Всё, что осталось от бездны. Начало

– Что никогда не утаишь ничего важного, – произнесла Камила

– Что никогда не позволишь гордыне и злости взять над тобой верх, и бросить кого-то из нас из-за личной обиды, – продолжал Темирлан

– Что ценой жизни будешь защищать всех присутствующих, – объявила Лив

– Что поделишься, пусть и последним хлебом и водой, – словно заклинание произнес Есет

– Что отпустишь любого, кто решит уйти из стаи по своей воле, – завершила круг Нуна

– И что никогда не дашь врагу информации, способной подставить собратьев твоих, – закончила список Лютик, передав очередь тому, кто его начал

– Поклянись, и будешь знать, что все мы клянемся тебе в ответ, – с этими словами Матсур развернул сверток, берясь за темную рукоятку блеснувшей стали, а другие чуть подвернули рукава, оголяя запястья. У всех был разный цвет кожи, у кого-то были более видны вены, у кого-то были браслеты или родинки на руках, но одно было общим – слабый шрам, идущий от запястья к большому пальцу, – Пусть клятву твою услышит кровь наша, и оросит землю кровь твоя. Если нарушишь договор, пусть кровь твоя застынет в жилах, и никогда тело твое не соединится с этой самой землей, а душа не упокоится.

Жан взял нож, и крепко сжав его, поднес к руке.

– Клянусь, – сказал он так, что весь лес слышал это слово

Кровь струйкой стекла по лезвию и капнула на землю, делая клятву достоверной.

В путь

Через сетчатое окошко палатки падал едва просачивающийся свет, когда кто-то пихнул Жана вбок.

– Вставай, соня, – прокричал Ранжа, еще раз его пихая

– Вы каждый день меня будете так называть? – он тяжело вздохнул и застонал, желая пролежать хоть на одну миллисекунду больше

– Мы не виноваты, что ты так долго спишь, уже полседьмого

– Мы легли спать всего несколько часов назад! – Жан проворчал, накрывая голову подушкой

– Ты койот, они не спят ночью

– Они спят днем

– Ты человек, они не спят днем

– Издеваешься?

– В точку, – с улыбкой Ранжа чуть отошел, а затем со всей силы пнул подушку, ни грамма не задев друга. Она полетела и с тихим «шлеп», упала на руку спящего парня, – Если не встанешь, следующей будет твоя голова.

Юноша сполз с матраса, вытягиваясь во все стороны, а затем встал и вышел из палатки. Возле походного душа стояла небольшая очередь, доброжелательно желающая ему доброго утра. Сев на мокрую от росы траву, юноша посмотрел перед собой. Нуна стояла, держа в руках желтое полотенце, и болтала с Лютиком. Ее темные вьющиеся волосы аккуратно падали на плече. Жан посмотрел на ее руки: такие нежные, с длинными тонкими пальцами.

– Чувак, на что ты смотришь?

– О, э, а, – Жан покраснел, – На полотенце, такой, хм, яркий цвет

– Ляг сегодня пораньше, – Ранжа похлопал его по плечу

Умывшись, Жан вышел к костру, точнее, к тому месту, где вчера был костер. Он посмотрел на руку. Тонкая бордовая линия окрасила пару миллиметров кожи вокруг в розоватый цвет, напоминая о вчерашних событиях. После драки с волком Жан паниковал, что заразится какой-то дрянью и истерично рассказывал обо всех возможных болезнях животного, пока Лютик и Нуна обрабатывали ранки на его теле. Сейчас же, мальчик чувствовал от пореза не опасность, а тепло. Вчера, болтая с ребятами у огня, он чувствовал себя частью семьи, нет, даже чего-то больше – организации, клана, стаи. Они были не просто семьей, но семьей созданной с конкретной целью, которую наконец-то парень узнал. В его голове эхом звучали голоса из его воспоминания:

«– Найти все кланы джафаров, – ответила Лютик совершенно серьезным голосом, даже слишком серьезным для ее милой внешности

– И убить, – закончил Матсур, чтобы ей не пришлось этого произносить

– Джафары очень опасны, но то, что они захватывают привычный нам мир, превращая его в общество из великих джафаров и их рабов-анемагов, которых можно убивать по поводу и без, – Темирлан не знал, чем закончить, и Раджа сделал это за него

– Это фу-фу, отвратительно, – с этими словами он покачал головой, закрывая лицо рукой»

Жан достал бумаги, которые, оказывается, были украдены из имений убитой стаи джафаров, из сумки, перекинутой через плечо, и обратился к товарищам, занятым своими делами возле фургона:

– Ребят

Никто, кроме Матсура не обратил внимания, но тот, положив руку на плечо Жана, прикрикнул:

– Послушайте все

– Мы едем в Агуй-Хот, но как искать джафаров в огромном городе?

– Мы не знаем, – ответил Темирлан, – А остановиться хотим в десяти километрах оттуда, чтобы не привлекать всеобщее внимание

– Рисунок, – он говорил о маленьком наброске, где была нарисована большая звезда, а рядом много маленьких, сбившихся в кучку, – Вы правильно заметили очертание звезды внутри кучи звезд, но я думаю это не о том, что есть кто-то больше вас, кого вы не видите. Похоже, имеется ввиду есть кто-то, кто управляет толпой изнутри

– То есть нам нужно массовое скопление людей? – Лютик оторвалась от шнурков. Она была победителем международных олимпиад в школе, хорошо разбиралась в литературе, неплохо рисовала, была очень эрудированной, могла немного сыграть на гитаре, говорила по-французски и конечно, на английском, хорошо строила маршруты по картам, а самое удивительное – знала семь туристических и восемь морских узлов, при этом, не зная одного самого легкого – бантика. Сколько все не бились, но она абсолютно не умела завязывать шнурки в своем, как говорил ее отец, «великовозрастном возрасте». Она знала, что это плеоназм или тавтология, но шнурки по-прежнему развязывались миллион раз за день, если конечно, их не завяжет Ранжа или Есет.

– Есть только одно скопление людей, где могут не заметить огромного белого тигра, – он улыбнулся, – Мы отправляемся на центральный базар

Девочка с книжкой

– Вы с Матсуром близки, Да?

– Почему ты говоришь всегда именно со мной в дороге? – девушка перелистнула страницу все той же книги, которую ей никак не давали дочитать

– Ну, – Жан смутился, – Ты самая общительная

Девушка кивнула.

– Понятно. Матсур спас меня и привел в стаю, поддерживает меня, успокаивает, вытаскивает меня, да и вообще всех нас из того дерьма, в которое мы порой вляпываемся

– Звучит как-то, – он засомневался в том, не заденет ли девушку, но рискнул, – Потребительски

– Многие так говорят, – она закрыла книгу, и бросив ее рядом с собой, подняла колени, обнимая их, – Но это неправда. Я стараюсь ему помогать и поддерживать, но ему это нужно гораздо реже, чем мне!

Ее голос стал громче и надрывистее, словно она пыталась доказать что-то самой себе.

– Боишься, что ты плохая подруга для него?

– Да, – она призналась и грустно опустила глаза