Посольский город

"Признаю своё поражение. Я пыталась придать этим событиям некую структуру. Я просто не знаю, как это произошло. Может, причина в том, что я была недостаточно внимательна, или в том, что это случилось на самом деле, но почему-то мой рассказ не хочет становиться таким, каким я хочу его написать". (стр.174)

Хорошая мьевильская самоцитата: её можно применить и к самому себе постфактум чтения, и к созданному автором миру. К себе - потому что, вынужден признать, за долгое время это первая книга, с которой не удалось справиться. Категорически не хотела идти. Первая треть раскачивала лодку очередного мьевильского мира, и если ко второй трети книги лодка вроде бы раскачалась, и даже пошли кое-какие волны, то чуть позже стали очевидны отсутствие движения и тот факт, что водоём, в котором находится лодка - не река, а озеро: плыть толком некуда.Вдвойне это печально потому, что "Посольский город" подана как лингвистическая/филологическая фантастика (большая редкость) с достаточно, в общем-то, любопытной идеей: люди, становящиеся в другой культуре аспектом чужого языка. Человек-прилагательное, человек-сравнение, человек-предлог. Если отбросить аллюзии и образность, Послоград мне представляется своего рода мировой Культурой, ужатой до одного города, в котором те или иные писатели могли бы являться выражателями взглядов целых пластов населения, те или иные люди - обозначателями качеств, векторов и смыслов, кто-то помельче - одним, но веским словом. "Послы", состоящие из близнецовых разумов, которые в разговоре с Хозяевами одним словом обязательно должны передавать одновременно и суть события, и его эмоциональный окрас - чем не фигура "писателя" или представителя своего языка, если говорить о некотором профессиональном долженствовании? В конце книги есть некоторые выводы, достаточно напичканные аллюзиями, "городов теперь два - один для зависимых, другой для всех остальных, - и они вежливо взаимодействуют. У абсурдов куда больше общего с новослышащими, чем с оратеями. Слух тут ни при чём - абсурды и новые одинаково мыслят". "Людям - переносчикам инфекции - вход в их город будет закрыт навсегда: город, в котором теперь говорят иначе, тоже будет табу. В будущем послами между городом и их поселениями станут не люди, а новые ариекаи". Здесь можно найти достаточно поводов для дискуссий, если проецировать на нашу реальность. Абсурды. Новослышащие с тачпадами, спокойно переводящими смыслы с одного языка на другой. Оратеи, отстаивающие чистоту старого языка. Новые ариекаи - сложносоставные формы эмпатически-смысловых существ, с других точек зрения трактующие аспекты окружающей культуры. Мысль затейливая, мысль интересная, творческий вызов - достойный. Только вот то ли у Мьевиля действительно не получилось задумку обыграть, то ли это просто мозг рядового читателя не смог уловить структуру построения текста; результат уже известен. Поговорить после чтения, в общем-то, есть о чём - но это старые песни да на новый лад, всё то, о чём филологи и вообще люди, видящие изменяющийся мир в фокусе "что же останется после нас", и так говорят, в заслугу книге это никак приписать не получится; сюжетное, композиционное, драматическое в ней выглядят бледновато. Хотя как знать - возможно, многие новые ариекае руссияе и найдут в "Посольском городе" что-то своё, и вообще найдут. Достаточно своеобразная фантастика всё-таки получилась. P.S. Говоря о лингвофантастике и сопутствующих, знающие люди советуют обратить внимание на Птицу малую Мэри Д. Расселл, Сестру земли Пола Андерсона, Лингстер Шейлы Финч, Языки Пао Джека Вэнса, цикл Пол Дж. Макоули "Слияние"

Читаю пролог. Мысли: кто они такие? Где они находятся? Как же мне во всё это «вьехать»?
Читаю преамбулу. Мысли: ещё лохмаче, совсем запуталась.
Дежурные родители, возраст измеряется в килочасах (1год=25кч), иммерлетчики, которые погружаются в иммер.
Рассказчица, она же ГГ. Её зовут Ависа Беннер Чо. Она сравнение, она рассказ, её говорят.
А говорят её Хозяева-ариекаи: насекомо-коне-коралло-рыбо-существа.
Проблема Хозяев – они поливокальные экзоты, они говорят одновременно из двух отверстий. Хозяин понимает лишь то, что сказано на его языке осознанно, кем –то, у кого есть мозг.
Для этого и нужны послы. Фермы по клонированию выращивают послов из двойников. Послы ЭдГар, РэнДолф, Хоа-Кин – в их шеи вживлены обручи – усилители мысли с синхронными светодиодами, чтобы их мозги работали как одно целое.
Все послы были одинаковыми, а тут приехал необычный посол. Новый посол – они не двойники, они разные.
И вот мы попадаем во враждебную атмосферу помешавшегося города экзотов.
Пока я добралась до 60-й страницы, 8 раз хотела бросить читать.
Таких специфических слов, как в этой книге и в словаре-то не найдешь! Ну, этим и отличается Мьевиль от других авторов.
Такой головоломной книги я никогда не читала. Как будто мой мозг прочищали ёршиком. И мой мозг очень доволен, он в восторге от фантазии автора.

"Мы всегда жили в городе, который принадлежал не нам, а существам куда более могущественным и странным. Мы жили среди богов - маленьких, крошечных, но все-таки богов по сравнению с нами... Теперь они изменились, но мы не понимали, как, и все, что нам оставалось - ждать".Думаю (конечно, сейчас, сразу после прочтения, пока об этом трудно судить), что число моих любимых романов от Чайны Мьевиля пополнилось ещё одной книгой, хотя, признаюсь, от данного произведения современного британского фантаста ждала немного иного: опять меня ввели в заблуждение теги, особенно "космическая фантастика" (для меня космическая фантастика - это всё-таки чуточку другое, больше кораблей, полетов, исследований дальних планет и встреч с инопланетным разумом). Эта книга стала для меня фантастикой философской, лингвистической, социальной...По сюжету, империя Бремен управляет маленьким Послоградом, который со всех сторон окружен территорией Хозяев - так уважительно называют исконных владельцев этой планеты, инопланетных существ ариекаев, чья речь, язык, мышление коренным образом отличаются от наших, человеческих.Описание их Языка (вот именно, пренепременно с большой буквы) завораживало меня своей оригинальностью, самобытностью, непостижимостью практически все то время, что я читала роман. Их Язык, с одной стороны, можно назвать примитивным, грубым, упрощенным - ведь они говорят только о том, что видели своими глазами, абстракция недоступна для их понимания и выражения в принципе. И вместе с тем есть даже в этом какая-то необъяснимая прелесть: они совершенно не умеют лгать, вот просто даже на физическом уровне. Все, о чем они говорят, непререкаемо истинно. Всегда. И вторая немаловажная особенность их Языка, вытекающая из первой, - его вещность, материальность, его необычайная по своей сути структура. Даже представители расы людей могут стать частью такого уникального Языка. Вот это вообще было что-то невыразимо прекрасное в книге: читать, например, про то, как кто-то становится примером, кто-то метафорой, кто-то, подобно главной героине книги, иммерлетчице Ависе, - сравнением. Это совершенно иной, метаязыковой уровень мышления (в очередной раз я поражаюсь фантазии автора, похоже, не имеющей абсолютно никаких границ).Вдоволь исколесив просторы галактики, Ависа все же возвращается однажды в свое "гетто", как его называют местные жители - все мечтают отсюда выбраться, а она - возвращается. Не одна - вместе с человеком, уже заочно влюбленным в этот уникальный Язык, восхищенным им до такой степени, что желающим тоже стать его частью. Скайл - тот самый влюбленный и очарованный Языком, платонический и фиктивный муж героини: некогда бурный роман так же быстро сошел на нет, уступив место дружбе. Благодаря этой отважной девушке, полиглот, родившийся на Луне, наконец-то воочию прикоснется к удивительным тайнам Хозяев."...вглядываясь, бессильные что-либо изменить, в город, где шла жизнь, такая же непонятная, как и прежде, только по-новому непонятная..."Жаль только, что время всегда скоротечно - не в добрый час прибыли они в Послоград: зреет то ли революция, то ли война, непонятные настроения царят меж арикаев, послы и Хозяева, кажется, разучились понимать друг друга. Читала и думала про себя, что рано еще человечеству контактировать с другими расами: похоже, именно благодаря людям арикаи научились лгать...Впрочем, Мьевиль сумел удивить и концовкой, а не только потрясающим воображение сюжетом: люди все же дали главное иноземной расе. Они научили их думать... Напряженный остросюжетный роман с множеством жестоких и кровавых сцен заканчивается на такой вот мирной ноте - писатель полон оптимизма и спешит поделится им с читателем, хотя бы капелькой надежды...4,5 Хотелось, конечно, более космических полетов, более любви (здесь уж очень приглушенно раскрывается эта линия, хотя и по-своему трогательно - даже расставшись, люди могут переживать друг за друга...) Без спойлеров трудно выразить основную мысль романа, но то, как показал Мьевиль в своей книге функции языка, - это непередаваемо, вот только за это можно уже влюбиться в роман. А еще книга учит уважительно относиться к чужой культуре и не застревать в консерватизме: не всегда перемены к худшему... Реально не читала в своей жизни ничего подобного.

Мое первое знакомство с Мьевилем прошло успешно. История далекого города, затерянного на краю изученной вселенной и его жителей, превращается в трагедию целого ещё не до конца изученного мира, мира в котором разумные существа строят свои города с помощью живых систем, и отличаются языком, в котором невозможна ложь. Шикарная идея мира. Любопытное развитие событий. И не простой для чтения язык. То ли из-за перевода, то ли сам по себе текст получился несколько тяжеловесным, местами приходилось вчитываться, чтобы понять, и преодолевать сопротивление текста. Это немного не то, чего ожидаешь от развлекательной литературы. Но идея отличная. Особенно интересно, как меняется отношение читателя к возникновению возможности лжи в чистом языке правды. И грусть от того, что мысль изречённая есть ложь.«Я не хочу быть больше сравнением, сделайте меня метафорой»

Хотя Мьевиля и зовут "China", он чистокровный британец и живёт там же, в Великобритании. Писатель является активным членов социалистической партии, а также пишет фантастику в том смешанном направлении, которое называют "weird fiction", причудливую смесь фэнтези, ужастиков, детектива и научной фантастики. В предпоследнем романе Мьевиля, "Посольском городе", первую скрипку из этой троицы играет, пожалуй, именно научная фантастика.Действие книги происходит, как водится, в далеком будущем, впрочем, с тем же успехом мы можем сказать, что происходит оно в параллельном пространстве - терранцы, проще говоря, люди, вовсе не поминают о том, что они - выходцы с планеты Земля. Да они давным-давно уже расселились по всей вселенной, научившись путешествовать в иммере. Иммер - это некая дополнительная реальность, пространство, позволяющее путешествовать со сверхсветовой скоростью, содержащее то ли иную вселенную в потенции, то ли трансперсональную реальность - в общем, природу иммера никто толком не познал, но вот путешествовать через него худо-бедно научились. Только далеко не все живые существа могут делать это, будучи в сознании. Самые способные становятся иммерлётчиками.Но не о космических путешествиях эта история. А о том, что случилось на самом краю познанного иммера - планете Ариеке. Ариека населена очень странной расой экзотов - ариекаями, создавшими уникальную биотехнологичную цивилизацию с живыми домами, живыми энергоносителями, живыми машинами (кстати, ничего общего с концепцией "Аватара", никаких там экологически-мифологически чистых взаимоотношений с планетой, а просто рациональное взаимодействие с окружающей средой). Но не этим ариекаи уникальны, а тем, что говорят они на, пожалуй, самом странном языке вселенной - все слова в нём означают только реальные предметы, в нём нет метафор и нет фантазий, ариекай может помыслить исключительно "стакан с трещиной, стоящий на дубовом столе" и "стакан, который бросили на пол", но в его сознании нет "стакана" вообще. Все слова языка произносятся двумя ртами, причём произносить их должен мыслящий субъект, иначе ариекаи не слышат, что это - язык. Именно из-за этого люди специально выращивают эмпатичных близнецов-клонов, которых учат разговаривать на языке. Собственно язык является тем центром и смыслом, вокруг которого вертится весь роман, так что знатоки жанра смело относят этот роман к жанру "лингвистической фантастики".Самое главное, что придётся понять читателю романа - это в чём смысл и назначение лжи. Что это вообще такое, ложь, каковы её истоки и что было бы, если бы мыслящее существо не было способно лгать? Кажется, он довольно внятно и интересно отвечает на этот вопрос, за что можно простить ему и несколько затянутую завязку, и паразитирование автора на идее наркозависимости, и многословие главной героини-рассказчицы. В то же время ни в коем случае нельзя говорить о том, что сюжет романа предсказуем и неинтересен: там будет самый настоящий апокалипсис в рамках отдельно взятой планеты, много-много политики и подковерных игр, немного любви и совсем чуть - секса, и несколько больше войны и самопожертвования. Будет, как выражается мой сын, эпично, и при этом без толики "голливудщины" как сюжетного и эмоционального стереотипа, а это чего-нибудь да стоит, ага?Вначале был Язык, в котором значение каждого слова было изоморфно фрагменту реальности: это не мысль выражала себя, а мир проговаривал себя посредством ариекаев. Язык всегда был в этой ситуации лишним: важен был только мир. Теперь ариекаи учились говорить, а заодно и думать, и это причиняло им страдания (...) Теперь все сказанное было не-таким-как-оно-есть. Сейчас они произносили не сами предметы или события, но свои мысли о них, их обозначения; слова лишились своей привычной одномерности; знаки, указывая на предмет, рвали его на части. Для этого и нужна была ложь. Последовательность утверждений-отрицаний закручивалась в спираль неоднозначной природы слова, и ариекаи становились сами собой...