Тату на нашей коже

*полтора года спустя*

– Да, принтер полетел окончательно, – придерживаю одним ухом телефон и хмурюсь, – нет, у меня нет знакомых, которые могли бы его починить. Наташ, ну кто из нас хозяйка этого магазина? Так вот займись решением этого вопроса.

Нажимаю на отбой и закатываю глаза. Иногда с Наташей нереально что-то обсуждать, а уж заставить ее шевелиться и подавно. Только волшебная фраза о падающей выручке заставила Нату хоть немного встрепенуться. Перекидываю отросшие волосы на одно плечо и окидываю взглядом свое место работы. Мой островок спокойствия, который постепенно превращался в то место, где я быть уже не хотела, но должна. Это естественно, когда топчешься на одном месте и не видишь никаких перспектив. Хотя взять и уйти тоже не могу. Ведь, сколько сил было сюда вложено? Не счесть. Фактически, моя работа – мой третий ребенок. Который почти не расстраивает меня и мою нервную систему. С этим заданием вполне справлялись Варя и Макс.

Дочь все же укатила в общагу после поступления и контролировать ее стало еще сложнее. Многие сейчас подумают, что я ужасная мать, но иногда мне буквально через силу приходилось заставлять себя звонить ей. Даже не смотря на то, что как мать я должна быть всепрощающей и понимающей, последний разговор стал жирной точкой в наших отношениях «дочки-матери». Ровно в тот момент, когда я вернулась домой после встречи и расставания с Матвеем, когда меня морально выпотрошили, Варя пришла ко мне в комнату. Как сейчас помню, что я сидела на кровати к ней спиной. Внутри было такое полное опустошение, что даже не хватало сил на слезы. И Варины слова в тот момент прекрасно врезались холодными ножами в мою беззащитную спину.

– Знаешь, хоть вы оба поступили, как уроды, но мне тебя жаль. Отец, конечно, переплюнул все рамки. Но и ты тоже хороша.

– Спасибо за поддержку, доченька, – шепчут мои посиневшие губы, но сознание в этот момент наотрез отказывается верить в происходящее. – Что-то еще?

– Да, хотела бы узнать, что будет дальше? Отца видеть я не хочу, но с тобой еще хоть как-то смирюсь. Только если ты не станешь водить своего хахаля к нам домой. Хотя бы до той поры, пока я не уехала отсюда.

Наверно, стоило бы накричать на нее и закрыть ей рот, чтобы она знала свое место в этом доме. Но я так устала. Мне хотелось закрыть глаза и уснуть. Чтобы когда я проснулась, весь этот кошмар остался кошмаром, а не явью, где все так паршиво. И где моя оказалась бездушной и жестокой личностью. Но, увы…

Бессонная ночь пролетела быстро. Кажется, я пролежала до рассвета с открытыми глазами, при этом, не моргая и не дыша. Конечно же, я утрирую. Но по ощущениям все так и было. А когда первые лучи солнца окрасили комнату теплым светом, спустила ноги на прикроватный коврик и сделала первый вдох. Он выдался болезненным, но таким необходимым.

Все нити оборваны, мосты сожжены. Нужно двигаться дальше.

Нужно, очень нужно. Где бы только взять на это сил?

Просто сделай первый шаг вперед. А силы появятся.

Киваю в пустоту и поднимаюсь с постели. Прохладный душ смывает усталость, а вместе с грязной водой я провожаю в канализацию и все то, что было до сегодняшнего утра. Из ванной выхожу совершенно другим человеком, который готов жить дальше. И только боль где-то в глубине моих глаз могла выдать обратное, но и ее я вскоре тщательно замаскировала. Жила, работала и не позволяла себе оборачиваться назад. Возможно, я даже стала чуть другой не только по отношению к себе. Варя захотела уехать? Что ж, девочка взрослая и уже сама должна думать своей головой. Может быть, хоть так она перестанет влиять на своего брата.

Глупо было думать, что уход Славы из семьи никак не отразится на сыне. Лишь совсем недавно он вроде бы немного успокоился. И то, прогресс был достигнут после посещений детского психолога. Где с Максимом долго и упорно работали, чтобы он перестал меня контролировать. Мой маленький ребенок вдруг начал «строить» меня и закатывать истерики каждый раз, как мне стоило чуть задержаться на работе. Он вбил себе в свою маленькую голову, что остался единственным главным мужчиной в этом доме. И это не без помощи Вари. Поэтому, не скрою, я даже была рада отъезду дочери. Для меня это был очень сложный период, который мы с трудом, но пережили. Но мое сердце сразу же екает, стоит мне увидеть Максима на пороге магазина.

– Привет, – обхожу витрину, – ты же вроде бы должен быт на дополнительных занятиях?

– Их отменили и я решил прийти к тебе, – сын рассматривает новую партию наклеек, а украдкой изучаю ребенка на предмет каких-нибудь изменений. Я чертовски боюсь отката назад в наших с ним отношениях.

– Как ты себя чувствуешь? Ты не забыл выпить лекарства?– на последнем слове у меня сводит челюсть, потому что я до сих пор сокрушаюсь из-за того, что мой ребенок принимает успокоительные, а не витамины. Но без них бы не было результат и это, я тоже понимала.

– Не забыл. – Максим хмурится. – Мам, а можно я не буду ездить к папе?

– Почему?

– Потому что мне там не нравится, – следует честный ответ, – а еще меня раздражает тетя Эмма. Она ведет себя так, будто она вторая мама.

Я свою сестру уже давным-давно мысленно четвертовала и выбросила в глубокую реку прямо в мешке. Но при детях старалась держаться спокойно.

– Макс, послушай меня, – вновь приходиться присесть на корточки, ведь мне важно видеть его глаза, – ты не должен у меня спрашивать. Потому что я не могу решить вместо тебя. Ты должен открыто сказать об этом отцу и найти выход из этой ситуации. Иначе все будет выглядеть так, будто я тебя подстрекаю, понимаешь?

– Угу, – недовольно отзывается сын. – Ладно, я домой.

– Хорошо, – целую его в макушку, но он старается увернуться. Совсем уже взрослый парень, который не любит, когда я на людях проявляю материнские чувства. – Увидимся там. И, пожалуйста, подумай над моими словами.

Да, мне действительно было важно, чтобы Максим правильно научился разбираться с волнующими его вопросами. Чтобы он отстаивал свою позицию, но при этом не оборачивался на меня. На счастье или на свою же беду, я вовсе не принадлежала к тем женщинам, который после развода настраивают детей против отцов. Я не хотела манипулировать сознанием ребенка и старалась максимально нейтрально отзываться о бывшем муже. Пусть моя обида моей же и останется, но детей я в это вмешивать не хотела. Как не хотела и того, чтобы в будущем они меня винили в том, что я мешала общению со вторым родителем.

Глава 2

– Привет, – Слава застывает на пороге, не решаясь пройти дальше. А я и не настаиваю на этом. – Макс готов?

– Максим, – чуть повышаю голос, чтобы сын услышал меня из своей комнаты. – Отец приехал, выходи солнце.

Ждем, пока тот соберется и выйдет, а сами молчим и отводим глаза друг от друга. Нихрена это время не лечит, как оказалось. Все так же противно находиться рядом с ним.

– Ты получила перевод? – Нарушает тишину бывший муж.

– Да, спасибо.

– Не надо, – Слава отмахивается, – это моя обязанность – обеспечивать детей.

Морщусь от этих пафосных слов. Ну да, ну да, а еще ты обещал когда-то быть со мной и в горе, и в радости до конца наших дней. Но не сложилось как-то, да? По сути, Слава все так же продолжал откупаться от нас, как это было и до развода. Все, как обычно. Изменилось лишь то, что теперь я знаю, где и с кем он спит, а не наивно думаю, что он на объекте. Но, поверьте, от этого не легче. Макс очень неохотно выходит в коридор и с надеждой смотрит на меня, мол, помоги мне. Из моей груди вырывается тяжелый вздох. Ну и что прикажите делать?

– Слав, у Максима к тебе есть разговор, – очень деликатно затрагиваю беспокоящую сына тему. – И это по поводу вашего времяпрепровождения.

– А что не так?

– Макс? – В свою очередь перевожу взгляд на сына, чтобы тот включался в обсуждение.

– Пап, я тебя люблю…

– Но? – тут же пытливо вопрошает бывший муж и при этом косится на меня.

– Мы можем не ездить к тебе домой?

– Почему? Что не так?

– Мне не нравится там бывать. – Храбрится Максим, хотя ему самому очень трудно вести диалог с отцом. – Может… не знаю, может быть давай ездить в торговый центр или еще куда-нибудь?

– Ясно, – цедит сквозь зубы Слава, – я тебя понял. Спускайся вниз, мы что-нибудь придумаем.

Сын уходит, а вот муж нет. Он сверлит меня недобрым взглядом и качает головой.

– Эля, Эля…

– Что?

– Это подло настраивать ребенка против меня. Варя и так со мной не общается, а теперь ты взялась еще и за Максима?

– Я не прикладывала к этому своей руки, – упираюсь ладонями в свои бока, – это мнение Макса. Ты или тупой, или слепой, раз не видишь, что ему плохо. Он не может до сих пор принять тот факт, что его отец живет с его теткой. Это ненормально!

– Это ты во всем виновата, – тычет он в меня пальцем и, честно говоря, мне хочется отгрызть ему всю фалангу.

– Что? Еще скажи, что это я лично уложила тебя в постель к Эмме, – шиплю в ответ и с размаху отбиваю его кисть в другую сторону.

– Нет, я не за это. Черт, Эля, почему ты все усложняешь, а? Почему нельзя было зажить нормально? Я с Эммой, ты с этим… как его там имя? А теперь, конечно, Макс видит дома бедную и несчастную мать, а отец ему кажется козлом!