Чапаев в бане

Он сидел на толстом поваленном дереве у кромки воды и задумчиво, неотрывно созерцал море. Древесина была отполирована солёной водой и солнцем и стала гладкой и блестящей. Воздух был насыщен запахом соли и водорослей. Густо-оранжевое солнце клонилось к закату, окрашивая могучие кучевые облака в какой-то фантастический, нереальный цвет. Крупные жирные чайки медленно кружились над тихой водой и противно, пронзительно каркали.

Подошла какая-то девушка и села на дерево рядом.

– Привет, – сказала она.

– Добрый вечер, – отозвался он, даже не взглянув на неё.

– Я Маша.

– Гесиод.

– Что Гесиод? – не поняла девушка.

– Так меня зовут – Гесиод, – пояснил юноша.

– А. Странное имя.

– Да. Родители так неудачно пошутили.

– А кто это такой? – спросила она.

– Поэт. Древнегреческий, – ответил он.

– И как живётся с таким именем?

– Не хуже, не лучше, чем с обычным.

– Ясно, – сказала девушка и почему-то вздохнула. – Что делаешь?

– Созерцаю море, наслаждаюсь одиночеством, думаю, – сказал юноша.

– И о чём думаешь, Гесиод?

– О жизни. О смерти. О себе в этом мире.

– Ясно, – сказала девушка. – А меня только что парень бросил.

– Сожалею, – сказал юноша.

– Полтора года встречались, и вот на тебе. А я его любила.

– А теперь уже не любишь?

– Не знаю даже. Мне кажется, что уже нет.

Они долго молчали.

– Потрахаться не хочешь? – спросила она наконец.

– С кем?

– Со Скарлетт Йохансон, – сказала она и прыснула со смеху. – Со мной, с кем же ещё?

Гесиод в первый раз посмотрел на девушку, секунды три, не больше.

– Только что рассталась с любимым и сразу же хочешь отдаться первому встречному? – спросил он.

– Ага.

– Это странно.

– Ничего странного. Хочу отомстить.

– Странная какая-то месть, – заметил юноша.

– Какая есть. Получше не придумала, – сказала девушка. – Так что, потрахаемся?

– Что, прямо здесь?

– Почему бы и нет? Или можем в дюны пойти.

– Нет, – сказал юноша.

– Почему?

– Потому что я тебя знаю десять минут. И ты некрасивая.

– Фу какой! Нельзя девушкам такие вещи говорить!

– Я всегда говорю, что думаю. Уж извини.

– Прям уж-таки и всегда?

– Всегда.

Девушка тяжело вздохнула.

– Зато у меня фигурка хорошая, – сказала она. – И передница очень маленькая, без вазелина и не влезешь.

– Тем более. У меня нет с собой вазелина.

– У меня есть, – помолчав, сказала она. – Ты, наверное, девственник? В этом всё дело?

– Я не девственник.

– Врёшь небось?

– Я никогда не вру, – сказал он.