Сказка о причине и следствии

– Ну не то чтобы потустороннее – мы все находимся во вполне земном пространстве, офис у нас в подвале под винной лавкой. Просто сделано так, что туда никогда никто не зайдёт, кроме тех, кому полагается. Тебе полагалось. – Кажется, я воспринял его вопрос излишне серьёзно.

– Ладно-ладно, – он слегка ободрился, – я не хотел никого обидеть. Слушай, поскольку ты там единственный человек, расскажи, как ты устроился. Я так понял, ты тут уже много лет.

– Три года. С половиной. Как мне стукнуло девятнадцать, я собирался уехать учиться в Германию, но получил письмо – и вот я здесь. Честно говоря, я, как и ты, сначала подумал, это шутка. Даже когда сходил в контору и увидел их всех. Решил, наркотиками накачали… Родители не одобрили моё решение отказаться от хорошего образования, но быстро смирились.

– Ты вчера сказал, что я буду получать всё, что нужно. Как это происходит?

– Да сам увидишь. – Я заговорщически подмигнул ему. – Это странная история. Примерно раз в пару недель ты находишь у себя дома зарплату. Она постоянно изменяется – от двухсот долларов до десяти тысяч. По крайней мере, ни больше ни меньше никто не получал за последние десять лет, как говорит суккуб. Ребятам Сверху, видимо, чужд библейский аскетизм, так что материальных сложностей у тебя точно не будет. Только не думай, что это всё халява. В агентстве бывает полно работы.

– Мне понравилось вчера. Надеюсь, как сегодня больше не будет. Ты объяснишь мне, что это было, когда сам узнаешь?

– Если узнаю. Но обязательно скажу, если что-то будет. – И если Сверху позволят, – добавил я про себя.

Джим встал и попрощался:

– Знаешь, я, наверное, пойду поброжу. Надо подумать обо всём этом. У меня куча вопросов, но они терпят.

Мы пожали друг другу руки, и он вышел из кафе.

Я проводил его взглядом, опустил глаза, задумался, перебирая в пальцах салфетку на коленях, скрутил её в валик, развернул и тут вздрогнул, заметив перемену в обстановке: на месте Джима сидел Посланник. Он не пытался привлечь моё внимание, просто сидел и ждал, закинув ногу на ногу. Надо признать, это было эффектно. Я вопросительно смотрел на него, а он как ни в чём не бывало подозвал официантку, заказал бокал вина и устремил такой же вопрошающий взгляд на меня, будто это я подсел к нему в кафе.

Я догадывался, почему он здесь, но из осторожности предоставил ему возможность начать разговор, лишь сухо поздоровался. Он сел поудобнее, отпил вина, подержал его во рту, проглотил с видом гурмана, оценивая напиток, и впервые обратился ко мне по имени:

– Майкл, формальности нам больше ни к чему, поэтому давай перейдём на «ты». Тем более нас ожидает непростая беседа. А мне пора бы представиться. – Худощавый джентльмен протянул мне руку. – Меня зовут Разиил. Я Посланник от Первородных. На самом деле я не столько гонец, сколько вестник. И заодно тот, кто знает о мироздании больше других. Если хочешь, я куратор от, как вы, люди, это называете, божественного начала. Все ведомства Системы, связанные с людьми, в моей частичной… можно сказать, юрисдикции. И сегодня я хочу поговорить с тобой очень серьёзно.

– Я думал, мы всегда серьёзно разговаривали, – вяло съязвил я.

– Да, для тебя. Для меня эти разговоры не имели значения. А этот имеет. Да и для всего сущего тоже. Видишь ли, история человечества подходит к своему логическому завершению, а чтобы всё прошло согласно плану, участникам необходимо подготовиться, и твоя роль в этом довольно велика. – Его интонация ничуть не изменилась, когда он перешёл от знакомства к концу света.

– Так, погоди, – осадил его я. – Какой конец, какая роль? Я вообще думал, ты хотел поговорить о нашем новеньком или о той херне, которая сегодня случилась.

– Обе эти темы имеют непосредственное отношение к Концу. Скажи, что ты знаешь об устройстве мироздания?

– Полагаю, ничего, если ты задаёшь мне этот вопрос. Бесконечно расширяющаяся Вселенная, галактики, планета, ядерные реакции, сложные взаимодействия материи – ты об этом?

– Это антураж. Лишь причина и следствие. Друг мой, верь или нет, этот мир, как и все другие, – эксперимент. Его устройство – развлечение для того, кого вы назвали бы богом. И, как любой эксперимент, он должен когда-нибудь завершиться. Впрочем, у меня ещё будет возможность рассказать тебе обо всём подробнее. Обещаю, ты всё узнаешь. Однако сейчас важно другое: то, что сегодня произошло, – начало, которое запустило некоторые необратимые процессы раньше, чем мы того ожидали.

– Ты об импах?

– Да. Эти создания должны чистить поле битвы, и никто не в состоянии помешать им делать их работу, даже Создатель. Сейчас, как ты понимаешь, никакой битвы нет даже по плану, так что Система дала сбой. Ещё как минимум месяц по человеческому времени они не должны были появляться.

– Так… я всё ещё не понимаю, о чём именно ты говоришь, Разиил. – Я повторил его имя, чтоб не забыть. – Сегодня и без того тяжёлый день. Прошу, изложи внятно, что должен, а подробности позже.

Он кивнул:

– Я так и собирался, сейчас нет смысла рассказывать тебе всё. В общем, не своди глаз с Джима. Раз Система дала при нём такой сбой, мы не можем предсказать, что ещё может произойти.

– То есть сегодняшнее происшествие – его вина?! – опешил я.

– В некотором роде да. Точнее, вины тут никакой нет, но он причина, и вот следствие. Почему так произошло – мы пытаемся разобраться. Видимо, человеческая суть берёт верх над сущностью. – Посланник задумчиво сдвинул шляпу на лоб. – Ты многого не знаешь об этом парне, да и сам он пока не представляет, что ему предопределено. Пока что я должен попросить тебя и твоих коллег – я ещё поговорю с ними – не распространяться о сегодняшнем происшествии. Ты должен знать, что история людей рано или поздно подойдёт к концу и лично ты примешь в этом непосредственное участие. Та часть мироздания, в которой ты участвовал, жила согласно плану до сегодняшнего дня, так что я надеюсь, и в грядущем ты выполнишь всё, как положено Волей и как располагают Причина и Следствие. А теперь я покину тебя, и мы встретимся тут завтра около десяти вечера по вашему времени.

– В десять они уже закроются, – проворчал я, не скрывая своего раздражения его пафосной речью.

– Правда? – Кажется, он был искренне удивлён. – Ну что ж, тогда встретимся у закрытого входа и пойдём в другое место. Нам предстоит непростой разговор. – Он встал, направился к дверям, но притормозил и бросил через плечо: – Кстати, будь сегодня внимательнее к своей подруге. – Самодовольно усмехнулся и вышел из кафе через дверь, как вполне обычный господин.

Его слова меня порядком озадачили. Я ожидал разных странностей от ребят Сверху, но разговоров про Конец ещё не слышал. Да и упоминаний логического завершения человеческой истории от Посланника Разиила (Разиил, Ра-зи-ил – не забыть бы, а то неловко выйдет) не припомню. Что-то мелькало в полупьяных рассказах Эмилиона об апокалипсисе, но я обычно пропускал эти байки мимо ушей. И в подробности он никогда не вдавался. Всё же на тот момент меня куда больше беспокоили не загадочные слова Посланника, а накопившаяся усталость, так что я направился домой и сразу улёгся спать. Элис почему-то не было – наверное, решила пройтись по магазинам, отдохнуть от ночного дежурства.

Мой недолгий сон прервали тревожные возгласы Элис:

– Майкл, что это? Майкл!

Продрав глаза, я обнаружил у себя перед носом свою коробку для бутербродов. На дне её болтался уже подгнивающий палец, о котором я напрочь забыл.

Глава 4

Моя милая Элис за два с половиной года нашей совместной жизни повидала немало странностей и относилась к ним в основном с мудрым спокойствием. Она знала только, что я работаю в какой-то неофициальной организации в сфере услуг. Она никогда не спрашивала, почему я постоянно в шерсти и пару раз приносил на одежде перья, сочтя, видимо, что если я сам не рассказываю о работе, то ни к чему в это лезть. Элис не донимала меня тем, что у меня нет счёта в банке на чёрный день, не злилась, когда я задерживался в офисе, не удивлялась самим собой оплаченным налогам и откуда-то бравшейся в холодильнике еде, моим вялым выдумкам относительно того, в чём же заключается моя должность. Даже когда мне пришлось взять к себе переночевать Эмилиона и Элли застала его в четыре утра пожирающим мясной пирог, она лишь попросила предупреждать, если я приношу в дом говорящую ящерицу. Дракон решил, что повёл себя невежливо, поэтому не моргнув глазом поблагодарил хозяйку, оторвавшись на секунду от пирога, после чего как ни в чём не бывало продолжил уплетать ужин.

И всё же найти в коробке из-под бутербродов отрубленный палец моя милая была не готова.

Про кусок жертвы я напрочь забыл и оставил его в сумке, а Элис, видимо, решила заботливо сделать мне бутерброды на завтра.

Она села на край кровати, поставила на подушку передо мной контейнер и вкрадчиво повторила вопрос:

– Майкл, объясни мне, пожалуйста, почему у тебя в сумке отрезанный палец. – Она уже немного взяла себя в руки. Я не знал, как выкрутиться, поэтому молчал.

– Я знаю, ты не любишь говорить о работе, я привыкла к странностям, но теперь я беспокоюсь за тебя. Ты влез в какие-то неприятности? Я не буду допытываться, главное, скажи, что у тебя всё в порядке.

– У меня всё в порядке, – брякнул я, понимая, что это Элис не успокоит.

– Майкл, это грёбаный отрезанный палец! Ты даже не врач. Я не знаю ни одной профессии, для которой это было бы нормально! – Её голос дрогнул.

– А это и не связано с работой, – начал импровизировать я. – Просто мне очень понравилось кольцо, хозяйка не хотела его отдавать, и я забрал его вместе с пальцем. Честно-честно!

– Кольцо? – Она была окончательно сбита с толку, снова заглянула в коробочку и, видимо, только сейчас заметила на пальце кольцо. – При чём тут кольцо?

Пути назад уже не было – всё равно рано или поздно это надо было сделать. Я вынул палец из вымазанной засохшей кровью коробочки, снял с него кольцо – благо оно было действительно красивое – и вложил весь свой актёрский талант в вопрос:

– Элис, ты мне доверяешь?

Он сощурилась и кивнула. Я взял её руки в свои и выговорил одним духом:

– Тогда выходи за меня!

Её зрачки расширились, видимо, она уже начала думать, что это бредовый сон.

– Но, – пробормотала она и снова посмотрела на обрубок, – при чём тут палец, Майкл?

– Забудь, просто глупая шутка, я хотел это как-то оригинально преподнести. Кольцо, наверное, чуть-чуть великовато? Так ты станешь моей женой, Элис?