Ночь волшебства

Позади Грегорио и Дхарама оказался столик с группой молодых и очень красивых девушек, которых Грегорио и Дхарам сразу заметили, но затем стали упорно делать вид, будто не видят их, сосредоточив все внимание на обществе дам за своими столиками. Жан Филипп и Валерия были центром этой небольшой привлекательной группы, которая явно наслаждалась вечеринкой, смеясь и веселясь, по мере того как солнце медленно опускалось за крыши домов, а его последние лучи отражались в цветных витражах собора. Вид был изысканный. Церковные колокола начали свой перезвон почти сразу же после того, как прибыли участники торжества, словно приветствуя их. А на балконе появился священник и распростер руки, как будто благословляя гостей.

Через полчаса, когда солнце скрылось за домами, вся площадь перед собором была уже освещена огоньками свечей, горевших на каждом столике. Жан Филипп прошелся между столами, чтобы убедиться, что все гости чувствуют себя прекрасно и наслаждаются мероприятием. Он приостановился, чтобы переброситься несколькими словами с Шанталь, и на долю мгновения она заметила в его глазах тревогу.

– Все в порядке? – тихо спросила она, когда он наклонился к ней, чтобы поцеловать в щеку.

– Я позвоню тебе завтра, – ответил Жан Филипп так же негромко, чтобы больше никто из гостей не услышал этих слов. – Не волнуйся, я со всем справлюсь.

Она кивнула, всегда готовая прийти на помощь другу в тот момент, когда ему потребовалась бы ее поддержка, пусть даже во время дружеского ужина, когда надо было вовремя отпустить реплику или засмеяться в ответ на чью-то шутку.

Жан Филипп направился к другим гостям, краем уха услышав, что у Грегорио зазвонил мобильный телефон. Грегорио ответил по-итальянски, но тут же перешел на английский, поскольку Бенедетта бросила на него обеспокоенный взгляд. Он поспешно встал и отошел, чтобы продолжить разговор, а Бенедетта присоединилась к шутливой перепалке между Дхарамом и Шанталь, стараясь выглядеть беспечной.

Однако наблюдательная Шанталь заметила боль в ее глазах. Она подозревала, что причиной этого стало последнее увлечение Грегорио. Тот отсутствовал уже довольно долго, и Дхарам изящно втянул Бенедетту в разговор. Он старался уговорить обеих женщин побывать в Индии и посетить исторические места, которые им непременно следовало бы осмотреть, среди них был и Удайпур[3 - Удайпур – город в индийском штате Раджастхан, центр одноименного округа. В прошлом – столица раджпутского княжества Мевар, известного с VIII в. В настоящее время соперничает с Джайпуром и Джодхпуром за звание главного туристического центра западной Индии.], с его храмами и дворцами, который, по его словам, был самым романтичным местом в мире. Шанталь не сказала ему, что ей не с кем поехать туда, поскольку это прозвучало бы излишне патетично. А он был ошеломлен, узнав о том, что Бенедетта вообще никогда не бывала в Индии. Дхарам до краев наполнил вином три бокала, все еще пытаясь уговорить их обеих отправиться в далекую Индию, но тут Грегорио вернулся к столу после получасового телефонного разговора и, отвечая на тревожный взгляд жены, сказал несколько непонятных слов по-итальянски.

Напускная безмятежность вмиг слетела с лица Бенедетты после сообщения мужа, что он должен срочно покинуть праздник. Он говорил негромко, так чтобы не отвлекать от беседы Шанталь и Дхарама, но те, к счастью, не обращали внимания на семейную пару.

– Сейчас? – спросила у Грегорио Бенедетта раздраженным тоном. – Разве это не может подождать?

Последние полгода атмосфера в их доме была довольно напряженной, но ей вовсе не хотелось, чтобы все эти трудности вторгались в ее жизнь в тот момент, когда она проводила время с друзьями, в особенности нынешним вечером. Впрочем, ей было прекрасно известно, что кот, которого, как говорится, в мешке не утаишь, какое-то время тому назад уже выбрался из своего мешка и теперь вовсю гуляет по страницам таблоидов. Однако друзья держались с ней достаточно тактично, ни словом ни намеком не упоминая о недвусмысленной ситуации в семье.

– Нет, это не может подождать, – односложно ответил Грегорио.

В течение последних восьми месяцев у него был роман с двадцатитрехлетней русской моделью, причем девушка оказалась настолько глупа, что полгода назад забеременела от него, причем двойней, но делать аборт отказалась наотрез. У Грегорио было множество и других интрижек на стороне, но никаких детей от этих романов не появлялось. Учитывая же неспособность Бенедетты к зачатию, факт беременности любовницы Грегорио был для Бенедетты чрезвычайно болезнен. Это был самый тяжелый год в ее жизни. Грегорио уверял жену, что произошло досадное недоразумение и он не любит Анечку, обещал, что, как только она родит, он распрощается с ней. Но Бенедетта сомневалась, что девушка будет готова расстаться с ним. Три месяца назад Анна переехала в Рим, чтобы быть ближе к любовнику, и в течение этого времени моталась между двумя городами. Это сводило Бенедетту с ума.

– Аня рожает, – добавил Грегорио, страдая от того, что вынужден обсуждать это с женой.

Если это правда, вычислила Бенедетта, то роды преждевременные, на три месяца раньше срока.

– Она в Риме? – спросила Бенедетта безжизненным голосом.

– Нет. В Париже. – Он продолжил разговор на итальянском. – У нее было какое-то дело здесь на этой неделе. Они только что отвезли ее в госпиталь. Мне совершенно не хочется покидать тебя, но я думаю, что должен ехать. Она там совсем одна и насмерть перепугана. Тебе не нужно беспокоиться, дорогая, я исчезну по-тихому. Ты можешь сказать, что я увидел друзей у другого стола. Никто даже не поймет, что я ушел.

Разумеется, все они поймут, но хуже всего, что она сама будет знать, зачем он ушел, куда и почему. Радость праздника закончилась для Бенедетты в тот же момент. Как ни старалась, она не могла отрешиться от того обстоятельства, что у мужа будет двое детей от какой-то любовницы, а она так и останется бездетной.

Грегорио встал, не желая спорить с ней, но твердо намереваясь уйти. Как бы ни был неудачен роман, завершившийся беременностью, он не хотел оставлять девушку в больнице на целых три дня, охваченную паникой и в полном одиночестве. Бенедетта же принялась уверять Грегорио, что это просто уловка, чтобы вытащить его в больницу, и тревога может оказаться ложной.

– Если с ней все в порядке, пожалуйста, возвращайся, – попросила она, напрягшись всем телом.

Ему было крайне неприятно, что придется скрывать свое отсутствие, не объясняя ничего друзьям, а затем мчаться в госпиталь, испытывая противоречивые чувства.

– Я постараюсь, – хмуро произнес он, все еще разговаривая с ней по-итальянски.

Неприязненно взглянув на поникшую жену, Грегорио быстро смешался с толпой гостей и хозяев, толкавшихся между столиками в момент смены блюд. Он исчез мгновенно, будто испарился, а Бенедетта постаралась сделать вид, будто ничего особенного не произошло и она совсем не расстроена.

Шанталь и Дхарам за соседним столиком все еще увлеченно болтали, но секунду спустя Шанталь извинилась перед собеседником, чтобы приветствовать кого-то из своих знакомых. Бенедетта безуспешно пыталась привести в порядок нервы, обескураженная спешным уходом Грегорио, когда Дхарам повернулся к ней с добродушной улыбкой.

– Ваш муж уже ушел? – осторожно спросил он, не желая излишне любопытствовать, но просто чтобы поддержать разговор.

– Да… Произошла неприятная ситуация… его приятель попал в аварию, и Грегорио отправился, чтобы помочь ему в госпитале, – ответила она, борясь со слезами и все еще пытаясь выглядеть беспечной. – Он не хотел срывать вечеринку, поэтому ушел не прощаясь.

Дхарам в свое время обратил внимание на напряженные взгляды, которыми обменялись супруги, заметил настроение Бенедетты и постарался сделать все, чтобы развлечь ее.

– Так это же чудесно! Должно быть, судьба благосклонна ко мне, – произнес он в ответ. – Я так мечтал провести этот вечер только с вами. Теперь могу не опасаться, что кто-то нам помешает. – Он широко улыбнулся и продолжил: – В столь романтической обстановке мы с вами не должны терять время, ведь ваш муж может вернуться до окончания этого волшебного вечера.

– Думаю, что он не вернется, – печально произнесла она.

– Просто идеально. Боги явно благоприятствуют мне. Так когда вы приедете в Индию, чтобы повидаться со мной?

Дхарам вроде бы шутливо поддразнивал ее, чтобы поднять настроение, однако Бенедетта влекла его куда больше, чем он осмелился бы сознаться самому себе. Он протянул ей белую розу, взятую из вазы на столе Шанталь. Бенедетта приняла цветок и улыбнулась, когда оркестр заиграл красивую мелодию на площади перед собором.

– Не угодно ли потанцевать? – спросил Дхарам.

На самом деле Бенедетте не особенно хотелось веселиться, зная, куда отправился Грегорио и что сейчас там происходит, но она не желала быть грубой с Дхарамом, поскольку он был так добр к ней. Бенедетта поднялась и отправилась за ним к танцевальному пятачку, и он держал ее в толпе за руку. Дхарам оказался отличным партнером, и, танцуя с ним, Бенедетта постепенно избавилась от печальных раздумий, которыми было заполнено ее сознание. Она искренне улыбалась, когда они вернулись к своим столикам и обнаружили там Шанталь, занятую серьезным разговором с Жаном Филиппом.

– А где же Грегорио? – спросил Жан Филипп, и Дхарам ответил за Бенедетту:

– Да я заплатил паре крепких ребят, чтобы они связали его и оттащили подальше отсюда, а я смог пообщаться с его женой.

Дхарам продолжал шутить под дружный смех гостей, и даже Бенедетта улыбнулась его версии событий. Однако Жан Филипп сразу понял, что не должен больше интересоваться причиной исчезновения друга. Один только взгляд, брошенный на лицо вновь погрустневшей Бенедетты, позволил ему заметить, что между супругами произошло нечто малоприятное, а Дхарам теперь пытается отвлечь ее. Жан Филипп подумал, не поссорились ли супруги, в результате чего Грегорио покинул праздник. Если это так, то ему будет скучно без него. Впрочем, ничего не поделаешь: он уже знал от Валерии, что между супругами Мариани витает некая напряженность.

История о беременной модели давно склонялась на все лады в мире моды, и Валерия посвятила его в эту тайну несколько месяцев назад, но Жан Филипп никогда не упоминал от этом в разговоре с Грегорио или Бенедеттой. Он просто надеялся, что их брак останется незыблемым, как это случалось не раз, когда дело касалось многочисленных увлечений Грегорио. Жан Филипп был рад, что они согласились прийти на этот вечер, но все оказалось гораздо сложнее, чем он рассчитывал, особенно для Бенедетты, так что он решил не настаивать на ответе. Жан Филипп был благодарен их индийскому другу за то, что он помогал Бенедетте «сохранить лицо» и тем самым спасал вечер. Дхарам достал фотоаппарат и принялся энергично щелкать затвором, когда Жан Филипп отправился проведать остальных гостей. Похоже, каждый из них веселился от души.

Дхарам фотографировал все происходящее на празднике, чтобы потом показать своим детям. Он был искренне рад, что оказался здесь. Да и все остальные разделяли эту радость, даже Бенедетта развеселилась благодаря Дхараму, весь вечер смешившему и развлекавшему ее. Он все время подливал ей шампанское, чтобы держать ее дух на нужной высоте. Кто-то принес большую коробку вкуснейшего шоколада, которая тут же была вскрыта и щедро поделена между присутствующими, соседний столик угощал всех миндальными «макаронами» с белым трюфелем от Пьера Эрме[4 - Эрме Пьер – знаменитый парижский кондитер, снискавший славу благодаря своим пирожным «макарон».].

А в одиннадцать часов Жан Филипп раздал гостям бенгальские огни, и внезапно вся площадь озарилась, заискрилась звездчатыми огоньками. Гости – кто сидя, кто стоя – размахивали руками и смеялись, а Дхарам фотографировал это зрелище. Теперь у него имелась практически полная история Белого ужина, запечатленная на фото и видео. Шанталь была тронута, когда он сообщил, что снимал, чтобы показать празднование детям. Она не могла себе даже представить, что может послать фотографии этого вечера своим детям. Все они были весьма прагматичны, совершенно не интересовались, чем занимается их мать, а то и могли посчитать ее поступок нелепым, если бы ей вдруг вздумалось отправить им фотографии Белого ужина. В результате она очень мало рассказывала им о том, как живет, да они почти и не спрашивали ее об этом. Подобные вопросы попросту не приходили им в голову. С куда большей энергией они занимались своими делами, и отнюдь не из-за какой-то обиды, а просто не считали ее личностью, которая может вести жизнь, интересную для них. Тем временем Дхарам показывал всем присутствующим фотографии, которые собирался послать дочери и сыну, уверенно полагая, что они придут от них в восторг.

Празднество было в полном разгаре. Люди начали бродить от стола к столу и еще активнее общаться с другими гостями.

Шанталь повернулась, чтобы поздороваться с оператором, которого знала по работе в Бразилии, и увидела еще одного сценариста, сидевшего за столиком позади нее, весьма симпатичного молодого человека. Оператор и сценарист сортировали бумажные фонарики, которые доставали из большой картонной коробки. Один из мужчин за столом показывал всем, как надо обращаться с ними. Он дал несколько таких фонариков и гостям Жана Филиппа. На донышке у фонариков имелась небольшая горелка, поджигаемая спичкой. Горелка зажигалась, и бумажный фонарик наполнялся горячим воздухом. Когда фонарик был полностью надут, его поднимали высоко над головой и отпускали в полет, а горелка внутри еще очень долго не гасла. Гости следили за их полетом в ночном небе. Зрелище освещенных изнутри огоньками и несомых ночным ветром фонариков было чудесным, и гости вокруг восторгались, собственноручно зажигая горелки.

Человек, раздававший фонарики, советовал загадать желание, прежде чем зажигать горелку. Вид плывущих в небе огоньков был великолепен, и Шанталь зачарованно следила за ними. Дхарам снимал это все на видео, а потом помогал Бенедетте зажигать ее фонарики.

– Надеюсь, вы загадали желание? – спросил Дхарам, когда их фонарик взмыл вверх.

Бенедетта лишь кивнула в ответ, не говоря о сути своего желания из суеверной боязни, что оно не исполнится. Загадала же она то, чтобы ее брак вернулся к тому состоянию, каким был до появления в их жизни Анны.

Другие гости были тоже заняты своими фонариками, когда человек, раздававший их и помогавший всем, повернулся к Шанталь. Их взгляды встретились и застыли на несколько секунд. Это был привлекательный мужчина в белых джинсах и белом свитере, с впечатляющей гривой темных волос, и выглядел он примерно на возраст Жана Филиппа – лет под сорок. Девушки за его столом блистали красотой и были значительно моложе его – лет по двадцать, как и дочка Шанталь.

Мужчина обратился непосредственно к ней, не отрывая взгляда от ее лица:

– А вы пустили в небо хотя бы один?

Шанталь отрицательно покачала головой. Она была слишком занята наблюдением за тем, как Дхарам и Бенедетта пускают в полет свои фонарики.

Тогда мужчина подошел к Шанталь, держа в руках один из фонариков, зажег для нее горелку, и они подождали, пока купол наполнится теплым воздухом. Незнакомец сказал, что это последний фонарик. Шанталь показалось, что он наполнился и стал рваться из рук куда быстрее, чем все предыдущие. Она удивилась жару, исходящему от такого маленького пламени.

– Возьмите его, загадайте желание, а потом отпустим его вместе по моей команде, – быстро произнес он ей, и она послушно сделала так, как было велено. Когда фонарик был готов взвиться в небо, он повернулся к ней, пронзая ее взглядом. – Вы загадали желание?

Шанталь кивнула. Они одновременно разжали пальцы, и фонарик рванул в небо подобно ракете, направляющейся к звездам. Задрав голову, Шанталь смотрела на это зрелище словно ребенок, в полном восторге провожающий взглядом аэростат. Незнакомец стоял рядом с ней, не отрывая глаз от уносящегося вверх фонарика. Они еще долго могли видеть огонек, горящий у основания, когда же он пропал из виду, мужчина с улыбкой повернулся к Шанталь: