Психодинамика

Психодинамика
Дмитрий Владиславович Сочивко

Книга посвящена анализу психодинамики поведения человека в самых разных условиях жизнедеятельности, начиная от студенческого возраста, процесса становления специалиста, зрелого возраста. Особый интерес представляет изучение психодинамики людей, которые несут службу в правоохранительных органах, а также совершивших преступление и оказавшихся в местах лишения свободы. Книга представляет интерес для широкого круга читателей, специалистов в области философии, социологии, прикладной, общей и юридической психологии.

Д. В. Сочивко

Психодинамика

Предисловие

Эта книга представляет естественное теоретическое и экспериментально-прикладное развитие ранее опубликованного «Опыта анализа психодинамики человека в экстремальных условиях жизнедеятельности», вышедшего под литературным ярлычком «Расколотый мир» в издательстве ПЕР СЭ в 2002 году. Об удачности опыта не нам судить. Однако практика показала полезность использования психодинамического подхода в прикладных психологических исследованиях, прежде всего в области социальной и юридической психологии. Постепенно стал очерчиваться круг психологических проблем поведения человека, которые уже не укладывались в привычные статические схемы. Традиционная же психодинамика психоаналитического и гештальт-психологического толка, будучи несомненно полезной в практике психокоррекции и психотерапии, исчерпала свой теоретико-прогностический аппарат для более широких интерпретаций, в частности, в области духовности человека.

Собственно говоря, связь с психоаналитическими корнями в «Опыте…» была лишь указана, но никак не развивалась. Ее исследование стало необходимым позже с тем, чтобы не занимать уже занятый ранее термин, и либо отказаться от его использования, либо показать, что смыслообразующее содержание понятия психодинамика гораздо шире его первичного использования в психоанализе. Точно также значительно шире предлагаемое понятие и сферы психодинамических свойств личности, в частности темперамента, детально исследованного в отечественной психологии. Таким образом, предлагаемое в книге направление исследований ни в коей мере не является ни психоаналитическим, ни гештальт-психологическим, ни психодинамическим в узком смысле, т. е. психологией общей (темпераментной) активности индивида. Дело в том, что в нашем понимании психодинамическое представление личности в психологии не равно динамическому пониманию психологии личности. Последнее предполагает рассмотрение психических явлений в физическом времени, их физическую (внешне видимую) динамику в определенных временных интервалах. Психодинамика – это скорее определенное соотношение прошлого, будущего и настоящего психического явления как его непосредственных составляющих.

Психодинамический элемент пространства личности – это циклическая взаимосвязь прошлого и будущего, проявляющаяся в настоящем. Ниже мы покажем, что за кажущейся простотой последнего утверждения стоит достаточно сложная концепция субъективного времени.

Психологическое время (по своей сути то же самое, что и историческое время) является столь же объективным, как и физическое время, его специфика заключается в принципиально ином соотношение основных компонентов времени – настоящего, прошлого и будущего. Психодинамика личности – это не изменение личности в процессе ее развития, а способ реагирования личности на внешнюю ситуацию, в процессе которого осуществляется перестройка структурных соотношений компонентов психологического времени. Собственно изменение личности есть уже вторичный эффект ее реальной психодинамики, связанный с изменением всего субъективного пространства личностных психодинамических циклов.

Это отражено и в итоговой факторной структуре личности в ее психодинамическом понимании. Т. е. само факторное пространство личности ориентировано по основным временным составляющим. Частично, на уровне интуитивного такое понимание нашло свое отражение и в психоанализе, с его ориентацией в прошлое человека, и в современном гештальт представлении психотерапии человека как переориентации его в будущем.

Психодинамическое представление личности неразрывно связано с особым пониманием положения человека в мире. Экзистенциальная психология показывает нам, что человек чувствует себя чужим в этом мире в отличие, например, от животных. Изгнанный из рая, он так и не адаптировался в новых условиях. Следовательно, любая личностная ситуация в той или иной степени экстремальна для человека. Мы попытались подробно обосновать это в «Опыте…», для чего понадобилось специальное понятие – «Другое», как То, что противостоит Этому миру, что абсолютно непознаваемо, и о чем мы можем знать только как о границе Этого мира. Этим «Другое» отличается, как мы пытались показать, от близких понятий классической философии как «Ungrund» (безосновность, беспричинность) Я. Беме или «темная сторона Бога» у Шеллинга, которые уже предполагают некую предикацию. В этой книге мы намеренно не пользуемся этим понятием, т. к. уже существенно отошли от границы Это-Другое и находимся в Этом мире реальной психодинамики личности. Здесь нам достаточно понятия времени в том его представлении, как это было сделано при исследовании границ Другого. Именно психологическое (историческое) Время и есть в Этом мире свидетель неизбежного контакта с Другим, индикатор распада мирового (и личностного) устройства. Внешний распадающийся мир требует от человека психодинамической реакции, связывающей в едином целом стимульно-реактивного пространства прошлое и будущее мира, творя, таким образом, его историю. Сама личность при этом необходимо должна рассматриваться в двух различных представлениях. А именно, статическом и динамическом, как это подчеркивал К. К. Платонов. Однако, последнее рассмотрение должно перевести из плоскости физического времени в плоскость психологического (исторического) времени. Тогда мы уже будем говорить не о динамике личностного бытия, а о психодинамике личности как форме ее бытия, о со-бытии личности. Бытие личности есть знание, согласно известному положению Р. Декарта cogito ergo sum. Со-бытие личности есть ее со-знание. На особую динамическую природу последнего указывал В. Джеймс, говоря о «потоке сознания». Также как движение автомобиля (в соответствии с его предназначением) является событием автомобиля (в отличие от различных форм его бытия – гниения в гараже или ремонта, например). Также и психодинамика человека есть событие его жизни (в отличие от различных форм его телесного, душевного и духовного бытия), его личность, представленная не с точки зрения ее поведения и познания, а с точки зрения сознания.

Подведем некоторый предварительный итог относительно того, чему посвящена эта книга.

В основе сложных социо-культурных форм человеческого поведения лежит психодинамика более элементарных психических состояний личности, которые находятся в постоянном цикловом взаимозамещении. Субъективное пространство отражения есть субъективное пространство личности и представляет собой пространство психодинамических циклов смены самых разных элементарных состояний внутри волевой, когнитивной и эмоциональной сферы личности (а не самих этих состояний, которые являются лишь составляющими циклов, подобно тому, как атомы составляют молекулы). Субъективное (психодинамическое) пространство отражения, которое есть одновременно и пространство личностных реакций в различных ситуациях условий жизнедеятельности, (принцип активности психики), является по базису трехмерным. Первое измерение представляет собой неспецифическое реагирование на ситуацию (дезадаптация). Второе – специфическое реагирование (волевое напряжение). Третье – представление себя, своей личности в ситуации (Я – такой!). Трехмерность субъективного пространства определена трехчастностью субъективного времени: прошлое, настоящее, будущее. К теоретическому описанию и экспериментальному изучению этого пространства мы и переходим.

Часть 1. Теоретическая психодинамика

Глава 1. Понятие психодинамики личности

1.1. Психодинамика отношений и способностей личности

Проблема представления личности человека в ее динамическом аспекте всегда являлась центральной в теории личности, наверное, с тех пор как появились первые обобщения психических процессов в более сложные подструктуры вплоть до окончательного их синтеза в единой личностной структуре. Еще А. Ф. Лазурский, рассматривая личность как два больших множества проявлений – эндопсихику и экзопсихику, подчеркивал: «само собой разумеется, что под словами „активность“ и „энергия“ следует понимать отнюдь не волевое усилие в узком смысле слова, а нечто гораздо более широкое, лежащее в основе всех вообще наших душевных процессов и проявлений». При этом А. Ф. Лазурский, соглашаясь в целом с продуктивностью подхода Спирмена по количественному определению генерального фактора способностей («общего фонда нервно-психической энергии»), указывает на опасность его статического измерительного характера как раз и навсегда определенного свойства человека. «Общий потенциальный запас нервно-психической энергии отдельного человека обнаруживается… целым рядом признаков, и определение его далеко не может быть таким простым и схематичным, как это представляет себе Spearman». Позже, однако, сама идея наличия одного или нескольких обобщающих факторов в развитии личности приобретет в теории личности, особенно за рубежом, преобладающее значение и ляжет в основу тестологического подхода к исследованию личности. Динамические же представления личности тем временем вытесняются на периферию исследований, занимая отдельную область характера – темперамент. «Темперамент – это динамическая характеристика психической деятельности индивида» – писал С. Л. Рубинштейн. И несмотря на то, что и сам С. Л. Рубинштейн и другие отечественные теоретики исследователи проблем личности неоднократно подчеркивали динамический характер всех личностных проявлений, на всех уровнях ее организации, практически ориентированные исследования, связанные применением тестовых методик, строились по статической схеме измерения свойств и черт личности.

В. Н. Мясищев выделяет три важнейших группы характеристик личности, фактически предлагая методологическую схему в существенной мере определившую дальнейшие исследования в отечественной психологии. Он пишет: «Первый план характеристик личности образуют доминирующие отношения последней. … Вторая группа свойств охватывает психический уровень человека. Это не только уровень его желаний, но и уровень достижений. …Третьим существенным компонентом является динамика реакций личности. Она соответствует тому, что в психологии называется темпераментом и с физиологической стороны освящено И. П. Павловым как тип высшей нервной деятельности». И далее: «Следует только подчеркнуть, что 1. Темперамент проявляется во всех сторонах личности, в том числе в ее интеллектуальной и идейной жизни, 2. Темперамент обнаруживается лишь в области активных отношений личности, 3. Темперамент также может меняться под влиянием жизненных условий». При всей ясности методологической позиции В. Н. Мясищева, намеченной еще А. Ф. Лазурским, о необходимости динамического рассмотрения личности попытка уложить сам динамический подход в прокрустово ложе узкого термина темперамент представляется несколько непоследовательной. Даже указание в п.3 на то, что темперамент может меняться под влиянием жизненных условий не совсем согласуется с теорией И. П. Павлова об устойчивых свойствах нервной системы. Создается впечатление, что на месте термина «темперамент» в высказывании В. Н. Мясищева должно стоять некоторое иное гораздо более широкое понятие. На это же указывал в частности Б. М. Теплов, когда писал о том, что определение темперамента С. Л. Рубинштейном как динамической характеристики психической деятельности индивида было лучше других, «лучше потому, что оно наиболее широкое по содержанию. Но и оно не решало той задачи, которая была поставлена перед психологами со времени возникновения идеи Павлова об отождествлении типа нервной системы с темпераментом (или хотя бы о прямой обусловленности темперамента типом нервной системы)». И далее: «Ценность понятия „динамическая характеристика психической деятельности“ заключается не столько в его положительном содержании, сколько в том, что оно отграничивает темперамент от содержания духовной жизни личности (мировоззрения, идеалов, убеждений и т. д., которое, конечно, с темпераментом (и с типом нервной системы) не связано». Таким образом Б. М. Тепловым был уже в ясной форме зафиксирован теоретический раскол между формальными и содержательными свойствами психического. Последним вместе с темпераментом было отказано и в динамическом рассмотрении. Здесь уже наблюдается отход от методологической позиции А. Ф. Лазурского и прямое противоречие с В. Н. Мясищевым, который еще пытается увязать узкий термин темперамент как динамическую характеристику психики со всеми проявлениями личности: «темперамент проявляется во всех сторонах личности, в том числе в ее интеллектуальной и идейной сфере», к которой, несомненно, принадлежат и идеалы и убеждения. Подчеркнем, однако, что противоречие здесь, на наш взгляд, все еще больше терминологическое, чем содержательное. Стоит лишь в определениях В. Н. Мясищева вместо темперамента поставить более широкий термин (не связанный столь жестко с типом ВНД – в дальнейшем мы и предложим термин психодинамика), и все встанет на свои места. В том числе и темперамент займет свое место частной психодинамики, охватывающей область индивидных проявлений личности, т. е. психодинамику ее душевно-телесных связей. На необходимость такого обобщения в свое время указывал В. М. Русалов. Он писал: «…формальные свойства личности (т. е. темперамент) не существуют сами по себе. А включаются в „более высокоорганизованные“ структуры личности, в частности интеллект и характер, в качестве необходимых компонентов динамических свойств этих структур». Однако, далее он оговаривается: «Включение формально-динамических характеристик в структуру интеллекта и характера не означает, что интеллект и характер являются только более обобщенными и более сложными динамическими образованиями психики: и интеллект и характер наряду с обобщенными динамическими свойствами обладают также и особыми содержательными (предметно-смысловыми) характеристиками». Таким образом, не отказывая высшим проявлениям психики человека в динамическом рассмотрении, В. М. Русалов, тем не менее, выводит за скобки такого рассмотрения ее предметно-смысловые характеристики. Складывается, вообще говоря, парадоксальная ситуация. Наиболее динамическая часть человеческой психики, ее предметно-смысловая сфера (а если она не динамична, то как возможно движение научной, философской, да и собственно психологической мысли, как возможна художественная литература?!) оказывается лишенной именно того качества динамичности, которое и породило в частности научные труды, обосновывающие эту ее содержательную «нединамичность». Но это не критика и не ирония с нашей стороны. Такой этап парадоксальной статитизации является закономерным этапом развития эмпирической науки со времен апорий Зенона. «Движенья нет – сказал мудрец брадатый, другой смолчал и стал пред ним ходить» – писал поэт по этому поводу. В развитии физической науки аналогичный процесс наблюдался в изучении свойства теплоты. Его первоначально определяли статически как особое вещество. Получалось что-то вроде вещества веществ. И только потом было установлено, что теплота – это количества движения составляющих вещество частиц. Точно также и темперамент стал на определенном этапе исследований чем-то вроде свойства всех других свойств личности. И точно так же как в свое время в физике под флагом, в общем то неправильного с общих позиций обобщения теплорода были исследованы основные свойства теплоты, исследования темперамента как особой подструктуры личности принесли свои плоды в психологии. В работах В. Д. Небылицына и сотр. оформляются два направления исследования темперамента с точки зрения его формально динамических составляющих – «общей активности» и «эмоциональности». При этом в составе «общей активности» явно прослеживается как отдельная и когнитивная составляющая, специально не выделяемая авторами. Это объясняется и изначальной онтологической определенностью когниции как присущей в том или ином виде любому психическому процессу, в силу отражательной природы последнего. Перечисляя критерии отнесения психического свойства к темпераменту В. М. Русалов называет и такое как «отражает наиболее обобщенное отношение человека к миру, обществу и себе» что явно указывает на когнитивную составляющую темперамента. В работах зарубежных авторов в 50-70х годах 20 века были открыты и исследованы феномены «когнитивного стиля» (275, 327, 255). В частности в работах Виткина и сотр. на материалах лонгитюдинальных исследований, а также исследований близнецовым методом было показано, что такое свойство как «психологическая дифференциация» является, видимо, наследуемым и чрезвычайно устойчивым в процессе жизнедеятельности. Фактически в работах Виткина и сотр. можно проследить соответствие психологической дифференциации всем критериям отнесения психического свойства к темпераменту, сформулированным В. М. Русаловым: «1. Наследуется, 2. высоко коррелирует со свойствами нервной системы и свойствами других биологических подсистем, 3. устойчиво в течение длительного периода жизни человека, 4. универсально и проявляется во всех сферах деятельности и жизнедеятельности, 5. Характеризует меру активного напряжения человека, 6. отражает наиболее обобщенное отношение человека к миру, обществу и себе, 7. относительно не зависит от содержания» (236). То же самое, как нам представляется, можно сказать и относительно таких свойств когнитивного стиля как аналитичность-синтетичность по Гарднеру и импульсивность-рефлексивность по Кагану. Таким образом, можно утверждать, что психология темперамента – это область психологических исследований динамики личности во всей полноте психологической триады (эмоции, воля, познание) в ее индивидном представлении, т. е. психодинамики душевно-телесных и частично духовно-телесных связей в более древней терминологии. Однако за пределами динамических представлений личности остается огромная область душевно-духовных и частично духовно-телесных связей, т. е. вся область высших форм поведения – собственно духовность человека. Попытка преодолеть такую односторонность была предпринята К. К. Платоновым в его «концепции динамической структуры личности» (203). Закрепив темперамент как часть биопсихической подструктуры личности, К. К. Платонов указывает на необходимость включения активного начала в остальные три подструктуры вплоть до самой «социальной» – направленности личности, ее духовной сферы, куда включаются убеждения, мировоззрения, идеалы, стремления, интересы, желания. Однако, само понимание динамичности структуры личности у данного автора является чрезвычайно общим. Он пишет: «Давно уже было понято, что в реальной действительности существуют два рода структур: статическая и динамическая. А точнее, что это два аспекта обязательной динамичности любой структуры, определяемые временным параметром ее изменения под влиянием не только внешних воздействий, но и внутренней ее закономерности». И далее: «Нельзя не согласиться с определением, данным В. Д. Шадриковым: „Динамическая система – это система, развивающаяся во времени, изменяющая состав входящих в нее компонентов и связей между ними при сохранении функции“ (1979). Это определение относится и к динамической структуре личности. Причем если ее динамика совпадает с прогрессивным развитием, то результатом может быть не только сохранение, но и улучшение функций, при социальной или биологической деградации личности, наоборот, будет ухудшение.» Таким образом, динамика личностной структуры «при постоянстве» или прогрессе (регрессе) функций сводится К. К. Платоновым исключительно к развитию личности в физическом времени, измеряемом биографическими периодами. Темпераментные проявления в высших сферах личности, к которым привлек внимание еще В. Н. Мясищев, сводятся к проявлениям в особенностях жизненного пути. В этом направлении исследований отечественными психологами был проведен ряд чрезвычайно продуктивных теоретических разработок проблемы личностного времени, времени жизни… (см. напр., 4). В рамках этого направления зарождается и начинает реализовываться идея существования специфичного субъективного времени. К. А. Абульханова-Славская пишет по этому поводу: «…в психике представлено как одномоментное то, что объективно существует длительно и последовательно, и, наоборот, психическое переживание „растягивает“ во времени, придает длительность тому, что объективно одномоментно».

Тем не менее, субъективное психическое время в работах этого направления продолжает рассматриваться как отражение физического времени, хотя и с некоторой спецификой (см. выше). К. А. Абульханова-Славская пишет по этому поводу: «Не претендуя на концептуализацию проблемы психологического времени в целом, можно тем не менее выделить по крайней мере четыре основных аспекта ее рассмотрения. Первый – отражение (психическое, сознательное) объективного времени, адекватность (большая, меньшая) этого отражения, механизмы (например, восприятие времени). Второй – временный, т. е. процессуально-динамические характеристики самой психики, связанные прежде всего с лежащими в ее основе ритмами биологических, организменных, нейрофизиологических и других процессов» (выд. диссертант).

Третий – способность психики к регуляции времени (движения, действия, деятельности). Четвертый – личностная организация времени жизни, т. е. тот временно-пространственный континуум, в котором строятся ценностные отношения личности с миром. Итак, динамические характеристики самой психики согласно п.2 остаются у автора привязанными к физическому времени через те же индивидные особенности поведения человека относительно физического времени. Однако, выделенное нами указание на другие процессы позволяет задаться вопросом, что это могут быть за другие процессы. В частности, не могут ли это быть собственно высшие психические процессы идейно-смысловой сферы, которые по указанию многих авторов не являются непосредственно связанными с организменно-темпераментными особенностями. В дальнейшем мы намерены показать, что функции, которые в определении динамической системы В. Д. Шадрикова остаются неизменными (или ухудшаются, улучшаются с течением физического времени в понимании К. К. Платонова), сами имеют свою внутреннюю динамику. Динамику высшего порядка, не обусловленную свойствами темперамента и организменными ритмами в целом, однако, имеющую свои внутренние закономерности относительно структуры уже не физического, а субъективного психологического времени. Концептуальное представление психологического времени мы представим в соответствующем параграфе. Здесь же укажем на основные теоретические источники понимания психодинамики высших психических функций как их изменения в структуре субъективного психологического времени. Мы намеренно избегаем термина психическое время, которое в психологической традиции рассматривается как отраженное в психике физическое время. Психологическое время (по своей сути то же самое, что и историческое время) является столь же объективным, как и физическое время, его специфика заключается в принципиально ином соотношение основных компонентов времени – настоящего, прошлого и будущего. Психодинамика личности – это не изменение личности в процессе ее развития, а способ реагирования личности на внешнюю ситуацию, в процессе которого осуществляется перестройка структурных соотношений компонентов психологического времени. Так изменение ведущего цикла личности (вообще запуск какого-либо психодинамического цикла состояний) в эмоциональной, волевой или когнитивной сфере предполагает изменение, как структуры психологического настоящего, так и соотношения прошлого и будущего (об этом подробнее в третьей части настоящей работы). Собственно теоретическая новизна нашего подхода заключается не в эмпирическом описании способов реагирования личности, а в психодинамическом их рассмотрении. Сами эти способы являются ни чем иным как деятельностями в понимании А. Н. Леонтьева. Он писал по этому поводу: «…„узлы“, соединяющие отдельные деятельности, завязываются не действием биологических или духовных сил субъекта, которые лежат в нем самом, а завязываются они в той системе отношений, в которые вступает субъект». Из этого методологического положения А. Н. Леонтьева следует как минимум три важных вывода. Эти «узлы» существуют не постоянно, а «завязываются» в нужный момент, что по существу и является психодинамическим процессом личностного реагирования на ситуацию. Завязываются они (это завязывание и есть собственно психодинамика личности) «не под действием биологических и духовных сил субъекта», а в его системе отношений к миру, т. е. в сфере собственно духовности человека не как индивида, а как исторической личности. Имеется в виду, конечно, не значение личности в истории, а то, что всякая личность любого, наперед выбранного человека есть факт истории человечества. И, наконец, динамика взаимодействия деятельностей, образования их узлов, т. е. тяготеющих центров в субъективном пространстве личности, осуществляется уже не в физическом времени и даже не в отраженном времени, а в историческом (психологическом) времени бытия личности. Специфику психологического времени по отношению к физическому мы исследуем в соответствующей главе. Ее основное содержание заключается в неоднозначности соотношения основных временных компонентов – прошлого, настоящего и будущего. Первым в отечественной науке на эту неоднозначность указал, видимо, академик Анохин. Попытка исследования специфики психологического соотношения компонентов в единой модели была сделана Б. М. Петуховым. В зарубежной психологии концепция неоднозначного соотношения прошлого, настоящего и будущего в личностной психодинамике исследовалась в рамках гештальт-психологии.

Следует обратить внимание также и еще на один важный для психодинамических исследований личности момент, связанный с субъектными или личностными элементами, которые охватываются соответствующей внутриличностной психодинамикой. Как уже было сказано с внешних позиций рассмотрения личности такими элементами и выступают собственно деятельности. Что же касается внутриличностного плана, то здесь, очевидно, речь может идти о смыслах и значениях, т. е. некоторых обобщениях непосредственных деятельностей. А. Н. Леонтьев писал по этому поводу: «Развитие, умножение видов деятельности индивида приводит не просто к расширению их „каталога“. Одновременно происходит центрирование их вокруг немногих главнейших, подчиняющих себе другие…Процесс этот неотделим от развития сознания, самосознания, но не сознание составляет его первооснову, оно лишь опосредствует и, так сказать, резюмирует его.»[] Именно таким образом образуются психодинамические циклы элементарных психических состояний, и именно не сознание составляет первооснову этого процесса. Это процесс естественной интрапсихической психодинамики элементарных психических состояний, представленных в социальной духовности человека как смыслы. Н. О. Лосский называл их психоидами и подчеркивал, что они имеют исключительно временную структуру, в отличие от психоматериальных явлений чисто психического отражения, которые имеют и пространственную структуру. Эти далее неделимые психические состояния, смыслы выступают также и как элементарные свойства личности, если их рассматривать не в контексте поведения отдельного человека, а обобщенно. В этом смысле справедливо ставить проблемы «каталога», как это сделано А. Н. Леонтьевым. К. К. Платонов называл свойства личности, представленные в словаре «элементами динамической структуры личности» или, что тоже самое, «элементарными видами деятельности». Им было отмечено, что в русском языке таких слов около 1500, в грузинском – более 4000. Из этого, конечно, не следует национальных различий в структуре личности. Однако, имеются, очевидно, психодинамические различия. То, что для одной нации выражается одним словом, для другой требует развернутого описания. В целом же количество элементов включенных в психодинамику личности, видимо, постоянно и равно всем тем свойствам, уже открытым и еще не открытым, которые могут быть помыслены в процессе духовного делания человека, будь то научное исследование, духовный поиск или литературно-художественное творчество. Предложенные нами методы психодинамической диагностики и являются по существу формализованным описанием некоторого выбранного свойства – в сфере чувства, волевого действия, или познавательной активности (см. часть 2). Формализованный способ построения таких экспресс тестов для любого наперед заданного свойства позволяет рассматривать психодинамическую диагностику как новый метод исследования уже личности в целом, а не только отдельных ее свойств. Итак, в современной общепсихологической теории личности мы видим место психодинамического ее представления как теоретического и экспериментального описания двух групп процессов. Первое – описание отраженного субъективного времени, его индивидуальных особенностей и особенностей развития поведения человека в этом отраженном времени в его прямой связи с физическим временем. Это область исследований темперамента человека. В таком представлении термин темперамент приобретает свой естественный смысл не статической подструктуры личности, а ее динамической характеристики. Не что есть темперамент данной личности, а каков ее темперамент. Это область частной психодинамики, связанной физическим временем. Второе – описание общей психодинамики личности как особенностей высших форм человеческого поведения, т. е. ее социо-культурных проявлений. Динамика этих проявлений совершается уже в сугубо отраженном психологическом (историческом) времени (подробнее см. часть 3). Таким образом, психодинамика личности есть не что иное как способ ее реагирования на внешние воздействия как в физическом времени (биосоциальное реагирование – темперамент), так и в социальном и историческом (психологическом) времени (социально-духовное реагирование – духовность человека). Заметим при этом, что оба описания (и по темпераменту и собственно психодинамическое) относятся ко всей личности и различаются только по формальным характеристикам времени, к которому привязано описание.

1.2. Когнитивные стили личности

Направление исследований когнитивного стиля оформилось в зарубежной психологии в 50-70-х годах нашего века. Одно из первых употреблений термина «стиль» мы встречаем в статье Клейна «Личностный мир сквозь призму перцепций», где стиль рассматривается как синоним перцептивного аттитюда. В 1953 году появляется работа Р. Гарднера, в которой предлагается определить когнитивный стиль как индивидуально устойчивую характеристику перцептивной категоризации, предлагается также специальный метод исследования когнитивного стиля – метод свободной классификации разнородного перцептивного материала. Несколько позже, в 60-х годах, оформился наиболее популярный в настоящее время подход к исследованию стиля – подход Г. Виткина, предложившего измерение полезависимости-поленезависимости. Автор в своих исследованиях противопоставлял понятие когнитивного стиля понятию способность. Он подчеркивал, что стиль является процессуально-динамической характеристикой деятельности (познавательной), в то время как способность связана с результативностью. Стиль всегда представляет собой два полюса (полезависимость-поленезависимость, например), способность – однополюсна. К проявлениям стиля не применимы оценочные высказывания, т. к. оба полюса стиля (как полезависимость, так и поленезависимость, например) обеспечивают одинаково высокий уровень достижений. И, пожалуй, самое главное в контексте нашего исследования, стиль – это гораздо более устойчивая характеристика деятельности во времени, чем способность.

В современных исследованиях когнитивного стиля отечественных и зарубежных авторов некоторые утверждения основателей этого направления подверглись коррекции. Однако, остался главный вопрос о существовании двух различных описаний личности, лучше всего, наверное, сформулированный М. А. Холодной в статье о «психологическом статусе» когнитивного стиля: «предпочтения или „другие“ способности?»[1 - Холодная М. А. Психологический статус когнитивных стилей: предпочтения или «другие» способности? // Психологический журнал. 1996. Т. 17. № 1. С. 61–69.] В нашей работе мы намерены показать, что речь, видимо, идет всего лишь о разных системах описания личности: преимущественно психодинамической (когнитивные стили) и преимущественно статической (способности). Чтобы обосновать эту точку зрения обратимся к теоретическому анализу того, как формировалось учение о когнитивных стилях.

В настоящее время насчитывается около пятнадцати различных подходов к определению и измерению когнитивного стиля, которые можно считать достаточно устоявшимися. Прежде, чем мы обратимся к их теоретическому анализу, остановимся кратко на теоретических истоках формирования всего направления исследований когнитивного стиля. В зарубежной психологии на этот счет в настоящее время нет единого мнения, что ведет, кстати сказать, к отсутствию единого определения, что есть когнитивный стиль, который каждый исследователь определяет чаще всего чисто операционально в соответствии с изобретенным им методом. В определении теоретических основ исследований когнитивного стиля зарубежных авторов можно условно разделить на две группы. Представителями первой группы когнитивный стиль рассматривается как частная характеристика отдельных психических явлений (восприятия, мышления, внимания, способностей и т. д.), специфичность которой заключается в ее индивидуальной устойчивости независимо от требуемой или наличной результативности деятельности. Это значит, что изменение результативности деятельности достигается не за счёт изменения, например, полезависимости испытуемого, а за счет ее компенсации другими свойствами, либо же данная деятельность представляется несовместимой с имеющимся у испытуемого стилем. Когнитивный стиль, таким образом, представляет собой чисто формальную характеристику психических явлений, формирующуюся независимо от деятельности индивида.

Второй группой зарубежных ученых когнитивный стиль рассматривается более широко, а именно как стиль личности в целом. В работе, посвященной анализу этого направления исследований стиля, Ф. Вернон указывает, что непосредственной предтечей понятия стиль в современной психологии было понятие психологического типа, сформировавшееся и развившееся в основном в немецкой психологии в 1900–1930 годах. Автор также указывает, что современное состояние проблемы стиля во многом аналогично состоянию проблемы типа в работах, например, последователей Кречмера, которым не удалось подтвердить его теорию имеющимися в психологии методами (прежде всего корреляционным и факторным анализом). Важнейшими же переходными ступенями от понятия тип к понятию стиль явились исследования типов мышления в немецкой психологии 30-х годов – например, исследование Гросса (который выделяет два типа мышления: широкий – поверхностный – подвижный; глубокий – ограниченный – настойчивый) и типология личности с помощью теста Роршаха. Большая часть современных исследователей стиля апеллирует именно к данным Роршаха для подтверждения своих результатов. Наиболее существенными в данном контексте нам представляются такие характеристики восприятия фигур Роршаха, как внимание к пропорциям целого, деталям и мелочам – «понимающий тип», а также реакция на изображение как движущееся. Избыток таких реакций является показателем «внутренней креативности», т. е. одним из показателей творческого потенциала личности.

Одной из характерных черт описанного состояния проблемы когнитивного стиля является рассогласование между большим количеством разработанных методов измерения стиля, а также большим количеством полученных данных, и полным отсутствием теоретических концепций, способных представить имеющееся разнообразие данных в единой системе понятий.

На эту невозможность согласовать между собой различные измерения когнитивного стиля указывал Ф. Вернон как на характерную особенность кризиса проблемы. В противовес ему Дж. Ройс предлагает для каждого психического проявления определять свой стиль, который является лишь специфической характеристикой данного психического процесса у данного индивида. Точка зрения Ройса при этом является более оптимистичной, чем точка зрения Вернона: он предполагает, что стилевая характеристика индивида может быть обобщена и представлена как своего рода смычка между когнитивными и аффективными процессами. Здесь уже остается один шаг до психодинамики личности, а именно представление этой «смычки» динамически, в виде циклов сменяющих друг друга состояний, что и было сделано нами и описано выше в общем виде, как бы с позиции внешнего наблюдателя, с точки зрения поведенческих проявлений личности. Учитывая же тот факт, что когнитивный элемент так или иначе присутствует в любом психическом проявлении человека, в этой части мы предполагаем исследовать внутреннюю психодинамику познания, сам механизм отражения человеком внешнего мира, который, исходя из вышесказанного приобретает статус базового по отношению ко всей психодинамике личности.

Обратимся теперь к анализу существующих измерений когнитивного стиля, список которых можно найти в работе Дж. Ройса. Автор считает, что пятнадцать описываемых им определений когнитивного стиля (см. ниже) представляют собой полный список определений, нашедших дальнейшее развитие в психологической литературе.

• Психологическая дифференциация – несколько более поздний термин, обобщающий два полюса индивидуальных различий по данному когнитивному стилю: артикулированный или глобальный стиль (поленезависимость – полезависимость). На процедурах измерения данного стиля мы подробнее остановимся ниже.

• Широта сканирования – параметр когнитивного стиля, связанный с распределением внимания; включает такие измерения как индивидуальная устойчивость к Т-иллюзии (недооценка длины горизонтальной палочки буквы Т), оценка площадей фигур, находящихся в центре поля зрения и др.

• Концептуальная дифференциация – параметр когнитивного стиля, основанный на тесте свободной сортировки. Этот показатель предполагает индивидуальную свободу в определении количества групп в разбиении гетерогенного материала.

• Ассимиляция различий (заострение-сглаживание) – параметр, основанный на учете реакций на мелкие детали тестового материала.

• Терпимость к нешаблонности – мера принятия аттитюда «как если бы». Типичный пример – нешаблонное восприятие картинок Роршаха при условии знания, что это бессмысленные чернильные пятна.

• Жесткий-гибкий контроль – оценка поведения в противоречивых или двусмысленных ситуациях.

• Широта категоризации или ранг эквивалентности (в отечественной литературе используется также термин (диапазон эквивалентности) – в отличие от концептуальной дифференциации в тестах на оценку данного параметра классификация ограничена априори заданным концептуальным полем.

• Рефлексивность-импульсивность – в качестве показателя используется время, затраченное испытуемым на обдумывание ответа в специальном тесте, которого мы коснемся ниже.

• Когнитивная сложность – оценка сложности индивидуальной интерпретации межличностных отношений (Келли) или связи событий.

• Аналитичность категоризации – выделяется два типа понятий, привлекаемых для категоризации: аналитико-дискриптивные понятия, основанные на обобщении сходства элементов стимулов из тестового набора, и соотносительные понятия, основанные на обобщении функциональных отношений между группами стимулов.

• Осмысленность классификации – измеряется числом объектов, из охваченных критерием классификации или не сгруппированных в тестах на свободную классификацию.

• Концептуальная интеграция – оценка способности к обобщению различных понятий. Субтест «сходство» в тесте Векслера.

• Образный-буквальный стиль – оценивается тенденция испытуемого к образному описанию, олицетворению неодушевленных предметов или событий.

• Абстрактный-конкретный стиль – оценка способности формирования понятий.

• Реакция на контраст – оценивается степень, при которой испытуемый воспринимает объекты как различающиеся очень сильно. Показатель часто рассматривается как разновидность строгого-гибкого контроля.

Как видно из приведенного списка, подавляющее большинство методов измерения стиля основаны на перцептивном предъявлении стимульного материала. И это не случайно. Одним из важных, на наш взгляд, источников формирования указанного направления явилась гештальтпсихология. Ф. Вернон, видимо недооценивает этот источник, лишь между прочим говоря о немалом влиянии динамических идей Курта Левина на исследования когнитивного стиля. Действительно, переосмысление исторического опыта исследования восприятия и оформление нового личностного подхода к исследованию этого психологического процесса непосредственно предшествовало во времени появлению в психологической литературе термина «когнитивный стиль». Все это нашло выражение в появлении ряда публикаций с весьма сходными названиями, наиболее показательным примером из которых может быть название сборника трудов, вышедшего под редакцией Р. Р. Блейка и Г. В. Рамсея, – «Восприятие: подход к личности». В этом сборнике мы и встречаем одно из первых употреблений термина стиль в уже цитированной статье Г. Клейна. Если, обобщая вышесказанное, несколько заострить формулировку, то можно сказать, что когнитивный стиль представляет собой тот же самый гештальт, но взятый не усредненно-результативно, а как психодинамический процесс становления личностного акта отражения. Из приведенного списка можно видеть, что исследователи когнитивного стиля акцентируют внимание на различных индивидуальных способах построения целостного образа стимульного объекта.

Обращаясь вновь к приводимому Дж. Ройсом списку определений, можно разделить все имеющиеся измерения когнитивного стиля на три группы: а) оценка индивидуальных особенностей пространственных характеристик перцептивного образа; б) оценка индивидуальных особенностей временных характеристик построения образа и в) оценка индивидуальных особенностей информационных характеристик образа. Примерами тестов первой группы могут быть измерения полезависимости-поленезависимости, широты сканирования, ассимиляции различий; второй группы – различные модификации тестов перцептивной категоризации, свободная сортировка, ограниченная сортировка и т. д.; специальным тестом для измерения временных характеристик является тест на измерение импульсивности-рефлексивности.

Далее, учитывая тот факт, что все направление исследований когнитивных стилей формировалось в русле нового в зарубежной психологии того времени личностного подхода к изучению восприятия, можно сказать, что многочисленные тесты для измерения стиля имеют как бы разную ориентацию. Одни из них более ориентированы на перцепцию, другие – на личность. Так, например, полезависимость-поленезависимость многие авторы называют даже не когнитивным, а перцептивным стилем, в то время как такой параметр, как когнитивная сложность, является тестом часто используемым в социальной психологии личности. Или даже один и тот же тест свободной сортировки может проводиться с использованием разных наборов, – набора фотографий человеческих лиц с разным выражением или набора изображений предметов, – приобретая тем самым более личностную, либо более когнитивно-перцептивную окраску. В соответствии с этим имевшиеся теоретические (неоперациональные) определения когнитивного стиля тоже можно условно разделить на две группы: в одном случае стиль рассматривается как индивидуально предпочитаемый способ перцептивно-мыслительной организации стимульного материала, в другом – как некоторая личностная подструктура, психодинамический механизм поведения. Наиболее типичным примером из первой группы определений является опять же психологическая дифференциация, операционально определяемая Г. Виткиным как способность преодоления в процессе восприятия окружающего фона или контекста. Примером второй группы определений может служить определение когнитивного стиля данное Броверманом как индивидуального соотношения способностей индивида. Таким образом, когнитивный стиль призван связать первичную способность индивида к восприятию окружающего мира (или, говоря словами Дж. Ройса, индивидуальную моду когнитивных и аффективных проявлений) со способностью человека к познанию мира. Т. е. речь идет об исследовании возможных путей перехода от чувственного созерцания к абстрактному мышлению, совершающегося индивидуально. Фактически это и есть то. Что позднее мы назовем реальной психодинамикой личности. Однако для того, чтобы имеющийся методический и эмпирический материал в области исследований когнитивного стиля мог быть использован для решения указанной теоретической задачи, он должен быть переосмыслен в духе деятельностно-динамического подхода. Это значит, что проблема когнитивного стиля должна ставиться как проблема индивидуальной психодинамики личностного познания, решение которой предполагает исследование прежде всего индивидуально устойчивых способов сознательной переработки чувственно воспринятого материала, что обеспечивается подключением вербально-знакового уровня познавательной деятельности.

Весь опыт исследования индивидуальных стилей деятельности в отечественной психологии показал, что у человека существует система индивидуально предпочитаемых приемов оперирования орудиями данной деятельности, которая, по существу, и является индивидуальным стилем данного вида деятельности. Если учесть, что знак (прежде всего вербальный) является орудием познавательной деятельности, то исследование индивидуального стиля познавательной деятельности предполагает в соответствии с отечественной традицией изучение индивидуальной системы приемов оперирования словом-знаком как орудием. На наш взгляд, такое переформулирование проблемы когнитивного стиля как проблемы индивидуальной психодинамики познавательной деятельности является весьма продуктивным. Если далее кратко проанализировать основные результаты, полученные с помощью наиболее популярных методов исследования когнитивного стиля, то можно увидеть, что исследователи не смогли охватить именно вербально-знаковый уровень познавательной деятельности, несмотря на тщательные поиски в этом направлении. С целью такого анализа остановимся на результатах, полученных с помощью трех групп методов. Определение полезависимости-поленезависимости (пространственные характеристики индивидуальной перцепции), определение импульсивности-рефлексивности (временные характеристики) и определение дифференциации мышления или концептуальной дифференциации (информационные характеристики).

Одним из наиболее популярных параметров измерения когнитивного стиля, как в зарубежной, так и в отечественной психологии является в настоящее время параметр полезависимости-поленезависимости. Смысл этого показателя заключается в оценке перцептивной способности испытуемых вычленять определенные условия из контекста всего задания и оперировать с ними независимо от этого контекста. Те, кто способен отвлечься от контекста, характеризуются как поленезависимые и обладают, по Г. Виткину, артикулированным когнитивным стилем; те, кто способен на это в меньшей мере, характеризуются как полезависимые и обладают глобальным когнитивным стилем. Г. Виткиным и его сотрудниками разработано три основных теста для оценки указанного параметра: тест стержня и рамки, тест включенных фигур и тест повернутой комнаты или тест выверенного положения тела.

В первом тесте испытуемый должен привести в вертикальное положение стержень, встроенный в рамку неправильной формы, находящуюся в неопределенном положении относительно вертикали. Положение тела испытуемого также изменено относительно вертикальной оси. В этой ситуации испытуемые, характеризуемые как поленезависимые, способны достаточно точно восстановить вертикальное положение стержня. Во втором тесте испытуемый в аналогичных условиях должен привести в вертикальное положение свое собственное тело. В тесте включенных фигур перед испытуемым стоит задача вычленить из более сложной геометрической формы более простую. Поленезависимые испытуемые делают это быстрее. Все три теста дают сильную корреляцию.