Бремя идолов

– Подождите, – остановил его Корытин и, в третий раз протерев свои массивные очки, негромко сказал: – Я не знаю, какой вы итальянский журналист и какую именно станцию представляете, но я узнавал для Павла Сергеевича об одном человеке, который может раскрыть любое преступление. Его звали…

– Достаточно, – сказал Дронго, – если вам что-то известно, лучше молчите. Чтобы не нервировать остальных. Вы ведь хорошо знали погибшего?

– Неплохо. Я сам привел его в нашу газету. Мне он показался тогда толковым парнем. Он совсем неплохо писал. Потом он был провинциалом, а эти ребята обычно обладают напором. Мы, москвичи, более чувствительные, мягкотелые. Плюс задор молодости. И видите, что получилось…

– Вы тоже считаете, что его убили из-за последней статьи?

– Не знаю, – честно признался Корытин, – но ведь никто не мог заранее знать, что статья выйдет именно в тот день. Мы готовили ее в номер в пожарном порядке. Малейший намек на угрозу, и я бы не поставил статью в номер. Мы всегда учитываем возможные последствия. Статья появилась за день до убийства. Вернее, газета вышла поздно вечером, а утром его убили. Потом у него дома нашли один экземпляр газеты, очевидно, он захватил его из типографии. Следователь считает, тут есть связь. На день убийства была назначена пресс-конференция у министра юстиции.

– Не думаю, – сказал Дронго, – скорее, это случайность.

– Почему вы так решили? – удивился Корытин. – Или вы уже что-то знаете?

– Нет, не знаю. Но могу сделать некоторые предварительные выводы – после разговора с вами и с вашим главным редактором. Звонарева убили на следующий день после того, как его статья о коррупции среди служителей Фемиды появилась в газете. Никаких угроз ранее не было. Во всяком случае, вы о них не знали. Но его убили именно на следующий день. А если вспомнить, что вы вместе готовили статью и, как вы говорите, в «пожарном порядке» отсылали ее в набор, то о статье никто вообще не мог знать. Никто, кроме возможных убийц. Им нужна была статья, чтобы отвлечь внимание от настоящих заказчиков преступления. Если бы действительно кто-то из судей, упомянутых в статье, решил отомстить, то он нанял бы убийцу не в день выхода статьи, а за несколько дней до нее или через несколько дней после. Слишком явная связь, да и потом трудно найти убийцу всего за сутки. Ни один судья не смог бы так быстро прочитать материал, обидеться, найти наемного убийцу, узнать адрес Звонарева и послать к нему киллера. И все это за несколько часов. Учитывая плохую работу московской почты, когда не все газеты утром попадают по назначению, в это тем более трудно поверить. Многие читают газеты вечером, возвращаясь с работы, или на службе, куда доставляют почту после полудня. Но убийца ждал Звонарева в подъезде дома, когда он выходил из своей квартиры, отправляясь на работу. Судя по всему, убийство было заказное. Отсюда вывод – кто-то заранее решил, что Звонарева нужно убрать. И заранее заплатил деньги, послав к нему киллера.

– Вы это сейчас придумали? Или знали заранее, когда входили в мой кабинет? – спросил ошеломленный Корытин.

– Если скажу, что прямо сейчас, вы поверите?

– Нет.

– Тогда поверьте. Я действительно все продумал именно тогда, когда вы мне рассказывали о статье. Но я думаю, что сходный вывод сделают и сотрудники прокуратуры, которые решили изучить записи его компьютера, чтобы определить по наброскам, чем именно он занимался в последнее время.

– Они все стерли, – сказал Корытин, впервые за время разговора отводя глаза.

Дронго пристально взглянул на него и очень тихо спросил:

– Они стерли все? Или у вас есть копии? Может, что-то осталось?

– Некоторые, возможно, и остались, – нехотя признался Корытин, – но я ничего не могу сказать определенно.

– Вы же умный человек, Савелий Александрович. Раз вы смогли так быстро меня вычислить, то обязаны понять, что и другие сотрудники газеты не поверят в мою итальянскую версию. Поэтому мне нужна правда. Только правда, господин Корытин. В конце концов вы помогаете мне найти настоящих убийц вашего товарища. Или вы не хотите, чтобы я их нашел?

Корытин снова отвернулся. Дронго видел, что он колеблется, и терпеливо ждал, когда журналист примет решение. Наконец тот вздохнул.

– Вообще-то Точкин продублировал всю информацию, – признался Корытин, – но мы, конечно, об этом никому не сообщали.

– Вы можете разрешить мне ознакомиться с ней?

– Конечно, нет. Если узнают следователи, у нас будут очень большие неприятности.

– Во-первых, они не узнают, а во-вторых, я не смогу сделать «нормальный репортаж». Вы меня понимаете.

– «Нормальный репортаж», – повторил Корытин, – вы думаете, вам удастся что-нибудь сделать? Я давно не верю в великих сыщиков. Такие сказки мы читаем только в детстве.

– А если я пришел к вам из вашего детства… Оставим бесполезную дискуссию на следующий, менее трагический, случай. Скажите, где именно я могу ознакомиться с информацией из компьютера погибшего Звонарева? Вы должны понять, что мною движет не любопытство.

– У Точкина есть ноутбук, куда списана вся информация, – выдавил наконец Корытин, – но об этом никто не знает.

– Найдите его и позовите сюда. Только, ради бога, ничего не говорите ему заранее, иначе вы все сорвете.

– Вы ставите нас в трудное положение, – пробормотал Корытин.

– Ваш бывший сотрудник Звонарев лежит сейчас в гробу. Его лишили жизни. Неужели вам не стыдно, Савелий Александрович? Или вы хотите оставить убийц безнаказанными?

– Я позову Точкина, – угрюмо буркнул Корытин. – Но будете договариваться с ним сами, без моего участия.

– Зовите, – согласился Дронго, закрывая глаза. – И не забудьте ему объяснить, что все материалы нужны мне для поиска убийц вашего друга.

Корытин вздрогнул. Потом протянул руку к телефонному аппарату, словно решаясь на нечто страшное…

ГЛАВА 6

Света смотрела на нее, ничего не понимая. Потянув ее за руку, Римма отошла к телефону.

– У тебя есть телефонный жетон? – спросила она.

– Что все-таки происходит? – Света с испугом смотрела на подругу. – На тебе лица нет.

– Жетон у тебя есть?

– Да, кажется, есть. Сейчас поищу, – Света принялась копаться в сумочке. Римма переминалась с ноги на ногу, чувствуя, что в любую секунду может разрыдаться.

– Вот, – наконец сказала Света, протягивая драгоценный жетон.

Римма бросилась к телефону. Ее собралась опередить какая-то толстуха, нагруженная свертками, но Римма бесцеремонно оттолкнула ее, первой проскользнув к телефону. Вслед ей понеслось громкое «хамка», но она уже набирала телефон бабушки. Опять длинные гудки, никто не подходил к телефону. Отчаявшись, она уже собиралась положить трубку, чтобы позвонить соседке и попросить ее навестить бабушку, когда трубку сняли и знакомый голос произнес:

– Вас слушают.

– Бабушка, родная! – воскликнула Римма. Она никогда еще не радовалась так голосу близкого человека. – Как у тебя дела? Почему ты так долго не подходила к телефону?

– Я к соседке выходила, – призналась бабушка, – у нее кошка разродилась. Представляешь, пятеро котят. И все такие миленькие. Они…

– Представляю, представляю, – перебила ее Римма. – Послушай, бабуля, меня никто не спрашивал?

– Кто-то звонил, спрашивал, но не назвался.

– Послушай меня внимательно. Сейчас ты закроешь дверь и никому не будешь открывать. Ты меня поняла? Ни одному человеку. Даже если придут и скажут, что от меня. Даже если скажут, что мне нужна помощь. Ни в коем случае не открывай дверь. Я тебя очень прошу – не открывай никому дверь. Хорошо?

– Что случилось? – испуганно спросила бабушка. – У тебя неприятности?

– Потом объясню. Не выходи к соседке, вообще не открывай дверь, даже если принесут срочную телеграмму от мамы и папы. Не открывай никому дверь, это очень серьезно. Да, если меня будут спрашивать, скажешь, что меня сегодня вообще не будет. Только узнавай, кто звонит.

– Как это не будет? – ахнула бабушка. – О чем ты говоришь? Как это тебя не будет? Где ты находишься? У тебя неприятности? Риммочка, скажи мне правду.

– Все хорошо, все прекрасно. Только мне нужно задержаться в одном месте. Бабушка, умоляю, закрой дверь на все замки и никому не открывай. Хлеб я вчера купила, суп на газовой плите. Никуда не выходи. Ты поняла?

– Хорошо, хорошо. Я все поняла. А когда ты позвонишь?