Послание. Часть 5

Послание. Часть 5
Дара Преображенская

Мария однажды обнаруживает у себя необыкновенный дар, её судьба складывается непросто, с ней происходят невероятные события, которые приводят её к группе, занимающейся вопросами мистики и помогающей простым людям в решении сложных жизненных ситуаций. У всех членов группы есть свой дар и определённая метка, невидимая для обычных людей. Вскоре Мария понимает, что дар – это не просто игра, но ещё и ответственность.

Послание. Часть 5

Дара Преображенская

© Дара Преображенская, 2022

ISBN 978-5-0056-5953-8 (т. 5)

ISBN 978-5-0056-5940-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В

СОДЕРЖАНИЕ

СТР

Глава 1. «Астролог» – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — 3
Глава 2 «Странности» – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – 9
Глава 3 «Сергей Плющинский» – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — 15
Глава 4 «Дальнейшие поиски» – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — -24
Глава 5 «Прошлое» – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — 30
Глава 6 «Ангелы и время» – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – 37
Глава 7 «Будущее» – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – 44

Глава 1
«Астролог»

……Широка и просторна киевская Русь, границы её простираются межу Доном и Дунаем. Княгиня Ольга, вдова покойного князя Игоря, крепко держала киевское Княжество, обороняя его со всех сторон от вторжения ненавистных печенегов. А ещё сильнее всех ненавидела строгая Ольга древлян, кои истребили её мужа, князя Игоря.

С тех пор Ольга носила чёрное, её строгое лицо, будучи когда-то весёлым и милым, стало серьёзным. На лбу пролегла складка, а лицо приобрело бледный оттенок. В последнее время придворные держались с нею почтительно, испытывая при этом страх и боясь властных взглядом вдовствующей княгини. Была она тайною поклонницею христианства и намеревалась ехать в сам Константинополь, чтобы креститься и крестить сына Святослава Игоревича. Однако Святослав противился этому, считая себя закоренелым язычником. Властью своею Ольга смогла объединить князей и соединить разрозненные отряды дружинников в одно войско, коим и пыталась охранять границы Киева.

Князьям она спуску не девала, не позволяя проявлять слишком большую власть, ибо знала, чем подобное чревато – междоусобицами, а их подавить гораздо сложнее, чем просто не допустить.

Молодой князь Димитрий Алексеевич, испросил у батюшки князя Алексея Дормидонтовича, чьё поселение находилось недалеко от самого стольного града Киева, съездить на ярмарку, накупить дорогих мехов, тканей, бус, сарафанов. Князь Алексей, конечно, отпустил сына, но при этом ехидно спросил его:

– Всё для своей Купавы-недотроги стараешься? Только Купава-то твоя, да не под стать тебе. Тебе на наших землях княжить, а ей в грязи возиться, ибо простолюдинка.

Кулаки Димитрия сжались, лицо его покраснело от гнева, но он сдержался, ведь не мог же он перечить отцу, не так был воспитан.

– Ты лучше икон накупи, помянем твою покойную матушку-княгиню Анфису.

Димитрий махнул рукой:

– Хорошо, батюшка, накуплю.

– Да самых лучших в золотом окладе, чтоб не хуже Ольгиных были.

– Хорошо, батюшка.

Димитрий поклонился и принял от отца увесистый кошелёк, в коем лежали золотые монеты. Однако мысли молодого князя были наполнены русой косою, перетянутой голубой атласной ленточкой, розовыми щеками и прекрасными глазами цвета васильков ненаглядной Купавы. Была она дочерью кузнеца, и как только молодой князь вернулся из Киева, где обучали в монастыре грамоте, сразу же приметил красавицу. Хоть и бедна была, да горда девка. А на посиделках и девичьих хороводах всегда была в центре внимания, ибо молодые парни и даже дружинники князя не оставляли её в покое, даже дрались за эту девушку. Посетил и молодой князь одну из таких гулянок. Девки-то давно заглядывались на него, ибо был он высок ростом, чёрен волосами и крепок сложением. Они становились пунцовыми, проходя мимо князя-красавца и в почтении кланялись ему. Однако князь Димитрий видел лишь одну Купаву, только на неё и смотрел, вызывая завистливые взгляды богатых невест. Уж они и брови сурьмили, и щёки свеклой натирали, ан нет, всех краше Купава.

– Люба ты мне, Купавушка, – как-то сказал княжич.

Покраснела девушка, надулись пунцовые губки. Однако виду не подала и гордо вскинула головою.

– А привезёшь мне, князь, дорогие шелка, да самоцветы заморские с ярманки, тогда и посмотрим.

Вот и выпросил княжич у отца денег и собрался ехать в Киев.

Князь Алексей Дормидонтович не возражал, ибо хотел он, чтобы сын показал себя в стольном граде Киеве, может, приглянется кому из Ольгиной обители, знать.

«Авось и девушку достойную себе найдёт из богачей, – подумал князь Алексей.

Димитрий вышел из терема перекрестился, трижды поклонился на четыре стороны света, так учила его прощаться с родными местами ещё с детства матушка, княгиня Анфиса. Она тоже поддерживала христиан, больно уж ей нравились дорогие книги в золочёных обкладах с изумрудами и аметистами, да иконы, кои изображали святых угодников божьих. Больно уж сладки для её слуха были жития этих угодников, рассказанные черницею Марьею.

– Ты, сынок, верь в Бога и Богородице молись чаще, – причитала она, гладя чёрные непокорные кудряшки, которому тогда исполнилось всего пять лет, – тогда, авось, и ангелы не оставят тебя, и будешь защищён от ворога человеческого.

– А кто такой «ворог человеческий», матушка? – спрашивал любопытный мальчик.

Тогда, он помнил, глаза княгини темнели, словно, какая-то тень отражалась в них, она крестилась и говорила:

– Ворог Человеческий, сынок, это – сам Змий Искуситель, который сеет вражду между людьми и стремится властвовать над ними.

И мальчик представлял его себе эдаким большим чудищем с длинным хвостом и огромной пастью. Пастью, способной поглотить его. Мать он любил, а отца немного побаивался, особенно его строгого взгляда. Часто доставались ему незаслуженные тумаки. И тогда глаза мальчика наполнялись слезами, мать гладила его по волосам, прижимала крепче к себе и ласково приговаривала:

– Не плачь, Димушка, возьми блинчик со сметанкой, съешь и улыбнись.

И Димушка улыбался, и детские глазёнки его светились радостью. Вкусные блинки были, вкусными пекла их кухарка Фёкла. А ещё пекла она их с вареньем, мясом, пекла пироги с рыбою, куличи с мёдом, сбитни с клюквою, с малиною. Да, столы у князя ставили богатые, любил, видать, князь хорошо покушать.

Конюх Демид подвёл княжичу его верного коня.

– С богом, – пробормотал он.

– С богом, – ответил князь Димирий Алексеевич.

Сел в седло, дёрнул поводья и устремился в путь, подняв облако пыли. О, если бы только знал князь, что вдалеке между высокими дубами с тяжёлою листвою за ним следили прекрасные васильковые глаза Купавы. Девушка прижалась головой к дубу и вытерла скатившуюся со щеки слезинку, приложив платочек к глазам. Вскоре в осевшей пыли выявился стройный силуэт удалявшегося в сторону молодого князя Димитрия Алексеевича.

Дрожащей рукой Купава перекрестила юношу и едва слышно прошептала:

– С богом.

Где-то послышался треск тетерева и заголосила кукушка там далеко за зарослями ольшаника. И всё снова стихло, только слышался отдалённый звон колоколов в местной деревянной церквушке.