Сестра – это навсегда

– Кораблёва! – вдруг услышала она и едва не вздрогнула, так задумалась.

Её стремительно нагонял тот самый отличник Костя Алексеев, у которого она собиралась клянчить домашку.

– Ты чего плетёшься как черепаха? – поинтересовался одноклассник, ненавязчиво подталкивая Леру в спину. – Опоздаем же.

– Нога болит, – соврала Лера. – Кактус в горшке упал вчера.

– А-а-а… – протянул Костян. – А как же физкультура? У нас новый физрук сегодня!

Да, Лерка слышала, что взяли нового молодого учителя, по рассказам девчонок – потрясающего красавца. «Чёрт, – мелькнуло у Леры, – с ногой не в кассу получилось. Ладно, выкрутимся как-нибудь».

– Слушай, – она взяла Алексеева под ручку, – раз такое дело, ты бы не мог сжалиться над раненой?

– А чего такое? – подозрительно спросил Костя, пытаясь освободиться от захвата, но Лера держала его за руку крепко.

– Домашка. Матеша. Не успела, пока ногу перевязывала. А я тебе тоже помогу. Потом. Когда-нибудь.

– Это когда – «когда-нибудь»? – нахмурился Костя. – Ты мне прошлый раз тоже обещала!

– Ну так вот, значит, сразу два раза!

Алексеев внимательно посмотрел на спутницу, но глаза Валерии оставались на удивление честными и наивными.

– Эх… – вздохнул Костян. – Вот чего я в тебе, Кораблёва не люблю, так это… Ладно, только мы же не успеем, через три минуты звонок.

– Так матеша вторая! На перемене же.

– Ладно, – окончательно сдаваясь, повторил одноклассник, потом хотел что-то добавить, но сдержался.

Лерка сунула кассету в магнитофон и нажала на «play».

«Зачем ты это сделала, надела платье белое?» – раздалось из динамика, и Валерия торопливо скрутила регулятор – сделала потише, а то мать опять ругаться начнёт.

Надо было сегодня как-то изловчиться и ускользнуть из дома вечером. Пацаны принесут гитару, девчонки почти все придут. А она что, рыжая?

Лерка ощущала сейчас в себе какое-то непривычное воодушевление. Неужели всё из-за того самого глупого эпизода на физ-ре? Когда новый физрук (и вправду молодой, высокий и красивый – девки оказались правы) помог ей справиться с упражнением и так по-особенному посмотрел… Не показалось же ей. И потом, в конце урока, ещё раз.

– Сбивая чёрным сапогом, – подпела она Петлюре тоненьким голоском, – с травы прозрачную росу…

И подумала: «А как же Максим, которого она как бы ждёт из армии? Да, всё непросто!»

Сейчас Лера снова крутилась перед зеркалом в своей комнатке. Она уже подвела тушью глаза, приготовила помаду, чтобы подкрасить перед выходом губы, а в данный момент разбиралась с юбкой – подворачивала её на несколько оборотов, чтобы выглядело максимально коротко. Осмотрела себя с разных сторон: вроде бы неплохо.

И в эту самую секунду Лерку накрыло пронзительное чувство острого одиночества: молодой девушке вдруг показалось, что она осталась совсем одна-одинёшенька на белом свете. Что отца почти никогда нет дома – он постоянно в разъездах по работе. Мать – злая и отстранённая, потому что у неё ежедневно миллион дел, брат с ней не общается вовсе – у него свои интересы, а маленькая вредина и вовсе королева – всё ей, всё для неё.

«А почему? Почему ей-то, а не мне? Пусть не всё, пусть хотя бы немного внимания! Я же тоже человек!»

У Леры в глазах появились и застыли слезинки: не хочу так больше! Почему меня никто не слышит?! Ещё и гулять не отпускают

Валерия тряхнула головой, кося взглядом в зеркало: «И толстая ещё к тому же!»

Но приступ слабости прошёл так же быстро, как и появился.

«Вот выйду замуж за физрука – узнаете! – пообещала мысленно Лера и «распустила» юбку обратно. Вдруг наткнётся на мать, ей такое видеть не к чему, а когда уже выйдет на улицу – обратно завернёт.

План был такой: отпроситься у матери к Маше Колокольчиковой делать домашнее задание. Главное, чтобы не заметила тушь и помаду.

– Мам! – Лера говорила с Ниной Петровной из-за угла: та что-то мыла у печки – гремела кастрюлями. – Я к Машке, нам с ней доклад задали сделать на двоих по биологии.

– К какой ещё Машке? – мать разогнулась и вытерла вспотевший лоб.

– К Колокольчиковой же.

– В десять чтобы была дома!

– Ну, мам…

– Я сказала!

Лера вздохнула: сейчас спорить не выгодно, главное – выйти из дома, а там хоть трава не расти. Валерия на цыпочках преодолела дверной проём и уже добралась до сеней, когда её догнал требовательный мамин окрик:

– Ты скотину покормила?!

– Да! – подтвердила Лерка, облившись холодным потом: а что, если б нет?!

Какое-то время она ещё стояла, замерев, не двигаясь, и с тревогой ожидая ещё каких-то вопросов, но мать снова принялась громыхать посудой. Тогда Валерия безвозбранно выскользнула за дверь.

***

Юльке нравится наблюдать, как из линий проявляется какой-то образ. Сейчас она от сосредоточенности даже покусывает кончик карандаша. Но вовремя спохватывается – мамка сильно ругает её за то, что она грызёт ручки, карандаши и фломастеры. А как не грызть? Сразу нужный образ в голову не придёт.

Юля от усердия высовывает язык и рисует пару извилистых линий. Очень забавно – вот ещё минуту назад ничего не было – чистый листочек, – а сейчас уже почти зайчик. Девочка делает ещё несколько штрихов. Нет, не зайчик, скорее, сова. Но всё равно очень красиво!

Надо делать уроки, но Юлька откладывает до последнего. Рисовать куда интереснее. Листочки с изображениями девочка складывает в тайник – специальное углубление под фанеркой на нижней полке тумбочки. Там самые дорогие для неё вещи: расчёска-гребешок с ручкой в виде единорога, бусики, значок ГТО второй степени и, собственно, рисунки – пока ещё тоненькая, но ощутимая стопочка.

Юля смотрит некоторое время на зайца-сову, делает ещё несколько уточняющих штрихов и, удовлетворённая, откладывает очередную «картину» в сторону.

Потом прислушивается – дома тихо, только в Валериной комнате еле слышно играет магнитофон. Девочка замирает не зря – нельзя, чтобы лялька или Ванька прознали про её тайник! Лера-лялька ещё хуже мамы, может и выкинуть всё или себе забрать.

«Нет уж! Это мой склад!» – мысленно категорично заявляет Юлька, упрямо надувая пухлые маленькие губки.

Она быстро открывает ящик тумбочки, оттопыривает фанерку, и просовывает под неё только что сделанный рисунок. Листочек прикрывает предыдущее произведение девочки, которое после долгих раздумий она решила назвать «инопланетянин».

«Хорошо бы встретиться с таким, – мелькает у Юлии. – И улететь на другую звезду. Где не надо уроки делать и вообще…»

Её размышления прерывает явственный скрип двери: Валерия! Караул!

Девочка вздрагивает, резко запихивает полку обратно. Потом вскакивает на ноги и подхватывается к письменному столу. По пути она успевает схватить из ранца учебник русского языка с впихнутой в него тетрадкой в линейку.