировала. Но отчего-то Киру душили слезы. Катя-то по-настоящему была влюблена в Сергея, когда же к ней тоже придет счастье?

Пару недель назад Катя вручила подруге приглашение на свадьбу. Торжественная церемония должна была состояться в середине августа. Катя теперь постоянно говорила о подвенечном платье, кольцах, свадебном путешествии. Киру грызла зависть.

– Мы поедем в Турцию, – щебетала подруга, – у Сережи там знакомый есть, Ахмет. Он управляющий в гостинице, сделает нам лучший номер совсем недорого.

Кира хотела было съехидничать по поводу мужей, которые экономят даже на медовом месяце, но удержалась, уж очень счастливой казалась Катя. Потом у Киры внезапно исчезли отрицательные эмоции. Ну какой смысл убиваться, глядя на чужое счастье? Своего-то все равно нет!

– Вот оно как все повернулось, – бормотала сейчас она, уничтожая третий кусок торта, – бог не любит счастливых людей.