Смертельные обеты

Брэг протянул к ней руки:

– Я знал, что это ты. Ты не ранена?

Франческе сразу стало легко, желание оставаться сильной и сдержанной исчезло.

– У меня был ужасный день, – произнесла она с улыбкой.

– Могу представить, – кивнул Брэг, отпуская ее руки.

Франческа видела, что он тоже хотел обнять ее, но сдержался, и не поняла, расстроило ее это или обрадовало.

Паузу прервал Джоэл:

– Что вы оба молчите? У нас же новое дело! Мисс Кэхил заперли – кто-то хотел, чтобы она опоздала на свадьбу с мистером Хартом!

Франческа закусила губу.

– И ему это удалось, Джоэл. – Она оторвала взгляд от Брэга. Где же Ли Анна?

– Что случилось? Почему у тебя все лицо и пальцы в порезах?

Он взял ее за руку и повел в маленькую комнатку с письменным столом и двумя креслами. В камине горел огонь. Джоэл последовал за ними, но на полпути отстал.

Франческа бросила взгляд через плечо, но Ли Анна так и не появилась на пороге гостиной, хотя дверь в комнату была открыта и свет включен.

– Я тебе помешала?

– Разумеется, нет! – воскликнул Брэг. – О тебе все так беспокоились!

Нет, не все, Харт совсем не беспокоился. Ее сердце опять разбито, но сейчас не стоит об этом.

– Я получила утром записку, вскоре после твоего ухода. – Франческа достала из сумки конверт с надписью «Срочно» и передала Рику.

Он быстро прочитал, и взгляд его стал тревожным.

– Портрет?

Франческа кивнула, радуясь тому рабочему настроению, которое появлялось в начале каждого расследования.

– Когда я приехала по адресу, галерея была закрыта на перерыв, но дверь не заперта. Я вошла и сразу увидела портрет. Он был прибит к стене. Мне показалось, что рядом кто-то есть, и я прошла внутрь. Примерно через полчаса в двери повернулся ключ.

Брэг прохрипел что-то невнятное – она видела, как он сердит.

– Дальше.

Франческа облизнула губы.

– Я стала звать на помощь, но меня никто не слышал. Потом решила вылезти в узкий оконный проем в задней комнате. Пришлось разбить стекло, отсюда и порезы.

Брэг взял ее за руки:

– А эти ссадины?

– Я цеплялась за стену, когда пыталась дотянуться до окна.

Лицо его исказила болезненная гримаса. Реакцию Брэга и Харта невозможно сравнивать. Колдер даже не заметил порезы и ссадины.

– К счастью, меня услышали дети, их отец позвал полицейского, и он меня выпустил.

Ощущая тепло пальцев Рика, Франческа на мгновение подумала, что между ними все стало как прежде. Но следующей мыслью стало воспоминание о холодном взгляде Харта, о жестокости и безразличии.

– Это все.

Нет, не все. Так не может быть. Брэг отпустил ее руки и взял телефонную трубку. В доме было установлено два аппарата – второй находился в спальне на втором этаже. Это было возмутительно, но Брэг настаивал, что так ему удобнее.

– Говорит Брэг. Галерея Мура, номер 69 по Уэйверли-Плейс, должна быть оцеплена, как место похищения человека. Никто не должен входить и выходить, включая владельца Мура. И полицейских. Я достаточно ясно выразился? Повторяю, никто не должен входить и выходить. Я буду через тридцать минут. – Он выслушал ответ и положил трубку. – Тебе лучше поехать со мной, Франческа. Сейчас я имею право возбудить дело.

Она округлила глаза.

– Разумеется, я поеду!

Рик улыбнулся:

– Почему-то я думал, что ты именно так и скажешь.

Франческа улыбнулась в ответ. Очень скоро галерея будет под контролем полиции, и никто не сможет проникнуть внутрь и увидеть ее портрет. Она поедет с Риком, но сейчас это уже не так срочно.

Франческа обеспокоенно заглянула Брэгу в глаза:

– Я испортила тебе вечер?

– Нет, – был короткий ответ, но тон выдавал внутреннее напряжение и раздражение. Что-то случилось? Рик помедлил и добавил уже спокойнее: – Мы решили расследовать похищение портрета в частном порядке, но после сегодняшних событий я не знаю, как распределить силы полиции.

Франческа колебалась.

– Харт нисколько не продвинулся в поисках?

– Нет, хотя его люди обыскали все галереи в Бруклине и Манхэттене. Никто ничего не знает о картине. Скорее всего, портрет никто не видел. Будем надеяться, что сегодня мы разберемся с этим делом раз и навсегда.

В душе Франчески затеплилась надежда. Уже через час портрет может быть у них, но вор останется на свободе. Почему она раньше не предприняла никаких попыток найти портрет? Впрочем, все объяснимо. Когда портрет пропал из студии Сары, она отчаянно пыталась поймать маньяка, убивавшего одну за другой невинных женщин. Затем убили Дейзи Джонс, и Харт стал главным подозреваемым, а она посвятила все свое время доказательству его невиновности. К счастью, преступление было раскрыто за каких-то четыре дня. Шестого июня Марта Гиллеспи призналась в убийстве собственной дочери.

– В чем дело? – спросил Брэг.

– Подумала, что надо было давно заняться поисками портрета, но прошлого не вернуть.

– Да, не вернуть, – согласился Брэг. – Харт заставил детективов прочесать все места в городе, имеющие отношение к искусству, я не сомневался, что будет результат. Хотя такого никак не ожидал, на мне лежит не меньшая вина за подобный исход дела. – Он вновь потянулся к телефону. – Ты сообщила родителям, что жива и здорова?

– Ты ни в чем не виноват!