Без Границ

Конечно, она узнала владыку ада и ей стало не по себе от незапланированной встречи. Девушка сделала шаг назад, завороженно смотря в центр романтичных глаз, где разгорался дьявольский пожар темного бордового цвета.

– Добрый вечер, Солнышко! – Люцифер улыбнулся, преграждая собой путь.

Виктория и не спешила прорываться. Впервые за все время, девушка вспомнила о знаке на своей лопатке. Она почувствовал его, словно свежий порез, стянувшейся новой кожей. Но боли не было. Вика стояла словно парализованная. Она не видела Харона, ни его ухмылку, отдающую скорее добром, ни Актона, жадно разглядывающего ее, словно голодная собака, бредущая о кости с кусками мяса сверху. Появление Люцифера знаменовалось посмертным затишьем. Все в округе перестало существовать, двигаться, дышать, все замерло.

– Здравствуйте… – заикаясь прошептала она.

Сзади послышался скрип стула: Харон встал и хотел подойти к девушке. Он почувствовал ее звериный страх, непонимание и услышал, как судорожно, безмолвно, где-то в голове, язык шептал одну единственную молитву, безустанно крестясь в бурном воображении. В реальности же девушка все еще не могла пошевелиться.

Не успел Харон сделать шаг, как увидел руку повелителя, жестом показывающую ему остановиться. Демон замер на месте. Люцифер даже не смотрел на своего друга. Он держал невидимую нить между собой и перепуганной девушкой. Люцифер приблизился к лицу Виктории, с самодовольной улыбкой прошептал:

– Что, Солнышко? Я не слышу тебя… Скажи громче!

Словно загипнотизированная, Виктория открыла рот и начал говорить. То, что она говорила, повергло в шок и без того удивленного Харона. Актон, к своему счастью, все еще находился в искусственно созданной Люцифером глухоте и кроме едва заметно открывающегося рта, он ничего не видел и не слышал.

Виктория говорила на латыни. С каждым словом шепот звучал все увереннее и сильнее. Язык ни на секунду не запнулся, как будто она вылезла из эпохи Цезаря, из сената, заполненная бесподобным красноречием и метафорами. И если Харон просто слышал потрясающую красивую латинскую речь, все понимая, так как во времена Цезаря он все так же прекрасно жил, но он не мог уловить смысл. То Люцифер, застывший с прекраснейшей улыбкой на губах, осознавал, что против него клепают одно из мощнейших, древнейших заклинаний-защиты. И то, как Виктория это делала, завораживало его больше всего: ее глаза, не моргают и не шевелятся, смотрели прямо в глаза самому Люциферу; они не знали страха, в отличие от остального организма; губы шептали бесконечный текст; голос, соловьиный, женственный и магнетический.

– Люцифер… – тихо позвал Харон.

В ответ Падший Ангел помахал рукой, неотрывно следя за шепчущими губами. Затем он поднял руку и протянул ладонь Виктории. На открытой руке зарождался огненный шар, со стреляющими внутри молниями. Люцифер с восторгом и воодушевлением смотрел на шаровую молнию и на читающие губы. Но никто в округе, казалось, вообще не замечает ничего не обычного. Все заняты своими делами. Или Люцифер не хотел, чтобы их замечали…

Внезапно Виктория замолчала, сделала глубокий вздох, хлопая глазами, пытаясь разглядеть что-нибудь сквозь внезапную пелену перед глазами.

– Не могу больше… – едва слышно сказала она.

– Хорошая попытка, Солнышко! – Люцифер задул огненный шар на руке и стряхнул пепел. – Я должен был весь покрыться огнем, да? В другой раз, в другой раз.

Виктория тяжело дышала, все еще переживая тревогу и страх перед властителем ада. Но у нее не осталось никаких сил, чтобы полностью поддаться панике.

– Рад был видеть тебя, Харон. – Люцифер помахал остолбеневшему демону. – А ты, Солнышко, – он снова подошел к ней совсем близко. – Ты ничего не видела. Мы с тобой не встречались. Ты только что вошла и увидела Харона. До встречи.

Он еще раз окинул девушку глумливым взглядом, щелкнул пальцем у нее перед носом, и, прихватив с собой Актона, исчез.

– Харон! – воскликнула Виктория, увидев мужчину.

Демон стоял у стола в полной прострации. То, что он видел, лишило его слов. Откровенно говоря, он занервничал. Глядя на Викторию, серьезности его предела не было. Перед ним стояла самая настоящая ведьма и буквально минуту назад она пыталась спалить Люцифера.

Вечер был задумчивый. Девушка долго пыталась узнать, что не так с мужчиной, но он всячески находил отговорки и вполне умело ими пользовался.

Виктория ничего не рассказывала Харону о своей работе, о Григории и его слишком частом появлении в ее жизни. Она все еще наивно полагала, что Харон начнет нервничать из-за появления другого мужчины в жизни девушки. Частично, его упадническое настроение она связала именно с этим. Ей было невдомек, что демоны не чувствуют любви, у них нет чувств, они не знают, что такое ревность. Эти эмоции для них чужды по отношению к человеку. Между собой они еще могли погрязнуть в разборках, чья та или иная жертва. Но разбираться с людьми по таким вопросам – нет. Низшие, примитивные, ничего не знающие и не замечающие существа – вот что думает большинство демонов. Но как это можно было объяснить влюбленной девушке? Она хочет ответных чувств. И она их не получала. Ей пришлось компенсировать недостающее своей фантазией о том, что демон разозлится, узнав о приближении соперника.

Харон же в свою очередь старался понять всю эту солянку чувств человека. Но в тот вечер он изучал читающую заклинание девушку. После этого у него появилась небольшая кучка вопросов. Харон терпеливо ждал, когда уснет Виктория и она не заставила его долго ждать. Девушка довольно быстро погрузилась к Морфею, поскольку чувствовала невозможную усталость, словно месяц проработала без выходных , ежедневно поднимаясь в пять утра. Конечно, тягаться с самим Люцифером было глупо с ее стороны. Но то было желание отчаянного духа ведьмы, о котором Виктория все еще ничего не знала. Даже не догадывалась. А благодаря прозорливому Люциферу, еще ничего и не помнила.

– Что это было? – Харон бесцеремонно ворвался в покои повелителя.

Несущий Свет сидел у окна и с таинственной улыбкой разглядывал безмолвные дали за горизонтом. Стояла ночь. На черном небе светилась необъятных размеров Луна кровавого цвета. Не было ни одной звездочки, лишь одна вдали, в стороне от Луны. То было Солнце со своей планетарной системой. С Землей. Оно было так далеко, что тусклый свет едва был виден на черном полотне неба.

На горизонте виднелись высочайшие горы с серыми верхушками. Они казались такими блеклыми из-за опустившейся ночи. Харон точно помнил, что в дневное время вид из апартаментов Люцифера всегда был удивителен.

– Я ждал тебя, друг мой. – Повелитель все также неотрывно смотрел в окно. – Я чувствовал, как весь вечер, пока твое Солнце мечтало не спровоцировать в тебе чувство ревности, ты думал и грезил о встречи со мной. Ну что ж, ты здесь и я тебя слушаю. – Люцифер отошел от окна и уставился на Харона.

– Я хочу знать, что это было в кафе?

– Да тут все просто. Кофе будешь? – он налил себе и Харону ароматный кофе. – Смотри. Есть девушка и есть дар, полученный ею от ведьмы. Так как девушка и дар пока сосуществует отдельно, случается то, что случилось. Виктория, как человек, испытывает настоящий страх к нашему миру. Ко мне, в частности. Конечно, это нормально! Я бы удивился, если бы было по-другому. Ее дар включил защитную реакцию. Инстинктивно. Он же без мозгов и не понимает, что все магические воздействия на меня…ну просто смешно.

– Люцифер, у тебя огонь был на руках. Это тоже смешно? – Харон забрал свою кружку.

– Это защитное заклинание. Я должен был весь покрыться огнем. Как в куполе. За это время, ведьма бы успела сбежать, а огонь и запах дыма закрыли бы ее след. Тут уже ничего не поделаешь, я не смог бы ее отследить.

Люцифер пожал плечами и улыбнулся. Его явно забавляла эта игра с ведьмами, чего нельзя было сказать о Хароне. Он был настороженным, так как с колдуньями встречался только в постели. А с влюбленными колдуньями – вообще никогда.

– Ты считаешь, что это безопасно провоцировать так ведьму?

– В принципе, да. Но это еще и очень увлекательно. Тебе так вообще переживать не стоит: эта девушка любит тебя сильнее своей жизни.

– А тебе в чем интерес?

– А мне всегда интересно поразвлечься с людьми. Они такие доверчивые и смешные. Им можно говорить все, что угодно и добавив «волшебный» пункт – это выгодно, то мы получаем душу. А влюбленные люди – это вообще неописуемое чудо. Виктории даже не надо было говорить о выгоде. Ей наплевать на это. Она хотела тебя. Получила. Ты для нее что-то вроде радуги.

Харон внимательно слушал Люцифера, пил кофе, выращенный в родных краях, с совсем другим вкусом.

– Я, честно говоря, не помню, чтобы в тебя влюблялись ведьмы. – Сказал демон. – Откуда у тебя уверенность на счет Виктории?

– Ты прав, друг мой. В моей жизни не было по настоящему влюбленной ведьмочки, но женщины были. А ведьмы и женщина это почти одно и тоже. Я нашел к ним подход, думаю ты тоже справишься. Но если тебе нужна помощь, ты помнишь, что я всегда в твоем распоряжении?

– Конечно, Люцифер. Как Актон переживает увиденное?

– Он ничего не помнит, кроме одной из моих прекраснейших лекций, на тему почему ему запрещается покидать наш мир.

– Если он снова ослушается?

– Снова? – Люцифер бросил на Харона серьезный взгляд. – Мне придется лишить его крыльев. А ты знаешь, что это значит, в общем-то, он тоже знает. Конечно, он знает о санкциях, если посмеет еще раз пренебречь моим приказом. Не переживай, Харон, я – не тиран. Я всего лишь требую, чтобы мои указы выполнялись. Я обязательно отпущу Актона в мир людей, как только он будет готов к этому. Но сейчас – нет.

– Люцифер, – отрешенно спросил демон, – могу я задать вопрос, отвлеченный от темы?

– Я слушаю.

Люцифер сидел за живым деревянным столом, ножки которого выросли прямо из земли, от корня многовекового дуба. Столешницей служила идеально обточенная мраморная плита наваристого черного цвета. Харон сидел напротив, на таком же стуле, как и стол.

– Я могу влюбиться?

Улыбка Люцифера моментально исчезла с лица. Он нахмурился, встал из-за стола и пошел бродить по своей огромной комнате.

– Я смутил тебя, прости! –Харон тоже встал.

– Не стоит, друг мой, но вопрос действительно, огорчил меня. Прости, но мне бы хотелось знать причину этого вопроса. Ты в состоянии ответить мне?

– Да. Я живу среди людей и большинство из них находится в состоянии влюбленности. Мне интересно это чувство…смогу ли я испытать его самостоятельно, а не через Викторию, прочувствовав ее влюбленность?