Жертва ради кумира

– Да.

– Какое? – поинтересовалась Кристина отпив чая.

– Для записи звонков.

– А ему разве можно звонить тебе?

– Законом это не запрещено, – ответила Маша Кристине, отпив чая. – Никто не отменял шантаж и угрозы.

Татьяна тяжело проглотила чай, попыталась придумать шутку, для разряжения обстановки, но вместо этого сильнее сжала губы и опустила глаза на стол. Она чувствовала беспомощность и страх. Дочь будто огорожена глухой стеной, сквозь которую не пробиться. Можно лишь наблюдать. Татьяна не всегда понимала Машу, но никогда не ощущала такой отчуждённости. Дочь рядом, но как будто подменыш, чужой и опасный.

Родители ушли, и Маша наконец то легла в новую постель и несказанно обрадовалась её удобству. Кровати в больнице были жёсткими, подушки тяжёлыми и твёрдыми. Накрывшись одеялом, воткнула наушники в уши, и открыла наконец-то личные сообщения. Хотя все ей в один голос твердили этого не делать. Маша сама не очень понимала зачем делает это, но руки тянулись, а внутри щекотало любопытство.

Тыкнув на случайное сообщение, девушка на секунду затаила дыхание и включила присланную аудиозапись. Голос принадлежал девушке:

«Привет солнышко! Как дела у тебя? Слышала о случившемся. Это ужасно. Я не могла поверить, как такая страшная сука как ты посмела оклеветать Сашу!»

Улыбка сошла с лица Маши. Сначала ей показалось что девушка очень доброжелательна, и она одна из тех, кто поверила ей, но её искусно ввели в заблуждение. Ядовитые слова ударяли Маше прямо в сердце, она ощущала себя преданной:

«Ты себя вообще видела? На что ты надеялась? Думаешь навредить ему как-то? Хер тебе! Никто в нём и на секунду не сомневается. А популярность его только будет расти. А ты сдохнешь как проститутка под забором. Отвали от него иначе мы тебя найдём. Тварь!»

Маша пыталась вернуть самообладание. Даже заученные наизусть слова, которые она повторяла в мыслях, не помогали.

«Успокойся! Они тебе ничего не сделают. Ты лучше их. Тебе известна правда. Успокойся.» – твердила Маша, но через некоторое время сдалась.

Трясущимися руками она открыла новое сообщение, но не нашла смелости прослушать, вместо этого нажала на кнопку расшифровки, из которой заметила схожесть. Открыв ещё несколько расшифровок аудиосообщений от разных людей, Маша выделила шаблон. Схожее начало, ласковое обращение, потом стандартный вопрос о том, как дела или чем занимается, затем неоднозначные фразы, которые в зависимости от контекста можно по-разному интерпретировать и уже потом начинается основная часть – оскорбления и угрозы.

И ей снова не удалось уснуть сразу. Снедаемая мыслями и отголосками услышанного и прочитанного она лежала до четырёх часов ночи смотря в потолок.

Около часа дня телефон Маши зазвонил. Номер был незнаком и сердце девушки невольно забилось чаще от беспокойства.

– Алло?

– Машуль, привет!

Девушке показалось что сердце её остановилось. Голос, который она не хотела бы слышать до конца дней. Голос, который заставлял её мозг доставать из глубин воспоминания и вновь показывать их, напоминая о пережитом ужасе.

Маша медленно выдохнула, сосчитала до пяти.

– Зачем ты мне звонишь?

– Пообщаться. Никак не мог с тобой связаться. Машуль, зачем всё это? Мы провели прекрасную ночь, я был обходителен. Тебе мало денег? Там было достаточно, чтобы съездить отдохнуть, купить что-нибудь дорогое, люксовое.

– Мне не сдались твои деньги!

– Но ты ведь их взяла.

– Я их сдала в полицию в тот же день.

– Тогда в чём дело? Деньги тебе не нужны, тогда что? Слава? Хочешь, чтобы о тебе говорили? Брали интервью?

– Что ты вообще несёшь? Ты себя слышишь? Никогда в жизни тебя больше не видела бы, будь моя воля. Ты изнасиловал меня!

– Я тебя не насиловал. Ты сама этого хотела. Писала мне, заигрывала. Те, кто не хотят сопротивляются более активно. Но ты лишь играла. Делала вид, что тебе не хочется, неприятно, но твоё тело меня не обманывало. Ты дрожала, когда я прикасался к тебе.

– Хватит нести бред! – Маша злилась, тряслась от ненависти. – Скажи это разрывам, которые несколько дней заживали, скажи это порезам на моей руке, которые появились, когда ты бросил меня на пол, прямо на осколки от бутылки!

– Которую ты сама же и разбила. Аккуратней нужно было быть. И я ведь не затребовал от тебя оплату испорченных напитков.

– А как я бежала от тебя в одном полотенце…

– Машуль, ты была пьяна. Ты что совсем по-другому всё помнишь? Мы с тобой играли, ты притворялась будто убегаешь от меня, виляя попкой, а я догонял. Потом на руках понёс тебя в спальню, где мы продолжили наслаждаться друг другом.

На секунду Маша задумалась. А ведь и правда, может, она всё путает? В её организме была смесь из наркотиков и алкоголя. Вдруг воспоминания её подводят? Но тряхнув головой девушка очнулась от сомнений.

– Ты ведь звонишь не для того, чтобы узнать причины? Ты хочешь чтобы я поменяла показания? – спокойным голосом сказала Маша.

– Машуль, так будет лучше для всех. О тебе никто не узнает, никто не будет доставать тебя. Знаешь какие журналисты проныры? Они готовы в туалет залезть ради громкого заголовка. Ты ведь не хочешь этого? Не хочешь, чтобы тебе перемывали кости, следили, не давали проходу? Это всё так утомляет и пугает.

– Ты ошибаешься, – всё тем же спокойным голосом сказала Маша. – Я хочу рассказать всем, кто ты на самом деле. ХОЧУ чтобы на меня смотрели и видели во мне ту, которая не испугалась, не спряталась. Я отправлю тебя за решётку. Чего бы мне этого не стоило. Я не отступлюсь. Даже не надейся.

Маша нажала кнопку завершения звонка и громко вдохнула воздух. На протяжении всего разговора сердце её гнало стометровку, но она не позволяла себе глубоко дышать. Голова закружилась, она села на стул и уставилась в стену.

«Не поддавайся панике. Не сомневайся в себе!» – повторяла Маша.

Спустя десять минут она привела дыхание и сердцебиение в порядок, даже выступивший пот успел высохнуть. Отправив запись звонка адвокату, Маша сразу же позвонила ему.

– Да, Маш, слушаю!

– Я отправила запись звонка.

– Видел. Кто звонил?

В трубке послышался детский голос на фоне.

– А-александр, – Маша удивилась что ей трудно произнести его имя.

– О чём разговор был? Вкратце.

– Он пытался убедить меня поменять показания и не доводить дело до суда.

– Что ответила?

Ребёнок на фоне взвизгнул, и радостно закричал: «Папа!».

– Что я не отступлюсь чего бы мне этого не стоило. Ничего лишнего не сказала. Об этом не беспокойтесь.

– Хорошо. Молодец!