Грань

– Странно все это, Амина, – отвечал ей мужчина, – никогда еще наш сын так надолго не пропадал. Главное, что ведь и на работе ничего не знают, там он тоже не появляется вот уже три дня…

– Ну, ты же его знаешь, Рахим, может, нашел себе очередную девочку, голову потерял, ну и… – сказала женщина тихим голосом с вымученной надеждой, нервно потирая руки.

– Да сама же знаешь, не похоже это на нашего сына, Амина. На работу-то он никогда не забивал, несмотря ни на каких девочек.

Немного помолчали. Тусклый свет бра над столом только подчеркивал осунувшиеся впалые лица мужа и жены. Мужчина все-таки взял со стола телефон и набрал номер сына, но и на этот раз ответом ему вместо бодрого веселого голоса молодого человека была череда длинных гудков. Рахим Ахвердиев отложил телефон, еще немного помолчал, упер руки в колени и, не поднимая взгляда вверх на жену, помотав головой, сказал:

– Амина, завтра утром я пойду в полицию.

– Хорошо, Рахим.

Женщина встала из-за стола, кружка с ее чаем так и осталась нетронутой. Мужчина же открыл окно, взял с подоконника пачку сигарет, достал одну и закурил, уставившись невидящим взглядом на улицу. За окном падал снег, кружа в свете фонарей. Безмятежной природе в очередной раз было наплевать на смятение и бурю чувств в душах людей. Рахим докурил сигарету буквально в три затяжки, затушил бычок в пепельницу, закрыл окно и отправился к своей жене спать. Точнее, пытаться заснуть, отбиваясь внутри от роя больно жалящих мозг мыслей.

***

Утром, когда дороги Красноярска, будто вены атеросклерозом, скованы пробками, Рахим Ахвердиев вышел из дома, механически обмел машину от нападавшего за ночь снега и поехал в ближайшее отделение полиции. Конечно, он понимал, что, выехав позже, можно было бы избежать ненавистных пробок. Но бездействие в тот момент было для него немыслимо и невыносимо. Поэтому Рахим и решил поехать в участок ко времени его открытия – к 8 утра. То есть к тому самому времени, когда и подавляющее большинство жителей города отправляется в своих металлических капсулах в офисы, заводы, магазины розничной торговли, кофейни, моллы, в общем, на все те объекты, что делают мегаполис мегаполисом.

Оставив машину всего в одном квартале от здания участка, что было большой, можно сказать, удачей для центрального района, Рахим быстрым шагом направился в отделение. Народу было немного, и один из дежурных участковых принял его довольно быстро.

– Итак, вы утверждаете, что от вашего сына нет известий уже сколько? Целых три дня?? – после положенных приветствий и размещения за столом с легким сарказмом спросил участковый.

– Да, именно так. И ладно бы он просто не отвечал на наши звонки, ну, мало ли, при его работе он, допустим, мог резко быть командирован куда-то, где нет связи. Сотовой, я имею в виду. Но, понимаете, ведь о нем нет никакой информации даже на работе. Вот это уже действительно странно.

– Я-то все понимаю, особенно касательно молодых горячих кавказских ребят, – разводя руками, отвечал ему полицейский. – Полиция начинает искать людей и считать их пропавшими минимум через месяц! Точнее, через три дня после подачи вашего заявления мы начнем его искать… Должны начать. Начали бы, если бы не совершенно гигантское число таких заявлений! Плюс он взрослый совершеннолетний человек, может, загулял, понимаете, и ушел в штопор, так сказать, – еще больше разводя руками и теперь в дополнение к этому выкатывая слегка глаза из орбит (видимо, для пущей убедительности), говорил участковый. – А сколько детей пропадает! Сами понимаете, в первую очередь, естественно, приоритет розыска для них.

Рахим слушал все это с опущенной головой, больше машинально, чем сознательно кивая и нервно потирая руки.

– Но поймите! Это так не похоже на моего сына… Сделайте хотя бы официальный запрос на работу, пусть они пошевелятся! Мне они только сказали, что он в отпуске вот уже вторую неделю, и, естественно, они не знают, куда он там решил отправиться, может, на Эверест, сказали они… А я и так знаю, что он в отпуске и действительно, может, на охоту поехал или на рыбалку, туда, где связи нет. Но поймите! Он всегда звонил и предупреждал об этом! А тут абсолютно никаких вестей вот уже три дня! У нас в семьях так не принято. Я имею в виду в Азербайджане…

Следователь слушал мужчину, не перебивая, внимательно. Локти разведенных до этого рук он поставил на стол, сложил ладони и упер в них подбородок.

– Я понимаю, конечно, – произнес он после сбивчивых объяснений отца. – Как, говорите, зовут вашего сына?

– Эмиль Рахимович Ахвердиев. Или Эмиль Рахим оглы Ахвердиев, если по-нашему.

Отец Эмиля написал заявление о пропаже сына, после чего, попрощавшись, сразу быстро уехал домой. Через положенные по полицейским протоколам три дня, в течение которых Эмиль так и не объявился, началось расследование. После отправки запросов в аэропорты и ж/д вокзалы выяснилось, что не так давно гражданин Ахвердиев-мл. купил билеты на рейс Иркутск – Томск и благополучно прошел регистрацию в аэропорту. Никаких эксцессов во время полета того рейса не было, борт благополучно совершил посадку в Томске, и в связи с этим дело о пропаже молодого человека туда и было переадресовано.

Не стоит забывать, что тело Эмиля было найдено. И хоть и было оно максимально обезображено с целью затруднить его опознание, но все же лазейка оставалась. Таких неопознанных трупов в ту неделю в городе было обнаружено три штуки. Следователи сообщили вышеописанные детали семье Ахвердиевых. Те, само собой, продолжали надеяться на лучшее, как сделали бы абсолютно любые родители в данной ситуации. Но в глубине души они понимали: надежда надеждой, а готовиться им предстояло в том числе и к самому худшему.

Еще через приблизительно неделю были готовы результаты экспертизы ДНК, и с вероятностью 99,58 % одним из трупов был Эмиль Рахимович Ахвердиев. Об этом было незамедлительно сообщено его родителям, те, в свою очередь, на следующее же утро вылетели из Красноярска в Томск.

Глядя на обезображенный труп Эмиля, любому человеку стало бы понятно, что это убийство. Поэтому дело передали в томский убойный отдел, который возглавлял Сергей Швед, майор полиции, опытный и успешный следователь в прошлом. Он и сейчас порой возглавлял расследования в особо трудных случаях.

Все эти события Эрик наблюдал в своем сне. Точнее, в череде своих снов, которых было три или четыре, сам Эрик точно не запомнил. Эти сны напоминали собой некий сериал, который Эрик вынужден был просматривать ночами серию за серией. Каждый раз, проснувшись, наш герой несколько минут лежал с нехорошей тревогой на сердце, но быстро успокаивал себя тем, что это всего-навсего сон. Ведь так? Так ведь считает общество людей в мире: «Успокойся, расслабься, сынок (дочка). Это ведь просто сон, не волнуйся, ничего он не значит, просто кошмар», – любят говорить родители своим маленьким детям, которые впервые сталкиваются с, можно сказать, самой реальной из возможных виртуальных реальностей. И позже, взрослея, современный человек, конечно же, учится не принимать всерьез такой вздор, как какой-то там ночной всплеск мозговой активности, вызванный накопленными в подсознании переживаниями. По крайней мере, так или приблизительно так объясняет сновидения современная наука.

Все, конечно же, знают, что когда-то сны трактовали, относились к ним гораздо более серьезно. Но теперь любой уважающий себя взрослый человек, который вдобавок считает себя современным и прогрессивным, все эти бредни, предсказания и предупреждения, содержащиеся якобы во сне, относит к разряду бабушкиных сказок и деревенских суеверий. И, взрослея, человек строит вокруг себя стену для защиты от тех мыслей и переживаний, которые время от времени несут ему его сны. Человек просто не принимает их всерьез. Вот только с абсолютно каждым из нас случались необъяснимые, не поддающиеся анализу случаи, когда мы просыпались, потрясенные увиденным или, если хотите, показанным нам во сне.

А еще, например, все знают, что творческие люди и многие выдающиеся ученые утверждали, что их произведения или открытия как раз-таки и были совершены буквально во сне. Однако большинство из нас живет, всецело сосредоточившись на каждодневных заботах, практически полностью игнорируя то, что пытается сказать нам наш мозг, отпущенный ночами в свободное плавание. Или же это просто рефлексии, побочный продукт работы нашего бортового компьютера, сродни выхлопу автомобиля?

С Эриком, как, вероятно, и со многими из людей, уже случались подобные серии снов, объединенных одним, как сейчас модно говорить, сеттингом и сюжетом. Поэтому Линдгаард, руководствуясь своим прошлым опытом, особо не удивился и не поразился очередному сериалу. Однако в глубине души это все-таки его настораживало. Все-таки уж очень длинный сериал он был вынужден довольно долго смотреть. Всякий раз на работе, особенно после очередной серии, он открывал почту и с облегчением смотрел на сообщения в рабочей почте от Эмиля. Даже несколько раз звонил ему узнать, как он в целом и как дела в Иркутске. Все эти разы, стоит отметить, они довольно мило и позитивно беседовали.

«К чему тогда все это? – думал Эрик. – Почему и кто мне так настойчиво все это показывает, как будто бы я действительно совершил убийство? Я ведь сейчас даже не чувствую и толики той ненависти к этому человеку, как раньше. Как намного раньше! Я совсем не переживаю по этому поводу. Почему же тогда снова и снова я это вижу? Либо же действительно подсознание – это непролазный темный лес и пытаться анализировать его рассудком – дело бесполезное. Или же?.. Я действительно где-то его убил, и все, что я вижу, реально происходит?.. Да ну! Бред какой-то! Пока еще ни один фантаст до такого бреда не додумался! …Ну, по крайней мере, из тех, кого я читал. Да и как человек может быть одновременно жив и мертв где-то? Что за человек Шредингера такой?» – подумал про себя Эрик и улыбнулся.

Его здешний друг Иван еще, как назло, укатил куда-то в Юго-Восточную Азию на неопределенный срок. Как он сказал: «Пожить и переосмыслить кое-что».

«Вот же чудак, – думал Эрик, – ну ему-то что переосмыслять? И так живет как кот на масленице».

Значило это, что рассказать свой опыт и поделиться соображениями по этому поводу Эрику, как ему казалось, было не с кем.

Однако время шло, работа в Томске протекала спокойно и продуктивно, а Эрику чуть ли не каждую ночь продолжали являться события какой-то то ли параллельной, то ли придуманной его собственным мозгом реальности, в которой…

***

Сергей Швед (и откуда только Эрик знал, как их всех зовут?) сидел в своем кабинете во главе большого т-образного стола, предназначенного для совещаний небольших групп людей. Как раз сейчас стол и использовался по своему дизайнерскому назначению. Если стол походил на букву «Т», то за горизонтальной ее линией сидел сам Швед. За вертикальной же расположились его подчиненные из убойного отдела уголовного розыска города Томска: Николай, Виктор и Артем. Их фамилий Эрик во сне не получил. Если начальник отдела был взрослым, матерым, как по выражению его сурового лица, так и по коренастой кряжистой фигуре, 42-летним дядькой, его подчиненные смотрелись молодыми людьми в чине лейтенантов – младших и старших. Возраст их варьировался в пределах 30 лет. Николай, например, смотрелся лет на 35, а Артем, напротив, где-то на 27. Несмотря на эту разницу в возрасте, молодые люди чувствовали себя друг с другом, в общем-то, на равных, но за Сергеем признавали полный и безоговорочный авторитет.

Этот момент почувствовал Эрик. Он уже практически всегда осознавал себя в этой череде связанных снов, но вмешиваться и шалить, меняя реальность, как он любил делать в своих осознанных сновидениях, пока не решался. Во-первых, потому что хоть это и был его сон, но вот его самого, что, кстати, было очень странно, там не было. Он это видел просто как некий сторонний наблюдатель, а ни в коем случае не участник событий. Аналогия для понимания здесь простая: то же самое происходит, когда вы смотрите кино. А во-вторых, Эрик не вмешивался, потому что, несмотря на непонимание и даже порой страх, все же ему было очень интересно, что будет дальше.

Поэтому он радовался всплывающим в его сознании подробностям об участниках событий и только. Особо не задумываясь, каким именно образом и в честь чего это происходит.

– Значит, дело обстоит так, – начал Швед, – 17 ноября, в субботу, т. е. без одного дня как две недели назад, в сточном коллекторе какой-то бездомный обнаружил труп неизвестного белого мужчины. Сейчас уже личность установили. Сразу ясно, что это убийство – тело было обезображено. Вероятнее всего, при попытках убийцы затруднить опознание. Убитый – Эмиль Ахвердиев – сотрудник московской нефтяной компании. …Или нефтесервисной. Точнее, иркутского ее филиала. В общем, не суть, в материалах дела прочитаете. Так вот, надо дело быстро раскрыть. Благо, как мне представляется на первый взгляд, ничего сложного. Но сделать это надо, подчеркиваю, быстро и грамотно. Дело в том, что убитый – иногородний, еще и азербайджанец, а это, сами понимаете… Сразу диаспора вступилась, поговаривают о возможном убийстве на почве межнационального… – Швед помолчал. – Хлопцы вы неглупые. Плюс ко всему, – продолжал он, – компания прочно укоренилась в нашем городе, много кто из верхушки завязан. Поэтому возглавлять расследование буду я лично. Коля и Витя, вы для пущего ускорения. Ну и Артема обкатаем, чтоб товарищ полковник на старости лет за внука лишний раз смог порадоваться.

Артем Кравцов – теперь сознанию Эрика открылась его фамилия – был внуком полковника полиции, очень уважаемого человека в городе Анатолия Кравцова.

Своим сознанием Эрик сфокусировался на молодом парне. Он захотел прощупать его легко, невесомо. И почти сразу, как только пожелал, увидел, что между ним и этим парнем довольно много общего. Одной из первых до сознания Эрика дошла информация о том, что Артем довольно неглуп, внимателен и пытлив. При пристальном обращении к нему Эрик почувствовал, можно сказать, «своего человека», взгляды на жизнь с которым во многом совпадают. Также Эрик ощутил, что парень, как и он, частенько задумывался над феноменом снов и кое-что знает об этом вопросе. «К чему бы мне эта информация?» – подумал Эрик. И следом как будто бы предупреждение, непонятно, как и от кого исходящее, настораживающим шорохом прошелестело в голове – он может быть опасен. Эрик еще внимательней оглядел Артема. На первый взгляд ничего особенного: худоват, узкое лицо с большими, пронзительными и умными синими глазами, каштановые волосы, на модный нынче манер уложенные вбок и наверх. «Хорошо хоть бороды нет, – со смехом подумал Эрик, – и татуировок с какими-нибудь хаски я, слава богу, пока не вижу. Ну или что там нынче модно у молодежи набивать? Хотя что я говорю?! Такой-то начальник эти все татуировки голыми руками вместе с мясом бы оторвал, и никакой бы дед не помог». В общем, галочку напротив парня Эрик для себя поставил.

Дальнейшие его размышления и анализ людей в кабинете майора прервал голос Николая:

– Иваныч, а на работу запрос отправляли? Что он здесь делал-то?

– Отправляли, он в это время был в отпуске, соответственно, здесь был с каким-то, возможно, и личным визитом. По крайней мере, я другого повода, по которому молодому парню из столичной компании тащиться к нам в провинцию, придумать не могу.

– Неплохая ниточка, – вступил в разговор Виктор, светловолосый гладковыбритый парень, про которого человек с цивилизованного и прогрессивного запада сказал бы, что у того «беби-фейс», – если и была у него тут какая-то пассия, я бы расспросил родителей или близких друзей.

– Отлично, Витя, – посмотрел на него Швед, – вот ты этим и займешься.

– Принято, Иваныч, – без особого энтузиазма по поводу полученного задания ответил блондин. – А если он это не афишировал и никто ничего не расскажет?

– Тогда существует план Б, который благодаря нашему 21 веку просто не может не сработать. Ты, Николай, узнаешь, какие банковские карты дают в этой московской компании своим сотрудникам, и запросишь в этот банк детализацию всех транзакций за последний месяц. Интересуют, естественно, ближайшие к моменту смерти.

– Понял, Сергей. Тогда еще и на всякий случай в другие банки аналогичные запросы разошлю, пусть сделают детализацию, если у них есть такой клиент. А то сейчас же модно целую колоду пластика в кошельке носить.

– Правильно, Коля, так и сделай, – сказал Швед.

– Что касается нашего внука полка, – продолжал майор, – на тебе, как на самом молодом и прогрессивном, угадай что? Правильно, социальные сети и телефон. Найди друзей и знакомых, в первую очередь кто, конечно же, из Томска, если такие есть. А затем выясни, может, убитый звонил кому-то перед своей смертью или в ближайшую неделю? Или еще как-то связывался.

– Вас понял, Сергей Иванович, – отрапортовал младший лейтенант Кравцов.

– Ну, все, орлы, задания у всех есть, давайте прямо сейчас и за работу, а то на дворе пятница как-никак.