Жертва ради кумира

– Ты ведь Маша?

– Да. А что? Кто вы?

Девушка, напротив, выглядела опрятно. Русые, короткие волосы заправлены за уши, глаза маленькие, серые, нос с миниатюрной горбинкой и вытянутые губы, ничем не накрашенные. На лице вообще не было видно макияжа, но девушка выглядела свежо и симпатично. Пиджак и брюки сочетались по цвету и фасону, но было заметно что они велики ей. Незнакомка замялась, принялась растирать пальцы рук.

– Извини что тебе приходится одной всё это вывозить.

– Что? – Маша нахмурилась, пыталась понять слова незнакомки.

– Я…

– Катя? – перебила девушку Маша.

– Д-да, – Катя неловко улыбнулась, продолжая растирать пальцы.

– Почему ты перестала выходить на связь? Ты же сказала, что можешь помочь!

– Извини, я не могу. Я уверена ты справишься.

– В жопу себе засунь подбадривающие речи! – Маша резко бросила использованные бумажные полотенца в мусорку и сделала шаг к Кате. – Я одна вывожу всё это дерьмо, а могла бы и не делать этого, если б ты написала заявление на него, но ты этого не сделала.

В ответ молчание. По глазам Кати было понятно, что такой реакции она не ожидала.

Маша продолжила наступление:

– Что ты смотришь на меня? Думала, что я мило улыбнусь тебе и скажу: «Ничего страшного солнышко. Я справлюсь со всем сама, а ты можешь дальше жить спокойной жизнью?»

– Ты не знаешь какой жизнью я живу! – обиженно ответила Катя, сжав кулаки.

– Да не знаю. И мне если честно глубоко наплевать. Если ты пришла не для того, чтобы присоединиться к обвинениям, то проваливай отсюда.

Катя некоторое время смотрела на Машу ошарашенно и обиженно. Потом в её глазах появились слёзы и развернувшись она двинулась в сторону выхода.

В груди Маши горела злоба. Она не могла понять, что её задело больше всего. Что она действительно совсем одна против Александра? Или то, что Катя выглядит вполне нормально, без признаков психологической травмы? Маша уставилась на своё отражение, которое ненавидела. На неё смотрела сломленная, обозлённая девушка, не сумевшая принять перемены. Подняв рукав водолазки сердцебиение участилось. Напоминание об ошибке. Оно всегда с ней, его не замажешь и не скроешь одеждами, оно навсегда. Маша отвернулась от зеркала больше не в силах смотреть на отражение, но рукав она не опустила. Около минуты девушка водила пальцами по шраму на руке, прокручивая моменты той ночи. Ей пришлось смириться с ними. Никуда не деться. Не скроешься и не убежишь.

– Борись Маш, – прошептала она сама себе, опустив наконец то рукав.

Выйдя в коридор, она осмотрелась в поисках Кати, но увы не нашла её. Хотя Маша и не знала, как действовала бы, если б девушка всё-таки стояла в коридоре. Маше хотелось ещё раз обругать Катю, выплеснуть на неё всё, что лежит на сердце, но в то же время она желала поговорить, узнать подробности о случившемся в ту ночь в отеле. Новая история, но с общим злодеем, который сейчас в зале суда выливает грязь и клевету.

Вернувшись на своё место, девушка осмотрела людей вокруг, заметила несколько пристальных взглядов и отвернулась. Адвокат Александра ходил вдоль стола судьи, иногда обращался к людям на скамьях, прикладывал ладонь к груди, уверяя в чистоте намерений своего клиента.

Особенно, когда он включил видео из салона машины Александра, актёрская игра возросла. На записи Александр притянул Машу к себе и страстно поцеловал. Девушка вновь осмотрела зал, и ужаснулась количеству людей, поверивших в то, что Маша страсть как хотела певца.

«Как можно быть такими слепыми?!»

На видео было прекрасно видно, что девушка вымотана, безэмоциональна, а на поцелуй ответила спустя некоторое время как певец начал её целовать.

После слушания Маша поехала в дом к родителям, выпить чая и обсудить дальнейшие действия с адвокатом. Она надеялась и молилась, чтобы сегодняшним днём всё и закончилось, даже несмотря на то, что Сергей предупреждал её о продолжительных сроках слушаний подобных дел.

Нервы девушки были натянуты до предела. Мечты об облегчении после суда, развеялись и нагрузили сердце большей тяжестью. Чтобы не мучить себя Маша перестала натягивать улыбку, её лицо стало каменным. Около двух часов шло обсуждение с Сергеем. Они выбрали программы, в которых Маша будет участвовать, прописали то, что ей можно говорить, а о чём умалчивать до следующего слушания. Она со всем соглашалась и не протестовала.

Когда адвокат ушёл, квартира погрузилась в тишину. Маша включила телевизор и попала на новости, в которых обсуждали их с Александром конфликт. Мелькали её фотографии в купальнике, скриншоты из переписки и интервью самого певца:

«Мне жаль, что мои поклонники это видят. Я не хотел огласки. Но я очень рад, что меня все поддерживают. К сожалению, это издержки профессии. Находятся люди, которые жаждут привлечь к себе внимания, используя чужую славу… Я доверился этому человеку, почувствовал к ней симпатию, а она так поступила… Обидно.»

«Как вы думаете вы сможете выиграть суд?» – спросила телеведущая.

«Конечно! Я не виновен.»

Следующие кадры продемонстрировали толпу поклонниц с плакатами у здания суда и на площади в одном из парков города. На ватманах красовались призывы о справедливом суде в отношении певца, о наказании Маши за клевету и ложь. Руки девушки потряхивало в горле пересохло. Внезапно на её плече оказалась рука Татьяны, отчего Маша вскочила на ноги и выронила пульт на пол.

– Не трогай меня! Хватит касаться, пытаться обнять, погладить. НИКОГДА больше не трогайте меня!

– Маш, извини. Всё нормально. Я не хотела…

– Ничего не нормально! – закричала Маша, вцепившись в свои волосы.

– Машуль, – тихо произнёс Фёдор, подняв руки.

– Забудь на хрен это имя! Он меня так называл, когда насиловал. Когда потрошил мою душу, – Маша разревелась, ударила себя в грудь. – Там пусто! Кто просил вас меня спасать? Кто дал вам право выбирать за меня?

Родители Маши не шевелились, практически не дышали, лишь смотрели на дочь широко раскрытыми глазами и боролись с подступающими слезами. Они не сдвинулись с места, когда Маша выбежала прочь, остались в пустой квартире, слушая новости, не понимая, как действовать.

Девушка в свою очередь быстрым шагом направилась в сторону заброшенной детской площадки, заросшей травой. Качели уже десятки лет не покрывались новыми слоями краски, крепления не смазывались, а отвалившиеся части не прикреплялись обратно. Место, где когда-то резвились дети, теперь каждую ночь осаждают подростки или алкаши. Маша села на низкую лавочку и согнувшись пополам разрыдалась с новой силой.

Обещание быть сильной несмотря ни на что не выполнены. Силы отказывались наполнять её тело, уверенность с каждым днём, даже с каждым часом, тает, оставляя концентрированную лужу грязи, от которой невыносимо воротит. Почти час Маша просидела, уткнувшись в колени, глаза жгло невыносимо, но остановить поток слёз было сложно. Когда ей всё-таки удалось совладать с собой, девушка уставилась на заросли маленьких деревьев. По листочкам узнала клён. Поднявшийся ветер пытался сорвать зелёные листья, согнуть мягкий, не окрепший ствол, но крошечное дерево не поддавалось, и вновь возвращалось в своё положение, без каких-либо травм и потерь.

– Я слишком слабая? – прошептала Маша, срывающимся голосом. – Почему во мне так мало сил? Правда на моей стороне, но какой от неё толк…

Девушка поднялась на ноги, вдохнула полной грудью тёплый воздух, дождалась, когда ноги перестанут дрожать от стресса, и направилась в сторону дома родителей.

Она шла по улице и не замечала никого вокруг. В то время как её узнали и принялись преследовать, снимая на камеры телефонов. Зайдя во двор дома, Маша очнулась от мыслей, увидев полицейскую машину и скорую помощь.

Глава 10. Лицемерие

– Выпил таблетки? – спросила Татьяна у мужа.

Он прошёл по коридору с небольшой сумкой, и услышав вопрос остановился.

– Да, выпил. Документы у тебя?

В ответ Татьяна кивнула и продолжила собирать вещи. Женщина на пару с дочерью принялись тщательней следить за здоровьем Фёдора, после того как у него резко поднялось давление на фоне стресса из-за недавней истерики Маши. Приехавшая скорая вернули Фёдора в нормальное состояние, но несколько дней он ужасно себя чувствовал.

Из прихожей послышался шум, скрежет и лёгкие постукивания. Супруги замерли, медленно вышли в коридор, где и встретились. Поджав губы, Фёдор смотрел в сторону прихожей, Татьяна, сжав кулаки глянула на мужа.

– Когда же им надоест? – опередил он свою жену.

– А вдруг они не уйдут?