Иван усмехнулся:
– Помню-помню, – проговорил с ностальгией он. – Нам в училище это постоянно твердили. Как его звали то… Федот Акакиевич. Вспомнил.
– Пригодилось же, – улыбнулся Резанцев. – Не зря он нам это в голову вдалбливал.
– А почему именно «Тачанку»? – спросил Сорокин.
– Потому, что я так решил, – стряхнул пепел с самокрутки командир и добавил. – А ещё потому, что она мне очень нравится.
* * *
– Я ненавижу эту «Тачанку»! – со злостью прошипел Косминов и поставил пальцы на кнопки баяна.
– Ты просто играть не умеешь, – подцепил струну Василенко. – А песню не трогай.
– Сам – то её подобрал? – посмотрел на бойца тот. – Умник.
– Я уже год, как её подобрал, – ответил Евгений. – Под тебя переделываю.
Солдаты сидели в одной из землянок и пытались разобраться с заданием командира. По отдельности – то они её сыграют, а вот вместе… Вместе тяжело. Как бы они не старались – ничего не получалось. То там не получается, то тут не сходится. Желание бросить всё к собачьим чертям удерживало только задание Резанцева.
– Ещё раз, – потёр глаз Василенко. – Я играю фон, – он указал пальцем на Косминова. – Ты – мелодию. Поехали на счёт три. Раз… Два… Три…
Он заиграл вступление, через несколько секунд подключился и Игорь. Но опять перед припевом они заглохли. Что-то не так с темпом:
– Ты можешь так не гнать? – спросил Косминов. – Ты перед припевом так начинаешь ускоряться.
– Ты тянешь потому, что, – сказал тот. – Я пытаюсь хоть как-нибудь темп вывезти, а то совсем…
Тут их спор прервал настойчивый стук в дверь.
– Входите! – крикнул Василенко и подкрутил одну струну.
Дверь тихонько отворилась и внутрь забежала Пуля, довольно виляя хвостом. Собака сразу же направилась в сторону печки отогреваться. За ней зашла и Катя. Она поспешно закрыла дверь и повернулась к бойцам.
– Тебя товарищ командир послал? – обеспокоенно спросил Игорь. – Уже вечер?
– Да нет, – вытерла нос рукавом та, – обед. Вы вообще есть собираетесь?
– Мы тут репетируем, – приподнял баян Косминов.
– Дядя Максим сказал, что игра игрой, а обед по расписанию, – проговорила девочка. – В общем, меня за вами послали.
– Спасибо, что предупредила, – поблагодарил её Василенко. – Но мы вряд ли пойдём. Не успеваем.
– Так трудно что ли? – с сочувствием спросила та.
– Вместе трудно, – ответил Игорь.
– А вы петь пробовали? – подала идею девочка. – Мне кажется, с пением хорошо пойдёт. И на сытый желудок тоже.
– Петь, – задумчиво произнёс Евгений. – Хорошая мысль. Спасибо, Катюх. Но обедать мы не будем. Пусть Максим там не серчает. К ужину придём.
Девочка улыбнулась и кивнула. Она подозвала к себе Пулю, которая уже пригревалась возле буржуйки:
– Пошли, Пулёк, – сказала она и после этого они вышли на улицу.
В землянке снова остались один Косминов и Василенко.
– Ну что? – повернулся к Игорю Евгений. – Попробуем?
– Попробуем, – вздохнул тот. – Куда деваться?
С пением и правда стало легче. Кто бы мог подумать, что ребёнок, ничего не смыслящий в музыке, предложит верное решение, до которого не могли додуматься музыканты. И сразу темп встал на своё место: никуда спешить не получалось и отставать тоже. За это время пыл ссоры потихоньку начинал утихать, бойцы уже не огрызались друг другу и даже улыбались. Вот оно – правило общей проблемы. И вот, наконец, у них получилось. Чисто, без ошибок. Руки отваливались, бойцов уже мутило от музыки, хотя раньше с ними это никогда не случалось. Как бы Василенко не любил свою гитару, он чувствовал, что наигрался на неделю вперёд точно, а может и больше. Евгений прислонился щекой к корпусу инструмента и вздохнул:
– Ну всё, – сказал он, – по шапке от командира точно не получим.
– Интересно, а что было бы, если бы мы не подготовились? – лёг на нары Косминов. – Как бы это выглядело?
– Я не знаю, – сказал тот. – Но знать бы не хотел.
– Слушай, – убрал с себя баян Игорь, – прости, что полез. Мне хотелось с тобой просто посоревноваться и всё в этом духе.
– Я понимаю, – зажал пальцами струны Василенко, – сам таким был несколько лет назад. И ты извиняй. Не следовало до такого доводить и тебя за грудки хватать.
Косминов задрал рукав и, прищурившись, посмотрел на наручные часы:
– Тогда пойдём, показывать, что мы тут наиграли.
* * *
Пламя костра вздымалось в чёрное звёздное небо, потрескивая на дровах. Катя с бойцами долго разводили огонь. Очень ветер мешал и снег. Но, со временем ветер утих, снег убрали и пламя, наконец, разгорелось. По такому поводу грех костёр не развести. Все с нетерпением ждали обещанный концерт. Катя сидела на бревне и грела руки. Рядышком сидела Пуля. Она сегодня так и не смогла отыскать хозяина варежки. Носилась-носилась по всему лагерю, так и не нашла. А ведь собака была близко. Михаил Макаренко не так далеко находился. Но ничего, в следующий раз получится. Народ только собирался вокруг костра. Медсёстры тоже пришли. Как такое можно пропустить? Только вот не наблюдалось главных героев всей этой затеи: музыкантов и товарища командира. Катя сидела и мотала головой в разные стороны, пытаясь найти их глазами. «Ну где же они», – гадала она. Тут показался Резанцев и Сорокин. Они прошли вперёд. Александр оглядел всех бойцов:
– Ну и где наши музыканты?
– Мы здесь, товарищ командир! – послышался вдруг голос Косминова сзади толпы.
Все сразу расступились и пропустили солдат, вооружённых инструментами. Музыканты выпрямились и поглядели на Резанцева.
– Ну что? – спросил Александр. – Подготовили?
– Подготовили, товарищ командир, – устало ответил Василенко.
Катя посмотрела на них и вздохнула. Она понимала, как они, бедолаги устали. Бойцы не пришли не только на обед, но и на ужин. Весь день в землянке просидели. Но, наверное, не зря. Не могли же они прийти сюда с пустыми руками. Люди талантливые. По любому что-нибудь сейчас им сыграют.
– Ну, давайте начинать, – объявил Резанцев.
Музыканты уселись на отведённые специально им места на поваленном дереве. Последовала пауза. Они собирались с мыслями. Это уже не репетиции, право на ошибку не имеют. Наконец, Василенко встряхнул руку и подвинул ближе гитару, а Косминов уложил лучше баян на коленях. Они переглянулись и заиграли вступление. Никаких ошибок не было. Баян и гитара хорошо звучали и дополняли друг друга. Кто бы мог подумать, что настолько разные инструменты так ладно сработают. Тоже самое можно сказать о их хозяевах. Вот она – сплочённая работа.