365 лучших сказок мира

– В таком случае, может быть, мы с тобой сумеем заставить его ползти с нами.

Балу потерся своим старым вылинявшим коричневым плечом о пантеру, и они пошли к горному питону.

Они увидели его на теплой скалистой площадке. Он лежал и грелся в лучах послеобеденного солнца, любуясь своим красивым новым нарядом. Последние десять дней он нигде не показывался, так как менял кожу, и теперь казался очень щеголеватым. Он поднял свою тупоносую большую голову, протянул ее над землей и, свивая длинное, тридцатифутовое тело в причудливые узлы и спирали, облизал языком губы.

– Он еще не ел, – сказал Балу и заворчал от удовольствия, заметив красивую кожу змеи с коричневыми и желтыми пятнами. – Осторожнее, Багира. После того как он переменит кожу, он всегда бывает слеповат и иногда кидается на всех, кого завидит.

Каа не был ядовит (он даже презирал ядовитых змей, считая их коварными трусами), и вся его сила заключалась в его величине. Когда он обвивал животное своими громадными кольцами, его жертва не могла спастись.

– Хорошей охоты! – крикнул Балу, садясь на задние лапы. Как все питоны, Каа был немного глух и не сразу услышал приветствие. Услышав же, он на всякий случай свернулся и наклонил голову.

– Хорошей охоты всем нам, – ответил Каа Балу. – Что ты здесь делаешь? Хорошей охоты, Багира. Нет ли слухов о дичи? Нет ли вблизи оленя или молодого козла? Я пуст, как сухой колодец.

– Мы охотимся, – небрежно произнес Балу. Он знал, что никогда не следует торопить Каа.

– Позвольте и мне отправиться с вами, – сказал Каа. – Одной дичиной больше или меньше – для вас неважно, Багира и Балу. Мне же иногда приходится ждать по многу дней на лесных дорожках и лазать по деревьям целые ночи, чтобы застигнуть какую-нибудь молодую обезьяну. Пшшш! Ветви совсем переменились с тех пор, как я был молод. Теперь все они гнилые, непрочные.

– Может быть, это зависит от твоей тяжести, – заметил Балу.

– Я длинный, очень длинный, – с гордостью заметил Каа. – Но все-таки молодой лес стал непрочен. Во время последней охоты я чуть было не упал, и когда скользил вниз (мой хвост недостаточно крепко обвился вокруг дерева), шум разбудил обезьян, они стали кричать, называя меня самыми оскорбительными именами!

– Безногий, желтый, дождевой червяк, – шепотом сказала Багира, точно вспоминая что-то.

– Ссссссссссс! Неужели они назвали меня так? – спросил Каа.

– Да, они кричали что-то в этом роде во время последнего полнолуния, но ведь мы их не замечаем! Пусть говорят что угодно, даже что ты потерял все зубы и боишься всякого зверя побольше козленка (они так бессовестны, эти Бандары!), что ты боишься рогов козлов, – сладким голосом продолжала Багира.

Всякая змея, особенно же воинственный старый питон вроде Каа, редко показывает раздражение, но Балу и Багира заметили, как большие глотательные мускулы по обеим сторонам горла Каа задрожали и надулись.

– Бандар-Логи ушли куда-то, – спокойно сказал питон. – Когда я сегодня выполз на солнце, я слышал, как они кричали в ветвях деревьев.

– Мы преследуем теперь это племя, – сказал Балу, но поперхнулся словами, потому что в первый раз один из зверей джунглей сознался, что его занимают обезьяны.

– Без всякого сомнения, что-нибудь важное заставляет двух таких охотников, как вы, идти по следу Бандар-Логов, – вежливо ответил Каа, надувшись от любопытства.

– Да, правда, – начал Балу, – я старый и иногда очень неблагоразумный учитель закона для молодых волков, а Багира…

– Багира – Багира и есть, – сказала черная пантера, и ее челюсти закрылись так, что зубы щелкнули, ей не понравилось смирение Балу. – Вот в чем дело, Каа. Эти воры орехов и подбиратели пальмовых листьев украли нашего человеческого детеныша, о котором ты, может быть, слышал.

– Сахи (надо сказать, что иглы делают его довольно несносным) болтал о человеческом детеныше, которого приняли в волчью стаю, но я не поверил ему. Сахи вечно услышит что-нибудь и потом повторяет, но многое он путает.

– Дикобраз Сахи сказал правду.

– Знаешь, никогда на свете не было такого человеческого детеныша! Он добрый, умный, смелый. Он мой воспитанник и прославит имя Балу во всех джунглях, кроме того, я… Мы любим его, Каа.

– Тзз, тзз, – сказал Каа, вертя головой взад и вперед. – Я тоже когда-то знал, что такое любовь. Я мог бы порассказать вам…

– Рассказывать нужно в светлую лунную ночь, когда все сыты, – быстро сказала Багира. – Наш человеческий детеныш в руках обезьян, а мы знаем, что из всех обитателей джунглей они боятся только одного Каа.

– Меня одного? И они правы, – сказал Каа. – Обезьяны болтливы, глупы, тщеславны, тщеславны, глупы и болтливы. Но если ваш человеческий детеныш попал в их руки, ему придется плохо. Им скоро надоедают подобранные орехи, и тогда они бросают их с деревьев. Они половину дня носят с собой ветку, намереваясь многое сделать с ней, а потом вдруг без причины ломают ее. Да, ему не позавидовать. И они назвали меня желтой рыбой, вы говорите? Да?

– Червяком, червяком, дождевым червем, – сказала Багира, – и они дали тебе еще много других названий, которые мне стыдно повторять.

– Следует напомнить им, что они должны почтительно говорить о своем господине. Нам нужно освежить их плохую память. Ну так куда же побежали они с детенышем?

– Это знают только одни джунгли. Кажется, они направились к стороне заката солнца, – сказал Балу. – Мы думали, что ты знаешь это, Каа.

– Я? Как? Я ловлю их, когда они попадаются на моей дороге, но я не охочусь за племенем Бандар-Логов, или за лягушками, или за зеленой тиной в воде. Кссссс.

– Эй, эй, вверх, вверх, взгляни вверх, Балу.

Балу поднял голову, чтобы посмотреть, кто зовет его, и увидел коршуна Чиля, который спускался вниз. Солнце освещало верхние части его крыльев. Подходило время сна птиц, но Чиль несся над джунглями, отыскивая медведя.

– Что тебе? – спросил Балу.

– Я видел Маугли с племенем обезьян. Он просил меня сказать это тебе. Я наблюдал за ними. Бандар-Логи унесли его за руки в город обезьян, в Холодные Логовища. Может быть, они останутся там одну ночь, или десять ночей, или только час. Я поручил летучим мышам сторожить их в темноте. Хорошей охоты всем вам там, внизу.

– Желаю тебе всегда иметь полный зоб и крепко спать, – крикнула Багира. – Я не забуду тебя во время моей следующей охоты. Я отложу для тебя, лучшего из коршунов, голову убитого козла.

– Не стоит, не стоит. Мальчик сказал Великое Слово, я не мог не исполнить его просьбу. – И Чиль стал снова описывать круги в воздухе, улетая к своему гнезду.

– Он не забыл, какие слова нужно говорить, – заметил Балу и тихонько засмеялся от гордости. – Только подумать, что такой маленький детеныш вспомнил Великое Слово для птиц в то время, как обезьяны тащили его через чащу ветвей.

– Ему сильно вбивали в голову эти слова, – сказала Багира, – но я горжусь им. Ну а теперь нам нужно идти к Холодным Логовищам.

Все жители джунглей знали это место, но очень немногие посещали его, так как то, что они называли Холодными Логовищами, было старым заброшенным человеческим городом, а дикие создания редко бывают в покинутых селениях людей. Кабаны заходят в такие места, но племена охотников – нет. Кроме того, там жили обезьяны (если о них можно сказать, что они живут где-нибудь), и ни один зверь, который себя уважает, не считал нужным бывать в области Бандар-Логов, за исключением времени засухи, когда в полуразрушенных водоемах и бассейнах старого города сохранялось немного воды.

– Да, туда придется идти полночи полным ходом, – сказала Багира. Балу казался озабоченным.

– Я побегу изо всех сил, – тревожно заметил он.

– Мы не будем ждать тебя. Мы должны бежать скорыми шагами.

– Есть у меня ноги или нет, я не отстану от твоих лап, – сухо заметил Каа. Балу попытался броситься бегом, но ему пришлось остановиться: он задыхался. Багира пустилась быстрой рысью пантеры. Каа ничего не сказал, но, как ни торопилась пантера, громадный скалистый питон не отставал от нее. Когда они очутились возле горного потока, Багира опередила его, так как перескочила через ручей, питон же переплыл поток, подняв голову и два фута своей шеи. На земле Каа скоро догнал Багиру.

– Ну, ты быстр, – сказала Багира, когда наступили сумерки.

– Я голоден, – ответил Каа. – Кроме того, они назвали меня пятнистой лягушкой.

– Червяком, червяком, дождевым червем, да вдобавок еще желтым!

– Все равно. Вперед! – Казалось, что Каа лился по дороге, он быстро находил самый короткий путь и избирал его.

В Холодных Логовищах племя обезьян веселилось и не думало о друзьях Маугли. Бандар-Логи перенесли мальчика в брошенный город и очень важничали этим. Маугли никогда в жизни не видал ни одного индийского города, и хотя это была груда развалин, Логовища показались ему чем-то изумительным и великолепным. Давно-давно какой-то царь выстроил этот город на небольшом холме. Кое-где еще сохранились мостовые, которые вели к обрушившимся воротам с деревянными досками, висевшими на обломанных и заржавевших петлях. На городских стенах и возле них выросли деревья. Здания развалились и обветшали, дикие ползучие растения разрослись и свешивались из окон башен.

На вершине холма стоял большой дворец без крыши. Мраморные плиты, которыми были выложены дворы и бассейны фонтанов, треснули и покрылись красными и зелеными пятнами плесени, даже каменная площадка, где прежде стояли царские слоны, искривилась, потому что между камнями проросла трава. С холма виднелись ряды домов без крыш, бесформенный кусок камня, бывший когда-то идолом, водоемы на углах улиц и купола храмов, окруженные дикими фиговыми деревьями. Обезьяны называли это место своим городом и уверяли, что они презирают зверей джунглей за то, что те живут в лесу. А между тем Бандар-Логи не знали, зачем были выстроены эти здания, и не умели пользоваться ими. Иногда серые обезьяны собирались вместе, усаживались кружками в зале царского совета, ловили блох и говорили между собой, что они люди, потом кидались в полуразрушенные дома, через минуту выбегали из них, собирали кусочки замазки и обломки мрамора, заботливо складывали все в уголок, тотчас же забывали, где спрятали свои сокровища, дрались, кричали, толпились. Вскоре они принимались играть и бегать по террасам царского сада. Они изо всех сил трясли высокие розаны и апельсиновые деревья, чтобы видеть, как падают на землю цветы и плоды. Они осматривали все темные проходы дворца, сотни маленьких темных комнат, но ничего не запоминали. Они пили в водоемах, поднимали муть, дрались из-за питья, потом все вместе собирались в толпу и кричали:

– Нет никого в джунглях, кто был бы так добр, умен, силен и кроток, как мы – племя Бандар-Логов!