Коридор затмений

Коридор затмений
Дари Джарт

В маленькой деревушке около огромного таинственного леса вот уже многие поколения жили люди, предки которых были преступниками и ворами. Идти им было некуда, поэтому они продолжали влачить своё жалкое существование в нищете и голоде рядом с лесом, которого боялись. А боялись, потому что в том лесу обитал ужасный зверь: ростом выше деревьев, со смертоносной пастью, вооружённой огромными кинжалами-клыками, объятого с головы до лап адским пламенем. Отец мальчика Шына отправился туда на поиски пропитания для семьи, но так и не вернулся. В голове у Шына замелькало множество вопросов, ответы на которые можно было найти только в лесу. Какие неведомые тайны и мистические создания ждут мальчика по ту сторону "линии леса"? Знания под силу только храбрым и любящим сердцам.

Дари Джарт

Коридор затмений

Осенью опадают отжившие своё огненные листья, чтобы дать возможность новым зелёным листочкам появиться в этом мире на их месте грядущей весной. А затем всё повторится вновь. Вот и поколения людей в маленькой деревушке сменяли друг друга своим чередом. А предания о таинственном лесе непрестанно передавались от дедов внукам.

Лес возле поселения всегда был покрыт одеялом тайны и угрожающей тишины. Никто из тех, кто осмелился перейти «линию леса» (так называлось место, где светло-зелёная невысокая травка сменялась густыми зарослями дремучих сорняков), не вернулся обратно.

Селяне жили очень бедно, а зимы в том краю были беспощадно холодными. Однако каждый из живущих в этом жутком месте покупал дрова в соседних деревнях, страшась хоть на пару метров приблизиться к дремучей пуще. Скот же весной и летом угоняли пастись подальше на юг в сторону гор, дабы ни одна овца или кобыла не заплутала там, откуда её уже было не спасти. Но откочевать в другое место людям этого поселения было нельзя, так как все они были потомками преступников и воров, убежавших от правосудия в эти тревожные земли.

Но ведь их потомки ни в чем не виноваты. «Почему они не могут спокойно покинуть это место?» – спросите вы. Все верно – они ни в чем не виноваты. Но память о проступках их предков въелась в них словно генетическая болезнь, также как и истории об ужасном Волке и его лесе. У них нет и не было шанса изменить свою судьбу, поэтому из поколения в поколение бедные люди вынуждены влачить тяжёлую ношу, взваленную на них собственными предками.

– Почему я не могу пойти играть в лес? – возмутился Шын.

– Что за неугомонный ребенок?! – нервно спросила мама, развешивая стиранное бельё на верёвки. – Шын, разве ты не слышал истории про ужасного рогатого Волка, что в два раза больше человека, всего объятого чёрным пламенем и огромной пастью, вооружённой смертоносными клыками-кинжалами? И вообще разве ты забыл, что твой собственный отец ушёл туда на поиски еды, да так и не вернулся?

– А разве у него не сияющий синим пламенем череп вместо головы? – Шын почесал затылок, пропустив напоминание о пропавшем отце.

– Кто тебе такое сказал?

– Дедушка Думан.

– Ой, вечно этот старый бездельник выдумывает! Нечего слушать кого попало, Шын. Лучше бы мне бельё повесить помог, чем выдумками голову забивать.

– А откуда ты знаешь, как выглядит Волк? Ты видела его? – Шын пристально поглядел на маму.

– Нет… – озадачено ответила она, но тут же собралась. – Так мне рассказывали родители, а им их родители. Нужно во всем слушать своих старших, Шын! Что с тобой сегодня? Откуда столько вопросов?

– Я ушёл, – уходя, Шын просто махнул рукой.

«И что же за зверь такой раз все его по-разному описывают?» – этот вопрос накрепко засел в голове Шына. Близких друзей, с которыми можно было бы об этом поговорить, у него не было. Мать каждый раз остро реагировала на эту тему, и, толком не выслушав, только и делала, что ругала.

Побродив по деревне, он наткнулся на группу знакомых соседских ребят его возраста. Они были заняты чем-то очень весёлым, судя по заливистому смеху. Не то чтобы Шыну стало интересно, но заняться всё равно было нечем, поэтому он двинулся в сторону ликующей толпы. Приблизившись на достаточно близкое расстояние, он разглядел маленького котёнка, в которого мальчишки бросались камешками, и радостно гоготали, когда малыш в ужасе припрыгивал от ударившегося рядом снаряда. Шын молча и без всяких эмоций наблюдал за хулиганами и их жертвой какое-то время. «Хоть его и загнали в угол, но всё же он способен что-то почувствовать…» – подумал Шын.

– А ты способен? – странный голос проник в его голову.

– Что это?! – Шын воскликнул от удивления и схватился за голову.

– О, Шын! Здорова! Поучаствуешь? – знакомый мальчишка протянул камень.

Шын убрал руки от головы. Должно быть показалось. Он огляделся вокруг и остановил взгляд на протянутом камне, по-прежнему ничего не ощущая.

– Зачем вы его мучаете? – вопрос вырвался сам собой.

– А тебе-то что? – с угрозой переспросил знакомый.

– Просто интересно.

– Потому что мы можем, – громко ответил мальчишка, и все вокруг радостно рассмеялись.

– Потому что можете… – задумчиво повторил Шын.

– Так что? Присоединишься?

Но Шын уже не слышал вопроса. Он быстрыми шагами пошёл прочь от них. Что это был за голос? Или это просто бред? Может быть он сходит с ума в этой глуши? В последнее время в голове у Шына начали возникать разные вопросы, хотя всю жизнь его ничего особенно не беспокоило. Каждый день был похож на предыдущий. Бьюсь об заклад, если бы он вел дневник, то увидел, что и в прошлый год того же дня он делал в точности то же самое, что и сегодня.

Наверняка нельзя сказать, когда в голове мальчика начала пробуждаться жажда нового. Наверное, это случилось после пропажи отца. И первое о чём он подумал, как только это произошло, так это о том таинственном лесе, что каждый день молчаливо наблюдает за унылой жизнью селян.

Отец Шына был выходцем не из этой деревни. До сих пор неизвестно откуда он пришёл и почему, но даже в деревне изгоев он сам сделался изгоем. Ведь если сами жители несли тяжкий крест преступлений своих предков, то отец Шына мог и сам оказаться преступником, раз выбрал жизнь в этом богом забытом месте. Работы ему никакой не поручали, и все доходы семьи взвалились на мать. Хотя она тоже опасалась, но вышла за него, так как отец обладал крепким телосложением, так необходимым для тяжелой работы, и, что уж таить, был весьма хорош собой.

Отцу надоело жить впроголодь, и он решил во что бы то ни стало найти пропитание в лесу. Мать его не остановила, ведь ей было всё равно. Рано утром он взял горбушку хлеба и немного воды, потрепал сына по голове и улыбнулся, а затем растворился в непроглядной глуши. Шын смотрел как удаляется отец без единой эмоции. «Что там внутри?» – был первый вопрос, заданный им самому себе.

Теперь же он брёл по хорошо знакомым дорожкам, протоптанным сотней ног живущих и уже ушедших селян, но всё казалось ему чужим. Он шёл и вспоминал лицо отца в тот день. Такое доброе и светлое лицо, которое обязательно озарится улыбкой, завидев Шына. Чего нельзя сказать о матери, да и вообще обо всех жителях деревни. «Почему он улыбался? Как можно улыбаться, живя здесь?» – Шын искренне не понимал отца. Он сам ни разу не улыбнулся ему в ответ.