Сказка о причине и следствии

– Хорошо. То есть ничего хорошего, но хоть появилась какая-то конкретика. Если всё это действительно начинает происходить, то что мы можем сделать? Чего нам вообще ожидать? Звезда-Полынь упадёт, а реки обратятся в кровь? – В памяти всплывали запомнившиеся с детства отрывки. – Действительно ли всё так, как рассказал Посланник?

– Ты говорил с Разиилом, хранителем тайны? – Я кивнул. – Тогда всё так и будет, он не врёт. Посланник верит, что случится предначертанное, что всё предопределено Причиной и Следствием, поэтому не делает содержательной разницы между ложью и правдой, однако по каким-то личным причинам выбирает правду.

– Напоследок он сказал мне, что у человечества есть шанс и это война.

– Война? – переспросила она. Потом сощурилась и повторила, как бы смакуя слова: – Значит, война.

– Перед этим он сказал, что война – гибель человечества. Но она же и спасение.

– А он не уточнил, что именно положит всему конец?

– Дитя человеческое, – припомнил я.

Криша вдруг встала и, ничего не сказав, пошла к двери. Уже выходя, бросила:

– Мне надо поговорить с Джимом. Если увидишь его, дай мне знать. И лучше придержи его в офисе – не стоит торопить апокалипсис. – И она ушла, хлопнув дверью. Правда, через секунду голова Криши снова показалась в проёме и крикнула Элис, что очень благодарна за кофе.

Я вконец запутался. Ничего сложного, вроде, не было, но сейчас эти предсказания звучали как какой-то недоделанный рассказ. Понятный, но фантастичный рассказ, к которому неизбежно возникает множество логических претензий. Мне казалось, будто всё это происходит где-то в другом мире и меня совершенно не касается. Чего я всё ещё абсолютно не понимал, так это своего места в намечающемся действе. Да и роли Джима тоже, так что решил в первую очередь аккуратно поболтать с ним. Хотя нет, лучше для начала обратиться к Джерри. В любом случае нужно было сходить в контору, поэтому я расцеловал Элис (ко мне уже начала закрадываться предательская мыслишка: «А не в последний ли раз?») и двинулся на работу.

Ситуация получалась странная: Джиму двадцать шесть, он вернулся с войны, мечтает стать ветеринаром и не имеет ни малейшего представления о том, что ему уготована миссия уничтожения человечества (по крайней мере, именно так я интерпретировал внезапный побег Криши). Что-то не сходилось. Если Первородные хотели просто избавиться от людей в определённый момент времени, то что мешает им взорвать планету? Или создать миллионы тварей, которые сожрут нас? Судя по рассказу Посланника, они в состоянии сотворить что-то подобное. Вроде, он говорил что-то о сомнении в сохранности текущей формы мира без людей, а Первородные, похоже, заинтересованы в этом, но я уже не был уверен, что правильно понял этот замут. Надо будет выяснить.

Со Всадниками всё относительно просто: они рождены Системой и запрограммированы нести смерть, но, как сказал Посланник, Джим не такой. Ведь он не Сущность? А если он не захочет добивать людей? Да и с чего бы ему захотеть? Я не заметил в нём озлобленности. Кажется, он ненавидит войну. В чём же подвох?

Эти рассуждения сопровождали меня, пока я выходил из переулков на бульвар, по которому мог, не сворачивая, дойти до улочки, где пряталась «Амбре». Несмотря на то, что идти надо было весьма приличное время, ни до чего путного я не додумался, поэтому сосредоточился на том, что знал о библейском Апокалипсисе.

«Откровение» я читал всего раз, да и то пролистывая страницы, потому что до знакомства со «Счастьем задаром» был рьяным атеистом, как и практически все мои сверстники. Ведь мы исповедовали протест против традиционных устоев наших родителей, а это обязывало осмеивать малейший намёк на божественное начало. Так что остатки моих воспоминаний о книге Иоанна были весьма скудны.

Кажется, первый Всадник скакал на белом коне. Остальные, видимо, не на белых – это всё, что мне удалось вспомнить. Мои теологические познания определённо нужно было освежить.

Однако Криша сказала, что Всадников лишь трое. Тогда, возможно, Джим – четвёртый. Или четвёртый с ним как-то связан? Он рассказывал, что много раз выживал в ситуациях, когда другие гибли и он должен был погибнуть. Однако по каким-то причинам ему удавалось спастись. Не помню точно, но среди Всадников наверняка был Война. Так ли это? Посланник столько рассказывал о битве Первородных и о том, как она ударила по всем ним. Первородные боятся войны, это очевидно. Но могли ли они избрать её способом окончательного истребления человечества? Вполне возможно, но почему тогда Джим? Почему не ещё один Всадник, рождённый Системой вместе с остальными? И всё же он дитя человеческое, а следовательно, вполне подходит на роль истребителя.

На эти вопросы сам я ответить не мог, поэтому решил не морочить себе больше голову, а заняться сбором информации у своих подчинённых. Раз меня посвятили в надвигающиеся события, значит, я могу открыто их обсуждать с теми, кому доверяю, и требовать от них сведений, – решил я, толкая стеклянную дверь лавчонки.

Поздоровавшись со старичком, я спустился в наш офис, извинился за опоздание и плюхнулся на своё место, чтобы осмотреться. Похоже, все уже были в курсе. Встревоженное оживление не заметить трудно: херувимчики шушукались, Лари и Джер стояли (что было нехарактерно для ленивых четвероногих) и с серьёзным видом что-то обсуждали. Только Лиззи меланхолично сортировала документы по ящикам. Офисного дракона нигде не было видно. Вероятно, он отправился на вызов (ну хоть кто-то работает!). У рыжего единорога я не заметил даже косяка в зубах – это смахивало на верный признак чрезвычайности происходящего. Я сразу направился к парочке и начал без лишней прелюдии:

– Ну что, коллеги, как мир спасать будем?

– Никак, – мрачно зевнул Лари. – Криша сказала, что Первый Всадник явился. Что мы можем сделать-то?

Признаться, я был ошарашен таким пессимизмом.

– Посланник сказал, что у человечества есть надежда – война.

– Хуй на, – отрезал пёс. – Я подробностей не знаю, но войн видел предостаточно. Что ещё он сказал про апокалипсис?

– Что человеческое дитя по установке Системы положит всему конец. И время, мол, пришло. Разве нельзя остановить человека?

– Система была создана для того, чтобы уничтожить людей вне зависимости от уровня их развития. Людей и, скорее всего, животных тоже. Я вообще собака, что я могу сделать?

– Но ведь раньше ты не был собакой.

– Не был, и вот к чему это привело. Я вылизываю озабоченных хозяек. Каждый божий день. В общем, не думайте, что сможете справиться с машиной, устроившей это всё. – Он опустил уши и отошёл, поджав хвост.

– Не вини его, он ещё оклемается, – проговорил Джерри. – Просто никто не думал, что всё начнётся так вдруг. Кстати, что конкретно должно произойти, по словам Посланника? Лари сказал, что Всадников только три. Где четвёртый?

По его прижатым к голове ушам мне показалось, что этот вопрос его почему-то очень беспокоит.

– Вчера вечером Посланник Разиил устроил мне маленький экскурс в историю жизни на Земле.

Я вкратце пересказал ему всё, что сам запомнил, а общая суть ему и так была известна.

– Как думаешь, – спросил Джер, когда я закончил, – шанс человечества в войне – это в прямом смысле или какая-то метафора?

Я задумался. Сначала я воспринял это буквально: человечеству нужно сразиться за свою жизнь. Но когда Криша рассказала о Всадниках, это перестало быть таким очевидным. Может быть, как раз Всадник-Война – шанс человечества? Или всё ещё сложнее?

– Без понятия, – честно ответил я. – А почему Лари так пессимистичен?

– У него есть на то причины. Он уже разок пытался связаться с Системой уничтожения и помешать ей. Это связано с Кришей. Попробуй расспросить её, если будет случай, а меня не пытай – не люблю об этом говорить. – Джер воровато огляделся – удостоверился, что Лари не слушает.

– Хм… Ну ладно, – протянул я, раздумывая, не выйдет ли раскрутить Джеральда на откровение – речь явно шла о чём-то, чего я ещё не знал о них. Но сейчас были вещи поважнее, так что я оставил эту тему на потом. – Вообще, надо найти Джима и поболтать с ним. Пока что с ним ничего не ясно, а, судя по словам Посланника, он чуть ли не главное действующее лицо.

– А я думал, ты главное действующее лицо, – съязвил конь.

На этот раз я решил сыграть на дурачка:

– Честно говоря, у меня сложилось впечатление, что Посланник пытался дать мне понять, что моё место рядом с парнем, и это важно. Он сам вроде как сохраняет нейтралитет, но всё же, кажется, сочувствует людям. По крайней мере, так мне показалось. Если Джиму уготовано довершить дело Системы, надо присматривать за ним. В конце концов, если он не в курсе происходящего, то чёрт его знает, как он воспримет такую информацию.

– М-да, – пожевал губами рыжий. – Ввести его в курс дела определённо надо. Хотя я слабо представляю этот разговор: «Эй, Джимми, что ты думаешь о том, чтобы прикончить семь миллиардов человек?»

Я усмехнулся, не то чтобы очень весело, разговор и правда обещал быть непростым. Пару дней назад Джим попросил оставить тему войны и не теребить его, а тут – на тебе.

– Кстати, где он? – Я вдруг понял, что парень должен быть где-то поблизости, если ничего не случилось и он вышел на работу.

– Пришёл вовремя, ходит по вызовам, но какой-то обеспокоенный. Может, и ему уже рассказали что-то? Хотя ни с кем из нас он ничего не обсуждал. Короче, давай поймаем его, как вернётся с вызова, работа-то никуда не денется.

– И правда. Я тоже пока что займусь делами. – Я уже собрался было пойти к Раздатчику, но Джерри тихо одёрнул меня:

– Подожди! – Конь повертел головой, ещё раз проверяя, не подслушивают ли нас. – Помнишь, я про блох говорил?

– Ну, – вспомнил я. – Да-да, я помню про своё обещание. Как чуть-чуть разберёмся с тем, что происходит, я свожу тебя на конюшню.

– Не-не-не, постой. Я уже не так уверен, что это блохи. Я весь чесался, а теперь только голова зудит, у основания рога. – Он наклонил голову, показывая мне, – я присвистнул. – Что там? Там что-нибудь есть? Очень уж зудит. – Джер аж задёргался весь от беспокойства, пытаясь скосить глаза ко лбу.

– Ага, есть. – Я протянул руку и ощупал явственно обозначившийся бугорок чуть ближе к носу от основания рога. Вокруг него шерсть почернела. Я потрогал – бугорок был твёрдым.

– Поскреби, пожалуйста. – Я поскрёб, и Джер блаженно фыркнул. – Что там?

– Как будто воспаление какое-то. Чёрный бугорок. Может, второй рог растёт? – подмигнул ему я. – Может, слишком много врёшь? – Я не удержался от ответного укола. Слишком уж много новенького всплыло за последние дни, а Джерри продолжал темнить.