Жемчужные сказки

– Я буду вам шить платья, вышивать башмаки и делать всякие украшения.

– Я вас буду наряжать и причёсывать, чтобы вы были красивой.

– А я, – сказала Золушка, – буду готовить вам самую вкусную еду и в доме прибирать, а самой вам уж ничего не нужно будет делать.

Баба, польстившись на обещания, дала себя уговорить, привела девушек в замок и положила им сырого мяса и яблок. Девушки поели яблок и пошли со старухой в погреб, где стояла большая пустая бочка; старуха спрятала туда всех трёх и пошла наверх. Тут в ворота стал стучать её муж. Баба, перепуганная, побежала открывать.

Людоед был втрое больше старухи. Войдя в дом, он заревел громовым голосом, так что всё затряслось и в погребе было слышно:

– Чую человечину; жена, кто тут у тебя?

– Кому тут быть, муженёк?

Вот старуха перед мужем ужин поставила, чтоб ему угодить, а великан через минуту снова:

– Говори, баба, кто у тебя тут?

– Да никого.

Великан наелся и через минуту опять говорит:

– Кто-то здесь есть; говори.

Жена, видя, что отговорками она его только разозлит, всё рассказала и прибавила:

– Ты лучше оставь их в живых. Я научусь от них всему, что они умеют, вот тогда и убьёшь их, если захочешь.

Людоед поразмыслил и согласился с женой. Баба повела его в погреб. Бедные девушки решили, что им конец, великан пришёл их съесть. Завидев людоеда, бедняжки упали на колени и стали молить не убивать их.

– Я вас не стану убивать, однако что обещали – исполняйте, а не то пеняйте на себя.

Девушки охотно закивали. Рано утром Золушка была уже на ногах и готовила завтрак; сёстрам пришлось ей помогать, потому что людоед с людоедкой ели за тридцатерых. Вот людоеды проснулись – а завтрак уж их ждёт. Это им понравилось, а уж как довольна была госпожа людоедка, когда Касала и Адлина причесали и нарядили её! Людоед наобещал, что и то им даст, и другое – пусть только скажут. Однако ничего девицам не досталось. Сёстры трудились, день шёл за днём. Чем дальше, тем больше девушкам это надоедало, но помощи ждать было неоткуда.

Однажды они решили улучить минуту и убить своих хозяев. Но как? Девушки ломали голову днём и ночью. К счастью, людоед пожелал научиться у Золушки печь хлеб. Девушки решили этим воспользоваться, рассудив, что со старухой справиться будет легче. Утром Золушка растопила печь – огромную, на много караваев. Людоед уселся и стал смотреть, когда огонь уляжется, чтобы можно было поставить хлеб печься. Сидел он, сидел, жар его сморил; людоед улёгся на пол и уснул. Девушки только того и ждали. Едва услышав, как он захрапел, они принесли длинные палки, уперлись в него и все вместе спихнули его в огонь. В один миг сделались из людоеда шкварки. От одного избавились, а с другой как быть?

Когда баба встала, девушки прибежали к ней: надо-де поскорей одеваться – скоро вернётся муж и рассердится, коли увидит, что она ещё не прибрана. Баба уселась на лавку, и девушки стали её причесывать.

– Нагните, бабушка, голову, чтобы я могла вам получше волосы пригладить, – сказала Касала. Баба нагнула голову. Касала начесала волосы ей на глаза, потом взяла топор, который подала ей Золушка, и одним махом отрубила людоедке голову. Потом девушки всё вымыли, а тело закопали. Теперь они стали полновластными хозяйками и замка, и множества редких драгоценностей, но для бедной Золушки настали трудные дни. Снова она должна была делать всю работу – убирать, старить, готовить, – а сёстры только и делали, что наряжались. Золушка к этому привыкла, но сёстры уж слишком стали её мучить; что бы она ни сделала – им всё было не так, за каждую услугу они её подолгу бранили. И к чему щегольство, если рядом нет никого, кому девушки могли бы понравиться? Вот что их больше всего занимало. Наконец сёстры решили отправиться в город, куда людоед ходил за добычей. Так они и сделали; город оказался не так далеко, как они думали. Девушки накупили украшений и прочего, наняли карету с лошадьми и слуг, чтобы впредь не утруждаться ходить в город пешком. Золушке работы прибыло; и, хотя в доме стало больше народу, никто ей не помогал – прислуга занималась только барышнями. Во второй свой приезд сёстры прослышали, что принц устраивает пышный праздник и на тот праздник может каждый прийти, кто хочет. Новость пришлась тщеславным сёстрам по вкусу, и они тотчас же накупили себе роскошных платьев. То-то было рассказов, когда они приехали домой! Золушку сёстры так загоняли, что она едва себя помнила. Ей тоже хотелось нарядиться и куда-нибудь поехать, но она боялась даже сказать сёстрам об этом. Лишь увидев приготовления сестёр и услышав о прекрасном принце, она решилась и попросила сестёр взять её с собой.

– Тебя? – надулись сёстры. – Что нам за честь явиться на бал в твоей компании!

– Дайте мне какое-нибудь из ваших старых платьев – увидите, как я чисто оденусь.

– Да уж не возомнила ли ты, что красивее нас? Ничего у тебя не выйдет. Оставайся дома и смотри за хозяйством; мы тебе за это расскажем, что было в городе.

Золушка молча ушла, но на глаза у неё навернулись слёзы от жестокости гордых сестёр.

В назначенный день сёстры встали чуть свет. То-то было крику и приказов; вся прислуга с ног сбилась. Наконец Касала с Адлиной уехали. Немного отдохнув, Золушка отправилась подметать в комнатах. Вот она наклоняется, смотрит, чтобы нигде не осталось пыли, и видит – в углу что-то блестит. Поднимает она блестящую вещицу – а это золотой ключик. Только что же тем ключиком отпирать? Не было ни одного шкафа, ни одной двери, ни одного сундука, к которым бы он подошёл. Вот Золушка все замочные скважины в комнатах перепробовала и спустилась в погреб. Там в углу она заметила дверцу, на которой висел маленький замочек. К нему-то и подошёл золотой ключик. Золушка, ничего не боясь, отперла замок перед нею открылся тёмный коридор. Сделав несколько шагов, Золушка увидела ещё одну дверь – и отворила её тем же ключиком. Как же она испугалась! Зал светлый, и свет, от стен отражаясь, становится в тысячу раз ярче! На полу горы серебра; посреди зала стояла искусно выкованная серебряная скамья, а на ней – сундук из чистого серебра. Открытая дверь вела во второй зал – золотой; посреди него стояла золотая скамья, а на ней – золотой сундук. Из золотого зала открывался ход в третий. Оба первых зала были ничто против этого третьего: стены отделаны драгоценными дорогими каменьями, словно небо, густо усыпанное звёздами; посредине стояла железная скамья, а на ней – железный сундучок. Походив по залу и вдоволь на всё насмотревшись, Золушка отперла железный сундучок. На крышке было золотом написано: «Кто сюда войдёт и откроет сначала железный сундучок, тот и хозяин всему, что он найдёт в трёх залах. В этом зале есть большой камень; кто на него нажмёт, пред тем стена откроется. За стеной пасётся белый конь; кто на него сядет, пусть скажет: «Тьма за мной, тьма предо мной» – и конь отнесёт его туда, куда этот человек пожелает. Но всё это богатство только трижды и только доброму человеку поможет, а злому принесёт несчастье».

Прочитав эти слова, Золушка заглянула в сундучок – и нашла белое платье, расшитое золотом и усыпанное драгоценными камнями. Всё, что полагалось к роскошному наряду, лежало на дне сундучка; наконец Золушка достала чудные золотые туфельки. Тщеславной она не была, но против такого богатого наряда как устоять. Девушка поскорее вернулась в дом, сняла запачканное золой платье, чисто умылась и поспешила назад в погреб. Там она достала из сундука платье и оделась. С головы до ног, до крохотных туфелек, всё подошло ей как нельзя лучше, словно на неё было сшито.

– А теперь, – сказала Золушка, любуясь собой, – сяду на коня и погляжу и на праздник, и на прекрасного принца. Сёстры меня не узнают; они скорее умрут, чем признают сейчас во мне чумазую Золушку.

Нажала Золушка на самый большой камень, сверкавший в стене, и вышла на зелёный луг. Там и вправду пасся конь, белый как снег. Девушка смело вскочила на него и сказала: «Отнеси меня, конёк, в город; тьма за мной, тьма предо мной!» Послушный конь полетел как ветер. Через минуту они были уже в замке. Золушка привязала коня к столбу и пошла наверх, в пиршественный зал. Все в восторге смотрели на красавицу. Принц, который как раз беседовал с Касалой и Адлиной, оставил их и подступил к молодой незнакомке со словами:

– Кто ты, красавица, что явилась украсить бал своим присутствием?

– Коли хотите, чтобы я здесь побыла, об имени меня не спрашивайте.

После этих слов принц её ни о чем больше не спрашивал, а повёл к столу. Девушка побаивалась, как бы сёстры её не узнали; но те, хоть и не спускали с неё глаз, про Золушку и не подумали. После угощения стали танцевать; но принц ни о ком другом уж не думал, ни на кого не смотрел – только на прекрасную гостью. Он не дивился ни красивому платью, ни дорогим бриллиантам, принц смотрел только на красоту девушки, слышал лишь нежные слова, слетавшие с её губ. Золушка и сама себе дивилась – откуда что в ней взялось? О чём бы принц ни спросил – а спрашивал он о многом, – Золушка отвечала так разумно, словно бы училась у лучших наставников. Королевское платье сделало её совсем другой.

Уже поздно вечером Золушка вспомнила, что ей пора домой. Принц никак не хотел расстаться с ней, однако на крыльце Золушка выскользнула из его рук и, вскочив на коня, унеслась прочь. Напрасно принц поскакал за ней на своём самом быстром коне – Золушки и след простыл.

Дома она уложила волшебный наряд в сундучок, натянула запачканную юбку и поспешила наверх, дожидаться сестёр. Всё у неё валилось из рук, и, когда сёстры вернулись, она и половины дел не переделала. Однако на этот раз Касала с Адлиной не обратили внимания на такие пустяки.

– Расскажите же, весело ли было на празднике?

– Весело, уж так весело! Мы и на завтрашний бал поедем.

– Ах! Возьмите и меня с собой.

– Вот выдумала! Куда тебе бывать на балах, куда являются благородные принцессы.

– Уж про принцессу-то расскажите!

– Рассказать о ней невозможно – мы такой красоты ещё не видывали. А какое было на ней платье! Только её и надо благодарить, что завтра будет ещё бал. Принц в неё влюбился, а она уехала; он теперь хочет снова с ней увидеться и думает, что завтра она опять приедет.

У Золушки всю ночь эти слова не шли из головы. На следующий день, едва сёстры за дверь, она побежала в погреб, заглянуть во второй сундучок. Там лежало розовое платье, расшитое тяжёлым серебром, и всё прочее тоже было серебряное; только туфельки надо было взять из первого сундучка. Золушка сама на себя залюбовалась, увидев своё отражение в блестящей серебряной стене. Потом села на коня, и он мигом домчал её до города.

Принц места себе не находил; когда бы ни открывались двери, он думал, что явилась незнакомка, которую он так ждал. Наконец двери распахнулись, зашуршало шёлковое платье…

– Ах, как вы опечалили меня вчера внезапным отъездом, – сказал принц, оставшись с Золушкой наедине.

– Я не могла по-другому, – ответила Золушка, – но вы, коли хотите, чтобы я ещё раз вас навестила, меня здесь не удерживайте.

– Вы не знаете, как тяжело это для меня; но я подчиняюсь вашей воле – с тем, чтобы завтра вы снова приехали.

– Я сдержу своё слово.

Когда гостье настало время уходить, принц не удерживал её, надеясь завтра увидеть. Дома Золушка быстро переоделась и принялась за работу; едва она управилась, как вернулись сёстры.

– Весело ли было сегодня? – спросила их Золушка. – А та принцесса приезжала ли?

– Конечно, приезжала, а одета была ещё пышнее вчерашнего. Боже мой! И что принц в ней нашёл? И то сказать: красива она, но ведь есть на свете и другие красавицы, на ней свет клином не сошёлся.

– Не будь её, вдруг бы кто из вас стал принцессой?

– А тебе что за дело? Знай свою метлу и о нас не беспокойся, – огрызнулась Адлина.