Флот Римской империи. Роль военно-морских сил в поддержании обороноспособности и сохранении античного государства со времен Октавиана Августа и до Константина Великого

По существу, мизенская трирема почти не изменилась по сравнению с триерой Афин времен Перикла. У основания носа торчал таран из дерева и бронзы. Теперь, когда наступила эра отсутствия морских сражений, он был почти бесполезен. Над тараном выдавалась надстройка (proembolium) с вырезанным изображением животного или каким-либо символом. Она увеличивалась в объеме на высоком завитке, как это было у этрусков. По бокам от носа виднелись мистические глаза, античный знак военного корабля и другие резные фигуры. Эти последние обычно указывали на название корабля. Им могла быть великая река – Rhenus, Danuvius, Euphrates, Padus (Рейн, Дунай, Евфрат, По) – или название божества, абстрактной добродетели – Cupido, Concordia, Pax, Libertas, Iustitia, Pietas (Купидон, Конкордия, Мир, Свобода, Справедливость, Благочестие) – или имя героя и даже далекая память во славу Афин – Salamina и Athenonice.[181 - Мильнер дает полный список названий кораблей под наименованием Seewesen (PW). Мое описание почерпнуто главным образом из перечня кораблей колонны Траяна и Praenestine relief, о чем пойдет речь далее. О сохранении тарана свидетельствует Дион 74. 13. 2; ср. также: Francesco Gnecchi, I medaglioni romani 2 (Милан, 1912), табличка 105, примеч. 8.] Палуба за носом располагалась низко, мачта устанавливалась и убиралась. У носа находилась другая мачта меньшего размера с наклоном вперед. Ют несколько возвышался над средней частью судна и был средоточием команды корабля. Там располагался кормчий, tutela или изображение покровительствующего кораблю божества, а иногда каюта триерарха.[182 - Греческий обычай называть корабль по tutela, возможно, соблюдался в имперском флоте редко, но в АЕ 1927. 180 моряк называл свой корабль «tutela Tauro» (ср.: Овидий, Tristia (Скорбная элегия) 1. 10. 1). Таким образом, scenicus principalis (основная профессия) (Х 3487) связывается Ферреро, 1878, с. 60, с каютой или scaena. Он цитирует Поллукса 1. 89.] Над кормой изгибался высокий ахтерштевень или aplustre из четырех-пяти расходящихся осей, на которых могли быть закреплены флаги или фонари. С каждого борта кормы было опущено в воду рулевое весло.[183 - Относительно древних способов управления судном см. в особенности: Eug?ne de Saint-Denis, «Le Gouvernail antique», Revue des еtudes latines 12 (1934), с 390–397.] Кроме рулевого весла имелся якорь.

Военный корабль другого класса, использовавшийся в имперских флотах, либурна, отличается от этих трирем, квадрирем и квинквирем тем, что liburna выражает не способ гребли, но скорее модель конструкции. Корабль, первоначально эксплуатировавшийся пиратским племенем Далмации, либурнами, видимо, напоминал древний греческий pentekontor (пентеконтор), но в период поздней республики он превратился в бирему. Либурны появляются в итальянских флотах в ограниченных количествах. В эскадрах провинций это был, очевидно, распространенный тип, и речные суда на колонне Траяна с их отчетливыми двумя рядами весел, вероятно, относятся к либурнам.[184 - Conrad Cichorius, Die Reliefs der Traianss?ule (Берлин, 1896–1900), таблички 25, 26, 34, 35, 58, 59, 61, 63. Понятие бирема появляется в надписях лишь в сокращениях «II» в VI 3127 (Шапо, с. 101 примеч. 1); bicrota (гр. ????????), обнаруженная в V 1956, являлась биремой, отличающейся от либурнского типа. См.: Лукан, Фарсалия 3. 533–534 (цит. по тексту); Аппиан, Ill. 3; Тарн, JHS 25 (1905), с. 148, примеч. 41.] Отличительные признаки конструкции либурны, к сожалению, неясны, за исключением того, что она была быстроходным кораблем. Видимо, каким-то неясным способом эту конструкцию использовали в более крупных кораблях, ибо Тацит и Светоний стремились использовать это название как понятие корабля в широком смысле. Это сравнение утвердилось окончательно только у авторов поздней империи.[185 - Светоний, Август 17; Тацит, История 2. 16, 35, 3. 12, 77; Фирмик Матерн, Mathesis (Учение) 8. 30. 4, 8. 31. 10 (о котором см.: Franz Cumont, L’ Еgypte des astrologues [Брюссель, 1937], с. 209–213); выше, с. 8. Тацит и Светоний все еще пользуются понятием трирема, когда требуется точность, например, «triremium plerasque et minora navigia passim» (много трирем и еще больше кораблей меньших размеров) (Тацит, Анналы 15. 46). Что касается «deceris Liburnicas» (либурнские галеры в десять рядов весел) в Калигуле Светония 37. 2, Сесиль Торр, Древние корабли (Кембридж, 1894), с. 16, предполагает «de cedris Liburnicas» (кедровые галеры либурнцев). О скорости либурны: Орозий 6. 19.8; Аппиан, B. C. 5. 106; Тарн, JRS 21 (1931), с. 193.]

Итальянский флот, таким образом, состоял из боевых галер разной быстроходности и размеров, что можно было использовать в необходимых случаях разом или по отдельности. К сожалению, у нас мало свидетельств того, какое впечатление производил Мизенский или Равеннский флот на стороннего наблюдателя. Рельефов колонны Траяна недостаточно. Римская литература дает лишь одну подробную зарисовку великого флота:

Cornua Romanae classis validaeque triremes
quasque quater surgens exstructi remigis ordo
commovet et plures quae mergunt aequore pinus,
multiplices cinxere rates. Hoc robur aperto
oppositum pelago. Lunata classe recedunt
ordine contentae gemino crevisse liburnae.
Celsior at cunctis Bruti praetoria puppis
verberibus senis agitur molemque profundo
invehit et summis longe petit aequora remis.

Груди могучих трирем – во флангах римского флота,
К бою ведут их суда по четыре яруса весел,
Много могучих гребцов, сосну погружающих в море;
Вкруг – корабли без числа. Развернулась в море открытом
Эта великая мощь. А там, полукругом широким,
Весла неся в два ряда, либурны легкие мчатся,
Преторский Брута корабль остальные суда превышает,
Движет громаду свою шестерными ударами весел
И далеко по зыбям простирает свой бег величавый.

Хотя Лукан описывает флот Децима Брута у Массилии в 49 году до н. э., его строки вполне подходят и для флота Августа при Акции, и для Мизенской эскадры, потому что корабли каждого соединения разнились от либурн до hexeres (судов с шестью рядами весел).[186 - Лукан, Фарсалия 3. 529–537. Акциум: Флор 2. 21. 6. Об Энеиде см. главу 8. Пренестинский рельеф дает восхитительно четкий пример изолированного крупного корабля периода гражданских войн Октавиана: Franz Miltner, «Das praenestinische Biremenrelief», Jahreshefte 24 (1929), с. 88–111; Robert Heidenreich, «Zum Biremenrelief aus Praeneste», Mitt. des deutschen arch?ologischen Instituts, R?mische Abteilung 51 (1936), с 337–346. Что бы это ни было, это не бирема.] Совпадение вряд ли случайно, флот, сформированный таким образом, включал все типы галер, которые римляне считали пригодными.

§ 2. Экипажи

Личный состав экипажа такого военного корабля представлял собой одно из наиболее сложных подразделений во всей воинской службе, ибо экипаж выполнял как сухопутные, так и морские боевые задачи. Его военная и административная структура заимствовалась из армии. В выполнении собственно флотских задач первостепенное значение имело греческое влияние. Набор на службу эллинизированных моряков стал настолько распространенным в I столетии до н. э., что, когда Август придал римскому имперскому флоту определенную форму, греческий опыт стал неразрывной частью военно-морской структуры, более того, это имело место даже в период ранней республики. Римляне приняли греческие звания офицеров корабля и вместе с ними, видимо, субординацию должностей, которая надолго закрепилась в греческих водах. Порядок, в котором они появляются в посвящении Коанскому кораблю в Самофракии 84–82 годов до н. э., – ??????????, ??????????, ???????, ???????? ?, ??????о???????, ????о? – повторяется, например, в Родосском корабле II столетия до н. э. и в штатных составах афинских кораблей в начале IV века до н. э. Латинский поэт Клавдий в 399 году н. э. вторит Аристотелю в утверждении, что моряк впервые появился как надсмотрщик за гребцами, затем proreus (впередсмотрящий) и, наконец, gubernator (кормчий).[187 - IGR 1. 843; Hermann Collitz, Sammlung der griechischen Dialekt-Inschriften (Геттинген, 1899) 3. 1. № 4335; IG

II и III 1951; Клавдий, De cons. Manl. Theod. 42–46; Аристофан, Всадники 541–544. Поллукс 1. 96, 98 упоминает некоторые из этих званий; относительно их обязанностей см.: Augustin Cartault, La Tri?re athеnienne (Париж, 1881), с. 162–167, 226–234. Греческое влияние на латинскую морскую терминологию обстоятельно обсуждается в Le Vocabulaire des manoeuvres nautiques en Latin Эжена де Сен-Дени (Макон, 1935).]

Военно-морскую деятельность экипажа можно разделить на три вида: управление, передвижение и содержание. Для каждого вида предусматривался конкретный офицер. На корме gubernator, ?????????? (кормчий), управлял или надзирал за работой двумя рулевыми веслами, а также контролировал действия матросов в кормовой части корабля. Поскольку кормчий нес также ответственность за судовождение, рулем обычно управляли опытные моряки. Благодаря своей более высокой оплате они позволяли себе более изощренные памятники, один из которых изображает рулевые весла.[188 - Х 3437а; об их ответственности: Тацит, Анналы 15. 46. Л. Лициний Капитон умер в возрасте шестидесяти трех лет после сорока пяти лет службы (XIV 238), а самый короткий срок службы кормчего зафиксирован протяженностью в четырнадцать лет (Х 3433). Греческие cognomina (названия), X 3430, 3432; Африканские названия, X 3433, 3435; Паннонское, XIV 238.] На некоторых памятниках – греческие cognomina, встречаются африканские названия, есть даже памятник одному кормчему, который происходил из Паннонии. На носу судна находился proreta, ???????, который был старшим помощником gubernator (кормчего). Он распоряжался на передней части корабля и снабжал кормчего информацией о встречавшихся на пути мелях и скалах.[189 - Х 3482–3485; Ферреро 1878, с. 57, примеч. 15.]

Чтобы управлять движением, следовало обеспечить ритмичную греблю и контроль над гребцами. Эти обязанности выпадали главным образом на celeusta, ?????????, известного также как pausarius, который мог задавать ритм громким голосом, а гребцы дружно откликались своего рода рефреном в стиле матросской хоровой песни. Он мог использовать также symphoniacus, по-гречески ??????????, или флейтиста. У надзирателей за гребцами не было каких-либо особых званий, по-гречески это был ?????????, но такими офицерами могли быть многочисленные моряки, которые просто именовали себя dupliciarii. Для управления парусами на судне имелось несколько velarii, чье особое искусство оплачивалось вдвойне.[190 - Celeusta: XII 5735 (Форум Юлия). Pausarius: Dess. 2867 (Баколи), который цитирует «Письма к Луцилию» Сенеки 56. 5, «pausarium… voce acerbissima remigibus modos dantem» («начальника над гребцами, когда он противным голосом отсчитывает такт»). Symphoniacus: IX 43 (Брундизий); см.: Де ла Берг, с. 115–116, и Ps.-Asconius, Div. in M. Caecil., с. 52 (изд. Stangl). Dupliciarii: VI 3169, 32771; X 3503–3508, 3882; XI 343. Velarii: X 3499, 3500.]

Обязанности различных младших офицеров сводились к уходу за людьми и оборудованием. Нам ничего не известно о коках, но в каждом экипаже имелись свои medicus dupliciarii, чье лекарское искусство было весьма ограниченно.[191 - Два медика умерли в возрасте за двадцать лет после пятилетней службы (VI 3910, XI 29). Это был невысокий пост в сухопутных подразделениях, Domaszewski, Rangordnung, с. 15, 45/ О. Якоб еще не опубликовал продолжение своего исследования по врачам в армии республики (L’ Antiquit? classique 2 [1933], с. 313–329). Diaetarii из Dig. 4. 9. 1. 3 были представителями фрахтователей коммерческих грузов.]Nauphylax, видимо, отвечал за уход и физическое состояние корабля и, вероятно, был офицером, соответствовавшим бывшему греческому ??????о??????? (пентеконтарх, начальник отряда в пятьдесят человек, преимущественно гребцов).[192 - В надписях встречаются naofylax и naufylax (за исключением X 3450 и XI 43); см. гл. 5, § 2. Обязанности subunctor (Х 3498), nonagenarius (Х 3456), strig. (X 3495) неясны.] В таком качестве он надзирал за fabri (ремонтниками), важные функции которых на корабле ставили их на более высокий уровень, чем в армии. Обычно они получали двойную плату, а мастерство как опытных работников и плотников временами задерживало их на службе больше положенного срока.[193 - Сорок восемь лет службы, X 3420; двадцать восемь лет, X 3419 (возможно, однако, III в.). Dupliciarii, X 3422–3426, XI 56; principalis, X 3427. Лишь в X 3418–3421 и XI 6737 были простые fabri. Ср.: Camille Jullian под названием «fabri» в Daremberg-Saglio 2. 2, с. 958.]

Простотой механизма управления римский военный корабль ничем не обязан греческому предшественнику. Штаб триерарха возглавлял beneficiarius, который почти целиком соответствовал по рангу трибуну-всаднику в легионе. Ему подчинялись secutor, то есть помощник, который следил за дисциплиной и, возможно, передавал команды триерарха, а также два-три матроса для разных поручений. Scriba, постоянный курьер, естественно, доставлял каждодневные донесения в центральные административные учреждения Мизенума и Равенны и, возможно, писал письма домой членов экипажа. Другие должностные лица, которые появляются в одной-двух надписях, именуются adiutor, или помощник, librarius, озабоченный главным образом финансовыми отчетами, и exceptor, или стенограф.[194 - Х 3412, 3494, 3391, 3439 (librarius в квадриреме); XI 77; Eph. ep. 8. 430 (Мизенум); Вегеций 2. 7; Domaszewski, Rangordnung (Иерархия), с. 14–15, 40–41.] Эти последние, видимо, имелись лишь на больших кораблях. Возможно, их зачисляли в личный состав корабля исходя просто из административных соображений. Фактически они служили при штабе префекта.

Даже религиозная сторона жизни экипажа находит некоторое отражение в названиях должностей этих офицеров. Coronarius триремы Dana в Равеннском флоте, видимо, украшала tutela (оберег), и весь корабль – венки цветов в «festis ac sacris diebus» («в праздники и священные дни»).[195 - XI 30; Firm. Mat. Math. 4. 21. 6. Ср.: Вергилий, Энеида 4. 418 и Георгики 1. 303–304; Светоний, Вителлий 10. 2.] Постоянный victimarius (помощник жреца), возможно, забивал во время торжественного жертвоприношения жертвенное животное, которое передавал триерарх от имени всего экипажа. И опять же, известен лишь один victimarius, который вошел в список биремы Fides. Возможно, его оставили при штабе префекта для флотских жертвоприношений.[196 - Х 3501. Эта надпись известна лишь в единственной транскрипции. Она либо поддельная, либо неправильно скопирована. Аббревиатура «II» для биремы весьма редка, в возрасте восьми лет, конечно, не становились моряками. Victimarius, который был principalis, является для биремы экстраординарным случаем.]

На греческую военно-морскую организацию экипажа в виде гребцов, матросов и офицеров была нанесена римская военная структура, которая напрочь устраняла их различия. Экипаж каждого военного корабля, независимо от размеров, образовывал одну centuria (центурию) под командованием ее centurio (флотского центуриона) по образцу центурии легиона. В этой centuria каждый член экипажа занимал свое место: помощники, медики и даже кормчие идентифицируют себя как milites (военные) и причисляют себя к корабельной центурии. Один gubernator (кормчий) установил собственную статую с мечом на боку.[197 - III 7290; VI 3910; X 3380, 3385, 3434. Выражение «

Valery Rufi III Neptuno» в VI 3165 (также IX 42) отнюдь не указывает на то, что у одного корабля было две центурии, но, видимо, является следствием педантичного стремления к обстоятельности (см. также: Фибигер, с. 389). В уникальном «trq Zenonis» из X 7288 каменотес, очевидно, опустил название корабля (Фибигер, с. 332, примеч. 1). Centuria полностью обнаружена только в XI 3533; centurio classicus (classiarius) в Анналах Тацита 14. 8, VIII 9386, XI 4654.] Ульпиан не нашел ничего лучшего, как следовать адмиралтейским таблицам организации, когда заявлял, что «in classibus omnes remiges et nautae milites sunt» («во флоте все гребцы и матросы являются военными»).[198 - Dig. 37. 13.] Сами моряки называли в надписях свой корабль или следовали военному обычаю упоминания своего центуриона. Пометка символом q центурии перед названием корабля, например q quadrieri Fide, была частым явлением, указывающим на двойственные функции моряков.[199 - VI 1063, vigiles используют q Serotini и т. д. Употребление q и менее часто э, чтобы обозначить как центуриона, так и центурию, затрудняет правильное прочтение нескольких морских надписей. Юридические документы дают кораблю только, например, АЕ 1896. 21, АЕ 1922. 135.] В любом случае они ревностно отстаивали свое законное звание солдат, и лишь в одной надписи автор действительно называет себя nauta (моряк) вместо miles (солдат) и manipularis.[200 - Dess. 9218 (Брундизий). Термин classici главным образом литературный и встречается в надписях лишь пять раз; в дипломах используется classici (Dip. 32 и т. д.) или менее часто remiges (Dips. 1, 24).] Хотя униформа на борту корабля была без рукавов, короткая туника, на морских памятных плитах III века в Афинах моряки носят легкий дротик или hasta вместе с круглым щитом и, как правило, мечом. Кроме того, при них был sagum или paenula (короткий плащ).[201 - III 557, 6109, 7290, 7327 (Салоники); Фибигер, табл. 4–7; Cichorius, Die Reliefs, табл. 24, 25. Ср.: Де ла Берг, с. 164; Paul Coussin, Les Armes remains (Париж, 1926); глава 7, примеч. 75.]

Устройство экипажа как боевой единицы, конечно, сопутствовало осуществлению Августом программы создания постоянных флотов. Во время гражданских войн он продолжил практику Цезаря, заключавшуюся в назначении центурионов и солдат легиона на корабельную службу.[202 - Относительно битвы при Акции см.: Орозий 6. 19. 8, Плутарх, Антоний 64. XI 4654 (Тоди), центурион XXXXI легиона Августа, а также centurio classicus; X 18 (Локры), центурион ХХХ легиона Classica, видимо, использовался на кораблях; V 2501 (Эсте), солдат, принявший прозвище после Акция Actiacus.] Но этих морских пехотинцев отзывали, когда отпадала необходимость назначения. Тем не менее флот оставался частью военной структуры империи, и военная необходимость могла потребовать совместных действий всего экипажа.[203 - Напр., Тацит, История 2. 9.] Поскольку в Италии не было легионов, способных обеспечить флот морскими пехотинцами, морская центурия стала неизбежной ступенью военной организации. То есть имперский флот вернул себе дух Афинского флота времен Перикла, когда каждый матрос был одновременно солдатом. Хотя исчерпывающих сведений о флотах в период Августа не хватает, vigiles (временные отряды кораблей), которые были сродни всему флоту, организовывались в центурии с самого начала же в 6 году н. э. Римский разум не знал иного способа военной организации, кроме как полуварварского.[204 - Странное определение чрезвычайно эффективной военной организации Рима (и не менее эффективных способов, с помощью которых римляне создали непревзойденную военную машину). (Примеч. ред.)] В рассказе о смерти Агриппины в 59 году Тацит упоминает как центуриона, так и триерарха, в то время как надпись за несколько десятилетий до 71 года указывает на отождествление корабля и центурии.[205 - Тацит, Анналы 14. 8; IX 42 (Брундизий). X 7592 относится также к периоду до 71 г., а V 938 называет classicus miles в правление Августа. В Африканскую кампанию Цезарь вооружил для сухопутных боев часть гребцов (Bell, Afric. 20. 1). Относительно vigiles см.: Домашевски, Иерархия, с. 6.]

Поскольку кормчие и другие морские офицеры не имели времени или способностей освоить хорошо две профессии сразу, такая организация морских центурий решала две задачи. Она должна была привести на практике не только к общему освоению всеми моряками пользования оружием, но также к специальной подготовке некоторой части экипажа к ведению боевых действий против пиратов или десантным операциям. Афинская триера в начале IV столетия до н. э. имела на борту около десяти морских пехотинцев,[206 - Чаще больше – от 18 до 50. (Примеч. ред.)] а Коанская квадрирема в 84–82 годах до н. э. двадцать таких воинов. Однако свидетельства о таких бойцах в Римском имперском флоте сводятся к различению Тацитом матросов и морских пехотинцев в Германском флоте.[207 - IG

II и III 1951; IGR 1. 843; Тацит, История 4. 15–16. См. также: Kromayer, Philologus 56 (1897), с. 481–491.] Имеется соблазн видеть в тех, которые называли себя manipulares, часть военного контингента корабля более определенно, но это слово скорее просто синоним miles, которое довольно часто употреблялось в регионе, связанном с Мизенским флотом. Единственный моряк Равенны, который так именовал себя, был захоронен близ Неаполя.[208 - Х 3524; в X 3636 этот термин используется в дополнение к miles, чтобы избежать повтора. См. также: Де ла Берг, с. 206, 211.] Во всяком случае, формальное, резкое различение между гребцами и морскими пехотинцами, которое имело место в республике, должно быть, исчезло в империи, ибо это было несовместимо с организацией центурии.

Успешное приспособление римлянами своей типовой боевой единицы для действий в особых морских условиях свидетельствует об их военном гении. Поскольку каждый корабль являлся самодостаточной боевой единицей и случаи, когда экипажи нескольких судов действовали вместе, были редки, не было необходимости организовывать центурии в когорты. Реально такая мера была бы особенно трудной в связи с тем, что центурия в квинквиреме была гораздо сильнее той, что в либурне.[209 - Поскольку все отказались от прочтения «chiliarchus» в Анналах Тацита 15. 51, нет никаких свидетельств в пользу утверждения Вегеция (4. 32) о том, что каждый итальянский флот формировал легион из десяти когорт.] Скрупулезная иерархичность центурии была урезана, чтобы соответствовать нуждам более простой корабельной единицы. Из трех главных principales центурии signifer, optio и tesserarius морская центурия требовала постоянно лишь optio или заместителя командира. Поскольку отдельный корабль с его tutela (оберегом) и особыми характеристиками не испытывал большой нужды в signum или штандарте, единственный до сих пор известный signifer, вероятно, был знаменосцем всего флота. И колонна Траяна, и литературные источники показывают, что praetoria navis (флагманский корабль) адмирала обозначался по ночам фонарями, а в дневное время – флагом.[210 - Cichorius, Die Reliefs, табл. 58, 59; Дион 49, 17. 2; Лукан, Фарсалия 3. 558; Цезарь, В. С. 2. 6. 4; Тацит, История 5. 22; Front., Strat. 1. 1. 2; Вергилий, Энеида 3. 561–563, 5. 833–834, 10. 156–157. Флаг использовался по крайней мере в Византийском флоте для сигнализации: Лев VI, Тактика 19. 36, 39–41. Signifer: X 1080; «bix» из X 3502, видимо, не «vex(illarius)». Относительно signa см.: Domaszewski, Die Fahnen im r?mischen Heere (Вена, 1885), который указывает на с. 21–23, что военная центурия в начальной империи не имела флага.]Tesserarius (тессерарий, передававший боевые приказы военачальника) на дежурстве использовался только на берегу, а один известный морской tesserarius происходил из отряда Равеннского флота, действовавшего на суше против разбойников Умбрии.[211 - XI 6107.] Военные музыканты не играли большой роли на борту корабля, и их звания упоминаются редко. Известны один cornicen и два bucinatores, однако tubicen (трубач) пока не появлялся, хотя Лукан указывает, что tuba (труба) использовалась для сигнала к отплытию.[212 - Х 3416; XI 6735; АЕ 1896. 21; Лукан, Фарсалия 2. 689–691; Вегеций 1. 22; Friedrich Behn, «Die Musik im r?mischen Heere», Mainzer Zeitschrift 7 (1912), с. 36–47. Behn походя делает symphoniacus барабанщиком.]

Военные вопросы передавались почти целиком на усмотрение центуриона, ибо триерарх формально даже не носил меча. Центурион следил за подготовкой моряков armaturae (солдатами), командовал военными операциями и наказывал подчиненных лозой, признаком власти центуриона. Этот пост являлся вознаграждением за долгую умелую службу и часто давался уроженцам внутренних областей, в отличие от должности триерарха. Так, С. Эмилий Север, из Паннонии, умер центурионом равеннской триремы Hercules после двадцатидвухлетней службы.[213 - XI 340. Другой уроженец Паннонии, X 3375; Бесси, X 3374, 3376; Азиат, X 6800; уроженцы Сицилии, III 225, X 3372; Египтяне, X 3381, (вероятно) 3383; Корсиканцы, (вероятно) X 3572; уроженец города Формии в III в., X 3365. Это этническое различие между триерархом Геркулесом и центурионом Обаритом, который к тому же заколол Агриппину, поучительно (Тацит, Анналы 14. 8). У центуриона был меч, у триерарха – дубинка. Armaturae, X 3344.] Чувство гордости, которое побудило украсить виноградной лозой надгробную плиту, возможно, объясняет то, что моряки обращались скорее к триерархам и optiones (сотникам), чем к центурионам, когда хотели, чтобы какой-нибудь офицер размечал их могилы.[214 - Триерархи как наследники, см. гл. 3, § 2; optiones, X 3381, 3400а, 3459, 3469 и 3464а, XI 109, Eph. ep. 8. 431; центурионы Eph. ep. 8. 711 (Каралис), и даже здесь возможно, что центурион установил могильную плиту, не будучи наследником. В X 3370 «veteranus ex centurionibus» наследник.] Тем не менее расхождение между центурионом и солдатом, хотя и велико, все-таки является в центурии менее глубоким, чем в легионах. Обсуждение в следующей главе условий службы моряка будет распространяться на центуриона и всех младших офицеров. Сложная схема карьерного роста центурионов легиона отсутствовала во флоте. Особо квалифицированные центурионы, вероятно, занимали должности триерархов, хотя есть подозрение, что gubernator гораздо чаще обладал необходимой квалификацией для занятия более высокого поста.

Центуриону подчинялась небольшая группа офицеров. Главный помощник, optio, обычно мог претендовать на повышение до поста центуриона. В качестве помощника, который располагал широкими полномочиями на службе в сухопутных силах, во флоте он известен лишь как исполнитель одной функции – ухода за больными.[215 - «Optio conv(alescentium)», если так следует понимать в X 3478; см.: Домашевски, Иерархия, с. 12–13. Паннонцы, X 3465, 3468 (или далматинец), III 14691; Далматинцы, X 3475, XI 76; Сардинцы, X 3466; Египтяне, X 3460, 3464а (3469), 3467, 3470; уроженец Понта, X 3461; Корсиканец, XI 6741 (?). В III столетии уроженец Нолы, X 3474; и verna (из Равенны), XI 65.] Следующим помощником был suboptio, который не встречается в других видах вооруженных сил.[216 - Х 3496, 3497; XI 349, 3531 (Centumcellae); АЕ 1896. 21. Любопытна относительная частота, с которой офицеры появляются в надписях: optio – сорок один раз; armorum custos – двадцать четыре раза; gubernator – шестнадцать раз; nauphylax – пятнадцать раз; faber – двенадцать раз; scriba – десять раз; medicus – семь раз; suboptio – шесть раз; proreta – четыре раза. Чем более старым и опытным был моряк, тем более вероятно, что у него имелось состояние или друзья, способные увековечить его память. Кроме того, наследники чаще выражали желание нести расходы на более пространную надпись, которая включала титул завещателя.] Возможно, optio и suboptio делили между собой командование над морпехами носа и кормы корабля, в то время как центурион осуществлял общее командование.

Единственным офицером с чисто административными функциями на борту корабля являлся armorum custos, который хранил и чинил оружие команды, в то время как она действовала в качестве гребцов. О важности этого поста свидетельствуют зрелый возраст, в котором человек его занимал, и частота, с которой он упоминается на памятниках. Одна надпись предполагает, что в квадриремах и квинквиремах с их большими командами имелось два таких офицера.[217 - Х 3406. Минимальный срок службы custos составлял двенадцать лет (Х 3403). См.: Мавр Сервий Гонорат. Комментарии к «Энеиде» Вергилия, 1. 183 (цит. по: Де ла Берг, с. 157), «navigantium militum mos est in puppibus arma religare» («У воинов, которые плыли на кораблях, было в обычае прикреплять к корме оружие…»).] О других должностях сведений немного. В зачаточной корабельной центурии военные функции не прошли глубокой специализации, и уже упомянутые младшие морские офицеры приняли на себя многие обязанности, которые выполнялись в административных и снабженческих структурах легиона.

Для нас остаются неясными тонкости взаимосвязи между морской и военной организацией на корабле или на берегу. Известно только, что военно-морская структура, отличавшаяся более конкретной специализацией функций и господством триерарха на корабле, была существенно более важной. Gubernatores и другие морские офицеры были фактически членами центурии. Это означает, видимо, что центурион следовал по званию непосредственно после триерарха и стоял выше кормчего. Тем не менее нельзя сказать точно, включались ли эти два офицерских звания в единую иерархию или нет. Очевидно, более логичным выглядит мнение, что центурион во время выхода в море командовал лишь небольшим отрядом морпехов и большей властью не располагал. Во время же службы всей команды на берегу морские офицеры игнорировались и центурион становился главным. Вопрос о продвижении по службе столь же неясен. Моряки, возможно, передвигались с морской на военную должность и наоборот. Возможно, они получали повышение в своем роде войск. Если К. Аррунтий Валент из двух отдельных источников одно и то же лицо, suboptio мог быть optio, но в данном случае его повышение связывалось со сменой корабля.[218 - Х 3464а и 3469; АЕ 1896. 21; Maximilian Ihm в Rheinisches Museum 57 (1902), с. 317 К. Валерий Дазий получил повышение с gregalis до armorum custos сразу же после отставки (Dip. 100, 152 г. до н. э.).] Различие между principalis, офицерами более низкого ранга, чье звание освобождало их от munera (общественных работ), и immunes, также избавленных от этих обязанностей благодаря своей работе, было менее важно во флоте, чем в армии.[219 - Paul Cauer, «De muneribus militaribus centurionatu inferioribus», Eph. ep. 4 (1881), с 355–481; Домашевски, Иерархия, повсюду.] У морских офицеров не было упоминаний воинского различия, потому что это касалось военной, а не морской службы. Помимо optio и таких званий, как medici, fabri, scribae и так далее до звания principalis, офицеры более низкого ранга обычно являлись immunes.

Глава 5

Итальянский флот: моряки

§ 1. Статус

Суждения о моряках Римского имперского флота обычно немногочисленны и в основном ошибочны. По существу, они опираются на ложную концепцию правового статуса флота и его моряков. С этого следует начать разговор о жизни моряка. Конкретнее, следует начать с главного источника ошибки – Schweizer Nachstudien Теодора Моммзена от 1881 года.[220 - Hermes 16 (1881), с. 445–494; см. также: Hermes 19 (1884), с. 32–39 и его R?misches Staatsrecht 2. 2, с. 862–863.] При Августе и Тиберии, писал Моммзен, флот был личной собственностью императора, а моряки были рабами или вольноотпущенниками императорской семьи. Триерарх звался «рабом Цезаря». Обычный моряк, не являющийся гражданином какого-либо административно-территориального образования, характеризовал свою родину, как всякий другой раб, указывая на свое этническое происхождение, например natione Graecus. Позднее Клавдий организовал флот как государственную службу. Он удалил рабов и вольноотпущенников и зачислял моряками только peregrini (чужеземцев) – свободных жителей Римской империи, не обладавших правами римских или латинских граждан.

Моряки оставались чужеземцами до тех пор, пока Адриан не ввел обычай наделения рекрутов в итальянских флотах правами римских граждан. Такое наделение Моммзен обнаружил в принятии рекрутами при зачислении «латинских» имен. Некий Апион из Египта, как мы увидим далее, стал моряком и принял имя Антоний Максим. По Моммзену, такой человек больше не был перегрином, но римское гражданство не предоставлялось ему до демобилизации. Он обладал, следовательно, промежуточным статусом лиц, пользующихся латинскими гражданскими правами. После предоставления со стороны Каракаллы гражданства большинству жителей Римской империи (всему свободному населению) многие моряки приобретали римское гражданство даже до поступления на военную службу.

Ферреро и Шапо приняли версию Моммзена. Отто Фибигер сначала не согласился с ней в отношении рабов Юлианского флота, ибо использование римлянами рабов в военных целях практиковалось весьма редко и имелось, как он считал, мало доказательств службы рабов во флоте. Позднее его, видимо, смутили некоторые замечания Гардтхаузена, и он воспринял теорию Моммзена полностью.[221 - Фибигер под наименованием «classis» (PW, 1899), коллекция 2636; относительно его прежних представлений см.: Фибигер, с. 384–386 (1894). Замечания Гардтхаузена обсуждаются далее по тексту.] Начиная с Фибигера все исследователи римского флота придерживались мнения Моммзена без возражений или, как минимум, не возражали ему открыто. На самом деле легкомысленное цитирование Моммзена создавало общее впечатление, будто на этом флоте служили в течение всей его истории имперские рабы и вольноотпущенники. Это явная фальшь, но, по сути, внимательное изучение соответствующих доказательств требует существенного пересмотра даже первоначальных выводов Моммзена.

Нельзя отрицать того, что Римский имперский флот, особенно в правление Августа и Тиберия, был тесно связан с личностью императора. Триерархи и навархи считали себя «Caesaris trierarchi (navarchi)» или «navarchi et trierarchi quei militant Caesari». Гардтхаузен цитирует похвальбу Августа о том, что «classis mea» («мой флот») ходил в Северном море дальше в восточном направлении, чем любая римская эскадра до его времени.[222 - В 5 г. н. э. римский флот вышел из дельты Рейна в море и прошел на восток до устья Эльбы, после чего часть флота повернула на север для обследования Кимврского полуострова (Ютландии). У северной оконечности Ютландии римские мореходы услышали о стране скифов и «чрезмерно влажных и обледеневших пространствах» (об этом сообщает Плиний Старший в «Естественной истории»). Это сообщение относится к Балтийскому морю с Ботническим заливом. Римляне решили, что это часть Северного океана, а Скандинавия – остров. (Примеч. ред.)] Такие факты можно принять, но это не делает флот личной собственностью императора. «Classis mea» в Res Gestae («Деяниях») можно противопоставить «exercitus meus» («мою армию») в другой секции этого крайне автобиографического документа.[223 - Res Gestae 26, 30; Гардтхаузен, Augustus und seine Zeit («Август и его время») 1, с. 469; кроме того, с. 44. Притяжательные местоимения в Res Gestae вполне оправданны в таком случае в связи с тем, что Август благодаря своей imperium proconsulare (власти проконсула) был законным главнокомандующим вооруженными силами.] Триерархи Цезаря Младшего служили императору так же, как это делали всадники praefecti castrorum Augusti (префекты лагеря Августа). Некоторые примеры этого отмечались при обсуждении префектов раннего флота. В совете Августа его преемнику, когда он констатировал «quantum civium sociorumque in armis, quot classes, regna, provinciae, tributa aut vectigalia» («они простирали руки к богам, к изображению Августа, к коленям Тиберия; тогда он приказал принести и прочесть памятную записку»),[224 - Тацит, Анналы 1. 11. Светоний в Августе 49 причисляет итальянские флоты «ex militaribus copiis» (к военным силам) с легионами и вспомогательными войсками.] флот представляется таким же государственным учреждением, как и армия. Следует заметить, что в течение всей эпохи Юлиев – Клавдиев, как и после нее, equites (всадники) без труда перемещались с армейских командных постов на флотские и наоборот.

Флот, разумеется, никогда не был ровней легионам. Еще при Коммоде прославленного солдата наказали за неподобающее поведение переводом на флот.[225 - Дион 79. 3. 5. По этому поводу см.: Prosop.

3, с. 355, № 42. Флотская служба применялась как наказание минимум однажды при Августе (Jos., Ant. 17. 12. 2 [В. I. 2. 110]), однако о службе на галерах в качестве регулярного наказания ничего не известно.] В этом отношении один французский ученый предложил недавно полезное различие между легионами. С одной стороны, традиционная армия Рима, а с другой стороны, совокупность новых родов войск – преторианцев, вспомогательных сил, моряков и т. д., – что приняло окончательную форму при Августе. Ветераны легионов по демобилизации не получали имперскими указами никаких прав, в то время как представители других родов войск, относящихся ко второй группе, приобретали такие права. Их привилегии не устанавливались многолетней традицией, а поскольку они носили в особенности имперский характер, то требовали особого имперского возмещения.[226 - Durry, Les Cohortes prеtoriennes, с. 298–300. Отсутствие преторианцев, как и моряков, в Res Gestae проистекает из этого различения. Вероятно, что эти группы были разделены и в финансовом отношении; см.: Domaszewski, «Zur Gemma Augustea», Archiv f?r Religionswissenschaft 25 (1927), с 1–4.] Соответственно, вспомогательные войска и моряки всегда были особенно зависимы от императора и оставались при этом вооруженными силами Римского государства.

Соответственно, нужно внимательно рассмотреть положение Моммзена о том, что флот Августа был укомплектован рабами и вольноотпущенниками императорской семьи. К чести Моммзена, он выдвинул обстоятельное эпиграфическое свидетельство для подкрепления своей позиции, так что современная концепция службы на галерах как повинности рабов, пленников и нарушителей закона заставила последовательный ряд ученых принять этот вывод как само собой разумеющийся. Фактически же использование рабов или пленников в качестве гребцов на галерах явление исключительно Нового времени, а Les Misеrables и легенды о пиратах варварских берегов заслонили истину. До середины XVI столетия в итальянских приморских городах, как и в Афинах времени Перикла, служба на галерах являлась одной из первейших обязанностей граждан государства. В течение Древнего времени и Средних веков занятие гребца, хотя обычно распространенное среди беднейших свободных граждан, не считалось низким. Рабы нигде не допускались к скамье гребцов на постоянную работу.[227 - Свидетельства об Афинах и греческих государствах в целом собраны Рэйчел Л. Сарджент в «The Use of Slaves by the Athenians in Warfare II», Classical Philology 22 (1927), с 264–279. О Средних веках см.: «The book of Ser Marko Polo», изданную сэром Генри Юлом (3-е изд. Генри Кордье; Лондон, 1903), с. 39; Fincati in Serre, Les Marines de guerre, с 174–184 (Финкати цитирует показания венецианца, которые доказывают, что использование рабов было новым явлением в 1539 г.).]

В самом Риме врожденная нелюбовь к морю вела к перекладыванию бремени службы на галерах с граждан на союзников и, в меньшей степени, на вольноотпущенников, так как республика разрасталась, а ее граждане становились все более гордыми. Однако рабы не допускались к службе в каком-либо роде войск Римской республики, исключение составил лишь короткий период, вызванный поражением в битве при Каннах в 216 году до н. э. В своих неразборчивых попытках добиться победы в гражданских войнах соискатели власти ослабили этот запрет, но сам Август, «custos rerum» (хранитель порядка вещей), противодействовал отступлениям от правила. Беглые рабы, служившие матросами Сексту Помпею и получившие свободу благодаря Мизенскому договору, были возвращены Октавианом их владельцам в 36 году до н. э. Тех, которые не признались, кто их хозяева, казнили.[228 - Рабы в армии после Канн: Ливий 22. 57. 11–12 и везде; согласно Ad Aen. Сервия 9. 544, это был единственный раз, когда рабы служили в армии. О вооруженных рабах в гражданских войнах: Плутарх, Марий 41–43, Сулла 9. 7; Цезарь, В. С. 1. 24, 34, 3. 4; Bell. Afric. 19; Аппиан, В. С. 2. 103. О неуступчивости Октавиана: Аппиан, В. С. 5. 131; Res Gestae 25.] В 37 году Октавиан действительно решил принять на военно-морскую службу двадцать тысяч рабов во время подготовки войны с Секстом, но он дал им освобождение до их формального зачисления на службу.[229 - Август Светония 16 следует предпочесть здесь Диону 48. 49. 1. 5 (ср. с 47. 17. 4), согласно которому Август освободил этих рабов в 36 г. до н. э. В Августе 74 Светоний констатирует, что получил освобождение Менас, единственный адмирал-вольноотпущенник Августа.]

Если исходить только из одной генеральной политики Августа, постоянный допуск рабов во флот, каков бы ни был его официальный статус, был бы явлением экстраординарным. Более того, правило республики, состоявшее в том, что «ab omnia militia servi prohibentur» («рабам служить в армии запрещено»), строго соблюдалось в империи, а моряки относились к военным со времени Августа.[230 - Marcian, Dig. 49. 16. 11; также Сервий, Ad. Aen. 9. 544 и конкретный случай у Диона 67. 13. 1. О моряках: V 938, см. гл. 4, § 2.] Другое дело – вольноотпущенники. Ибо они постоянно служили во флоте республики и неизменно принимались Августом во временно образованные отряды кораблей (vigiles) Рима. В определенных чрезвычайных условиях их даже зачисляли в армию.[231 - После мятежа в Паннонии в 6 г. н. э. и поражения Вара в Тевтобургском лесу в 9 г. н. э.: Светоний, Август 25, Дион 55, 31. 1; Vell. Pater. 2. 111. См.: G. L. Cheesman, Auxilia of the Roman Imperial Army (Оксфорд, 1914), с. 66; P. K. Baillie Reynolds, The Vigiles of Imperial Rome (Оксфорд, 1926), с. 64–68. О вольноотпущенниках во флоте республики: Ливий 22.11. 8 (217 г. до н. э.), 36. 2. 15, 40. 18. 7, 42. 27. 3, 42. 31. 6–7, 43. 12. 9; ср.: Аппиан, В. С. 1. 49.] Эпиграфические свидетельства периода правления династии Юлиев – Клавдиев подтверждают их использование во флоте лишь в ограниченных количествах.

Тексты надписей, хотя их мало в том, что касается флота и других сторон жизни империи в начале I века н. э., не подтверждают теорию Моммзена. Префекты не были всадниками до правления Клавдия. Обнаружен лишь отдельный наварх-вольноотпущенник, а вольноотпущенники-триерархи не встречаются в гражданских войнах до правления Домициана. Однако все эти годы свободные граждане служили бок о бок с этими вольноотпущенниками в одинаковых званиях. Такие личности, как Мальхио, «Caesaris trierarchus», в особенности не были рабами.

Все моряки в более низких званиях, относящиеся к периоду правления Юлиев – Клавдиев, были определенно свободными людьми.[232 - Если бы рабы служили в сколько-нибудь значительных количествах, то можно было бы ожидать, я полагаю, эпиграфическх доказательств. Во всяком случае, служба свободных и несвободных людей в одном подразделении исключается. Довод Моммзена об упоминании этнического происхождения моряков в надписях следует признать неубедительным, поскольку, как он сам допускает, моряки могли приводить административно-территориальную единицу, а служащие вспомогательных частей – этническое происхождение. Итальянские моряки, независимо от служащих вспомогательных частей, создали свой собственный эпиграфический стиль, который отличается в ряде моментов от армейского стиля.]Diplomata, то есть отдельные образцы имперских постановлений об увольнении со службы, открывают имена двенадцати моряков, принятых на службу в правление Клавдия или чуть раньше. Но ни один из этих моряков не был вольноотпущенником. Из надписей, предшествовавших 71 году, десять касаются peregrini, а семь – свободных ветеранов, которые приняли латинские имена, если уже не владели ими ранее.[233 - Diplomata 1, 7–17. Peregrines: III 2034 (Салоны); V 1956 (порт Ликвенция); IX 42, 43 (Брундизий), 3892 (озеро Фуцино); XI 45, 88; XII 5736 (Форум Юлия); Eph. ep. 8. 33 (Брундизий). О ветеранах: III 14695 (Салоны в Греции); X 719 (латинский греческими буквами), 3416 (место рождения Никея); V 938; VI 2491; X 3530; Dess. 9218.] Одного обычного моряка, которого вполне можно отнести к периоду Августа, звали Л. Требий. Вероятно, он был уроженцем Аквилеи, возможно, был римским гражданином.[234 - V 938. Некий …nius C. f. An. Silvanus (VI 2491), который служил до 71 г. на Мизенском флоте, также, видимо, был во время службы римским гражданином.] Четверо моряков, назвавшихся vernae, являются единственными персонажами, которые могли бы быть рабами, ибо verna обозначало первоначально человека, рожденного рабыней в доме своего господина. Список этих моряков показывает, однако, что они не были ни рабами, ни вольноотпущенниками, а поскольку они относятся ко второй половине II столетия, когда термин verna больше не обозначал обязательно раба, то не имеют никакого отношения к нашему обсуждению.[235 - Х 3646, 3654; XI 59, 65; возможно, также XI 3736 (Лорий; Ферреро 1878, с. 81); ср. Форцеллини под названием «verna». Термин стал обозначать «уроженец» (особенно Рима) и, возможно, был эквивалентом военной лексики ex castris (из лагеря). По этому поводу см.: Lesquier, L’ Armеe romaine d’ Egypte, с. 209–211.Х 3531, с «M. Arius M.l. Princeps», является камнем с нечеткой надписью, содержащей ошибки.]

Далее, в отношении периода правления Августа и Тиберия имеются свидетельства того, что флот являлся государственным учреждением, в котором могли служить как вольноотпущенники, так и свободные граждане. Такое сочетание было ожидаемым в то время, когда имперские учреждения еще были зыбкими. Вначале Октавиан искал моряков, где возможно. Опытные уроженцы Востока, захваченные в ходе войн последних семи лет, были отпущены на волю в 37 году до н. э. и взяты под командование на кораблях наряду со свободными людьми. Скамьи гребцов заполнили новобранцы из бедняков, вольноотпущенников и рабов Италии, но рабы получали свободу при поступлении на службу. Октавиан создавал флот по собственной инициативе, так же как легионы и auxilia (вспомогательные войска). Когда он утвердился в государстве, его вооруженные силы, и особенно формирования, которые комплектовал он сам, стали государственными учреждениями под его особым надзором. Моряки были такими же слугами Рима, как и солдаты на границах. Римская военная практика никак не могла терпеть рабов в качестве защитников Urbs (города).

Клавдий, особый покровитель liberti, не увольнял вольноотпущенников с флотской службы, поскольку они выявляются в должностях триерархов и в правление Домициана (81–96). Такие разрозненные примеры после 41 года н. э., видимо, являются следствием имперского благорасположения. Так, массажист Тиберия и Клавдия получил свободу от Тиберия и повышение от Клавдия до поста заместителя префекта флота Александрии.[236 - VI 32775.] В целом слой вольноотпущенников, должно быть, составлял весьма небольшую часть экипажей даже в последние годы правления Августа. Liberti, как правило, были слишком старыми для флотской службы. Большинству из них подходили перспективы стать ремесленниками и торговцами. Более того, у вольноотпущенников не было нужды служить во флоте двадцать шесть лет, чтобы получить римское гражданство в качестве компенсации за увольнение. Те из них, которые не приобрели избирательные права по выходе на свободу, имели более легкие средства получения гражданства, чем флотская служба.[237 - Такие, как шестилетняя служба (позднее – трехлетняя) в vigiles: Gaius, Inst. 1. 28–35, и Ульпиан, Reg. 3. 3, 3. 5. См. также: A. M. Duff, Freedmen in the Early Roman Empire (Оксфорд, 1928), с. 141–142.] Присутствие вольноотпущенников в качестве триерархов, а не простых матросов не случайно. Почет и звание были соблазнами на прежнем посту, но не на последующем.

Не вводил Клавдий и набора перегринов, ибо они, несомненно, составляли большинство моряков со времени принципата Августа. Согласно Моммзену, моряки-перегрины получили латинские права к 129 году н. э. В качестве доказательств он приводит дипломы. В тех, которые выдавались до 71 года, моряки носят имена от рождения. В других дипломах от 129 года и последующих документах у моряков появляются латинские имена. То есть теперь обнаруживаются моряки с такими именами, как К. Валерий Дазий. Единственное отличие от римского перечня имен заключается в отсутствии указания на отношение родства и трибу, которые являлись признаком римского гражданства. Молодые люди, владевшие латинскими гражданскими правами от рождения, принимались с этих пор на службу в итальянские флоты.[238 - Dips. 12–16 от 71 г.; Dip. 74 от 129 г. О варваре из племени либурнов, имевшем латинские гражданские права, будучи матросом: XI 104; Плиний, H. N. 3. 139. В предвосхищении будущей дискуссии могу сказать здесь, что нет четкого доказательства мнения Моммзена о том, что такое имя, как К. Валерий Дазий, является действительно латинским именем, то есть что лица с правами латинских граждан, и только эти лица носили tria nomina (тройное имя) без указания трибы. Термин используется в тексте лишь для удобного описания таких имен.]

Точно так же Моммзен не представил никаких обоснований для такой практики со стороны Адриана, так как более недавние свидетельства показывают, что использование латинских имен практиковалось задолго до его правления. В двух колумбариях, построенных в Мизенуме около 100 года н. э., были обнаружены более древние могильные плиты с tria nomina. И это несмотря на то, что одного покойного звали Бесс, другого Александриан и третьего, на памятнике которого была выбита надпись на греческом языке, – Элленизед.[239 - NdS 1928, с. 193–194; АЕ 1929. 142–145, 147–149.] Эти камни к первому десятилетию II века, должно быть, стояли уже двадцать или тридцать лет. Более точная дата активного использования латинских имен среди моряков определяется тем, что все морские надписи, за исключением одной, после 71 года имеют латинскую номенклатуру. И все надписи, за исключением двух до этой даты, содержат имена перегринов.[240 - V 938 и VI 2491 до 71 г.; АЕ 1929. 146 (Мизенум) после 71 г., «Serapion Serapionis [f.]». Возможно, Серапион не принимал латинского имени или предпочел захоронение под своим настоящим именем. В X 7592 и 8329 в морском звании, возможно, опущено «pr(aetoria)».] Вероятно, любое предоставление латинских прав морякам итальянского флота связано с Веспасианом, который добавил, как выяснится далее, почетное praetoria к названиям Мизенского и Равеннского флотов и поселил их ветеранов в колониях. Морякам, оставшимся служить в преторианских флотах, и последующим новобранцам Веспасиан, предоставивший latinitas всей Испании, видимо, пожаловал гражданские права указом, изданным вскоре после 5 апреля 71 года, когда он закончил массовое увольнение с флота ветеранов. Неспособность дипломов от 71 года подтвердить это объясняется медлительностью, которая была присуща практике награждения Веспасианом.[241 - Грант Испании, приводимый Плинием в Естественной истории 3. 30, обстоятельно обсуждается Р. К. Макэлдерри в «Vespasian’s Reconstruction of Spain», JRS 8 (1918), с. 53–102 и там же, 9 (1919), с. 86–94. Это была latinitas colonaria, относительно которой см.: Ульпиан, Reg. 19. 4–5; Edward Poste, Gaii Institutiones (4-е изд. Э. А. Уиттак; Оксфорд, 1904), с. 27–28. О медлительности в награждении: Светоний, Веспасиан 8. 2, хотя, строго говоря, это относится к регулярным выплатам отставникам.]