Гимназистка. Нечаянное турне

– Какой есть, – улыбнулся он обезоруживающе. – Так как, Ксения Андреевна?

Соболева развила бурную деятельность. Чужими руками, разумеется: вызвала горничную и дала указание подготовить все к спиритическому сеансу в гостиной. Наверняка той это приходилось делать часто, поскольку в столовой она появилась буквально через пару минут с уверениями, что все сделано в точности.

Песцов радостно подскочил со стула и подал руку мисс Мэннинг. Задерживаться в этом доме он не собирался. Соболева тоже не заставила себя долго ждать и почти побежала в гостиную, возглавив процессию, которую замыкала я. Правда, я попыталась увильнуть, но меня сурово одернули, заявив, что четыре участника – необходимый минимум.

В гостиной тяжелые бархатные шторы были сдвинуты так, что сквозь них даже крошечный лучик не пробился бы. Хотя какой сейчас лучик? На улице уже давно темным-темно. Чуть заметная струйка прохладного свежего воздуха показывала, что форточка приоткрыта. Посреди гостиной стоял настоящий спиритический столик с инкрустацией, посреди которого лежало блюдце тонюсенького фарфора, на котором чернела то ли стрелка, то ли трещина. Горели свечи, цвет которых в полумраке было сложно различить, но мне показалось, что они черные.

Песцов сидел напротив меня, а мисс Мэннинг – напротив хозяйки дома. Все украшения и амулеты по требованию Соболевой положили на приготовленный для этого поднос. Даже Песцов с неохотой расстался с часами и перстнем-печаткой. Перстень не был артефактом, обычное украшение, так что, скорее всего, был дорог как память или просто дорог.

– Все всё помнят? – вполголоса уточнила хозяйка. – О смерти не спрашивать. Говорить шепотом. Не сквернословить. Духа не оскорблять. Круг не разрывать.

Я быстро перевела мисс Мэннинг, после чего Соболева, убедившись, что все прониклись важностью мероприятия и касаются блюдца, нагрела донышко и зловеще воззвала:

– Дух, приди!

Почему-то я была уверена, что она будет вызывать конкретного духа. Но, видно, поскольку предыдущие попытки завершились фиаско, Соболева решила, что, если придет хоть кто-то, это уже будет хорошо.

Пока не приходил никто. Соболева воззвала еще раз. Песцов подавил зевок, пальцы мисс Мэннинг начали ощутимо подрагивать. Мне же было скорее смешно, чем страшно. В бликующих тенях Соболева походила на облезлую ворону, открывающую рот в хриплом карканье:

– Дух, приди!

Внезапно словно порыв ветра прошелся по комнате, чуть не задув свечи и взъерошив волосы. Мисс Мэннинг тоненько взвизгнула, а Соболева неуверенно сказала:

– Пришел.

Блюдце, стоявшее ребром, она быстро опустила на стол, прикрывая неосторожно заглянувшего на огонек духа.

– Дух, ты здесь? – подрагивающим от волнения голосом уточнила она.

Блюдце под нашими руками задвигалось, и мисс Мэннинг опять взвизгнула.

– Тише, – шикнула на нее Соболева. Кажется, она сама до конца не верила в успех. – Дух, кто ты?

Блюдце задвигалось, собрало буквы в слово «Царь» и остановилось.

– Спросите, какой царь, – оживился Песцов и поерзал на стуле от нетерпения. – Царей было много, не хотелось бы вести разговор с кем попало.

– Без вас знаю, – шепотом огрызнулась Соболева. – Дух, какой именно ты царь?

«Просто царь», – ответило блюдце.

Соболева выглядела растерянной не то ответом, не то тем, что дух все-таки ответил. Пока двигалось блюдце, я следила за ее руками, подозревая, что это мистификация и я замечу, как Соболева жульничает. Но ничего подобного увидеть не удалось, сама же хозяйка салона выглядела пораженной едва ли не больше остальных. Она облизала губы и тихо сказала:

– Он не хочет раскрывать инкогнито. Не надо настаивать, а то он обидится и не будет отвечать. Что будем спрашивать? Мисс Мэннинг?

Я перевела, и мисс Мэннинг прошептала:

– Спросите, удачно ли пройдут мои гастроли с мистером Песцовым.

На мой перевод Соболева кивнула, показывая, что все поняла, и важно спросила:

– Царь, просто Царь, удачно ли пройдут гастроли господина Песцова и мисс Мэннинг?

Блюдце метнулось сначала к «да», чуть задержалось, потом метнулось к «нет» и застыло между ними, словно не зная, что выбрать.

Глава 7

– И что это значит? – после короткого молчания прошептала мисс Мэннинг.

Соболева поняла ее без перевода и тихо пояснила:

– Иногда духи не могут сказать точно, потому что результат зависит от слишком многих факторов. Наверное, мисс Мэннинг предстоит какой-то выбор, чем и определится успешность ее гастролей.

Она выглядела столь уверенной, словно это был не первый случай, когда к ней на вызов приходил дух. Конечно, она могла быть наблюдателем на многих успешных спиритических сеансах, но, сдается мне, сейчас она просто набивала себе цену как медиуму. Впрочем, мисс Мэннинг ее слова я перевела в точности.

Блюдце заерзало по столу, хотя никто ни о чем духа не спрашивал. Наверное, тому просто скучно показалось только слушать, а не участвовать в беседе.

– А нельзя уточнить момент выбора?

Услышав мой перевод, Соболева в ответ зашипела:

– Нет, духи никогда не уточняют. Спрашивайте что-нибудь другое.

– А как мы вообще можем быть уверены в том, что это правда? – скептически спросил Песцов. – Пусть скажет что-нибудь уже прояснившееся, но нам неизвестное.

Соболева кивнула и ответственно спросила:

– Царь, что ты можешь сказать о нас?

– Почему о нас? – удивился Песцов, которому вопрос явно не понравился.

Но блюдце уже задвигалось, и Соболева, шикнув, чтобы не мешали, сосредоточенно зашевелила губами, складывая буквы в слова, а слова в предложение: «Двое из вас не те, за кого себя выдают».

– Вот так вот, – удивленно сказала Соболева и пристально посмотрела почему-то на меня.

Я ответила ей столь же пристальным подозрительным взглядом. В конце концов, говорилось про двоих, и второй пока мне неизвестен, а двум присутствующим неизвестны оба.

– Что он сказал? – прошептала мисс Мэннинг.

Я перевела.

– Ничего интересного, – фыркнула она, тем не менее сделав это необычайно тихо. – Все мы постоянно играем чужие роли, выдавая себя не за тех. Миссис Соболева сейчас выдает себя за медиума, вы – за переводчицу.

– Что она говорит? – забеспокоилась Соболева, услышав свое имя.

– Мисс Мэннинг сначала сказала, что мы все играем чужие роли, и привела в пример вас как медиума и меня как переводчицу.

– Вы плохо переводите? – заинтересовалась Соболева.