Свобода

– Нет, лежала, молча глядя в потолок до самого утра.

– Бедняжка, – вздохнув, промолвила Оксана.

– Я что только не говорил, что только не… Уверен, она все слышит и понимает, но, такое ощущение, что у нее отключилась какая-та часть сознания, мозга… не знаю, как это правильно сказать. Будто потерялась часть ее самой, или она ее нарочно спрятала. – Вячеслав опустил голову.

– Прошло не так много времени. Все еще образуется.

Вячеслав грустно улыбнулся.

– И ведь это я втянул ее в эту жизнь. Если бы я оставил ее, ничего бы не случилось.

– Что ты, Слава? Ты говоришь о том, что ты пришел за ней после побега или о том времени, когда ты с ней познакомился?

– Я погубил Машу, войдя в ее жизнь, – тяжело произнес Вячеслав.

– Не говори глупости, Слава, – строго сказала Оксана, – она любит тебя, она ждала тебя, ты погубил бы ее, оставив одну. Сейчас ты обвиняешь свою любовь к ней, тем самым оскорбляя, а то и сводя на нет ее любовь к тебе. Не разрушай вашу связь! И не вздумай говорить ей такое! Я уверена, она нисколько тебя не винит, и даже ни о чем подобном не думает. Более того, если она и способна кого-то обвинить в произошедшем, то только себя. Слава, я узнала ее, насколько смогла, и уверена, что она бы никогда…

– Я понимаю, что ты хочешь сказать, – прервал ее Вячеслав, – но происходит что-то, чего я не могу понять.

– Ты мужчина, ты этого не поймешь, – сказала Оксана, отвернувшись к окну.

– Ух, вы уже встали, – потягиваясь, пробормотал Петр Ильич, входя на кухню.

– Доброе утро, – улыбаясь, поприветствовала его Оксана, – как здоровье?

– Ох, Оксаночка, замечательно, я так выспался, что теперь готов к любым подвигам. Что-то там невероятное со мной приключилось! Наверное, из-за погоды. – Гордон тихонько рассмеялся.

– Кофе будете? – спросила Оксана.

– С удовольствием, – отозвался Петр Ильич.

– Хорошо, я всем сделаю. – Оксана поднялась с места и подошла к газовой плите.

– Что там, Ислам? – спросил Кортнев.

– Спит, – ответил Петр Ильич, – богатырским сном. Молодость!

– Ислам, – прошептал Вячеслав, опустив голову.

Услышав, Оксана развернулась и кинула на Кортнева строгий взгляд. Она поставила кастрюльку на огонь и вернулась за стол.

– Что ты, Слава? – спросила Оксана.

Вячеслав, оглянувшись на закрытую дверь, приблизился к столу и продолжил вполголоса, исподлобья глядя на собеседников.

– Я все думаю о той цепочке обстоятельств, приведших нас сюда, в первую очередь о том, что произошло с Машей. Ведь если бы не Ислам, мы бы не попали в такую передрягу. Ведь только из-за того, что он с нами, мы оказались под колпаком…

– Слава! – хотела перервать его Оксана.

– Ведь если бы мы не устроили бойню в ауле и не забрали бы его с собой, – не останавливался Вячеслав, – за нами бы никто не шел…

– Вячеслав, – остановил Кортнева Петр Ильич, – это было наше общее решение. Мы помогли парню, спасли его. Ты теперь ставишь это ему в укор? Или нам, в том числе и себе?

– Я не то, чтобы… – рассеяно проговорил Кортнев.

– Нас бы преследовали, даже если бы с нами не было Ислама. Мы помогли мальчику и точка! Он свободен… – твердо произнес Петр Ильич.

Оксана восхищенно взглянула на Гордона.

– А если говорить о последовательности обстоятельств, – воодушевленно продолжал Петр Ильич, – то все одно к одному. Бандиты нас бы не выследили, если бы мы что-то не упустили, к сожалению, мы уже не узнаем, что это. Они бы нас не преследовали, если бы мы не разбомбили их аул. Без оружия мы бы не разбомбили ничего, и между делом, так сказать, не спасли бы Ислама. Без тайника у нас бы не было оружия, и мы бы не встретились с ним, то есть, если бы мы не оказались там, то ничего бы и близко к тому, что произошло, не было бы. Мы бы не отправились к тайнику, если бы не оказались на море. Скажи, Вячеслав, тебе нужно было оружие?

– После того, что произошло в магазине… – нерешительно начал Кортнев.

– Вот именно! Если бы ни я, ни вы с Машей не бросились бы за Оксаной с Андреем, все было бы совсем по-другому. Зачем мы это сделали? Вот это вопрос, на который, как я понимаю, ни ты, ни я ответить не можем. Какое-то провидение, как и тот факт, что мы все вместе оказались там в одно и то же время. Но и это еще не все. Ничего этого бы не было, если бы в один прекрасный момент я не сорвался бы и не уехал из Москвы. Если бы ты, Слава, не сбежал бы из тюрьмы и не забрал бы Марию именно в том городе, где ты это сделал. Ты бы не оказался в тюрьме, если бы не встал в свое время на защиту Маши. Ты бы не встретил Машу, если бы не приехал в Волгодонск, а в Волгодонск ты бы не приехал, если бы не уволился из армии. И так далее и тому подобное. Вы понимаете меня? И кто в чем виноват? Наша жизнь течет именно благодаря обстоятельствам, или случаю, как вам будет угодно, и нашей воли. Либо воля сталкивает нас со случаем, либо случай подогревает волю к действию. Только у каждого своя степень балансировки, свои способности, возможности, свой характер. Вся моя жизнь это причина обстоятельств, к которым меня толкали окружающие. Я, забыв, а то и не зная вовсе, о воле, плыл по течению. Обстоятельства прибили меня к благополучному с материальной точки зрения берегу, лишив всего остального, в том числе, самоуважения. Но я также мог оказаться на другом берегу… Возможно, это было бы и лучше… но… – Петр Ильич задумался, но вдруг встрепенувшись, продолжил: – И простите меня, я, как балласт у вас, пристал, от меня ни пользы, ни…

– Петр Ильич, – возразила Оксана, – вы так хорошо говорили! Что вы, в самом деле? Если бы не вы, раз уж говорить о пользе, то именно ваш благополучный материальный берег избавил нас от того… что мы лишний раз не грабим магазины!

– Поддерживаю, – улыбаясь, произнес Кортнев. – Мы все в равной степени обязаны друг другу… и даже, если и не обязаны в прямом отношении…

– Мы обязаны друг другу хотя бы тем, что мы вместе, – закончила Оксана. – Кофе! – Оксана бросилась к конфорке и сняла кастрюльку с кипящим кофе с плиты.

– Верно, – сказал Кортнев. – Петр Ильич! Ладно, что-то мы увлеклись высокопарным слогом. Похоже на самоутешение. Я все об Исламе. – Вячеслав снова обернулся к двери и понизил голос. – Меня не отпускает чувство, что он не осознает, что делает и куда едет. Надо с этим что-то делать, и лучше раньше, ведь рано или поздно придется решать, и нам и ему. Но как он может решить, не понимая сути?

– Я тебя не понимаю, – призналась Оксана. Она разлила кофе по чашкам и поставила их на стол.

– Он свободен, и это главное, – торжественно произнес Петр Ильич.

– Оставьте, – кинул Кортнев, – что вы снова начинаете о свободе? Я вам уже говорил, что ваши рассуждения на этот счет отдают наивностью и ребячеством. Опуститесь на землю. Свобода? Мы в бегах, мы просто в бегах. Мы вне закона. И куда мы бежим? К свободе? Нет, мы пытаемся спасти сою жизнь. Скажите, что вы решили? Оксана с Андреем намереваются под новыми именами осесть на земле. Это что, как не бегство от настоящего и не способ выживания в новых условиях? При чем тут свобода? Я хочу покинуть страну, я и Маша. Это выживание. Вы, Петр Ильич определились?

– Я, признаться, подумываю остаться и взять пример с Андрея с Оксаной. Несправедливо будет покинуть родину… для меня.

Кортнев усмехнулся.

– Понятие справедливости в принципе неприемлемо для нашей родины, – проговорил он. – Где вы видите тут справедливость? Или мы живем в разных странах?

– Извини, Вячеслав, но оказавшись в другой стране, ты разве сможешь ощутить свободу? – спросил Гордон.

– Да я и не говорю об этом. Я в вашу сказку не лезу. Я бегу, спасая свою жизнь. Я хочу спокойной жизни для себя и своей будущей жены. Я хочу забыть все, что тут произошло, забыть, как страшный сон. И ваша мнимая свобода будет для меня мгновенной. Лишь в тот миг, когда я буду пересекать границу. Оказавшись в другой стране, я попаду под каток иной системы, но буду избавлен от необходимости скрываться от правосудия. Лишь этим будет отличаться мое положение.

– И у тебя не возникает желания восстановить ту самую справедливость, вопреки которой ты оказался в тюрьме, справедливость, утерянную в этой стране? – не останавливался Гордон.

– Ты, Петр Ильич, предлагаешь собрать повстанческую армию? Андрея наслушался? Мы уже настрелялись с вами. Не хватило? Справедливость… Вы не сможете ощутить себя не то что свободным!.. Вы себя собой не ощутите, будучи звеном в системе. Меняй паспорта, не меняй, селись на земле или бегай дальше. Вы в любом случае зависимы от этой системы. Я знаю, что говорю. Что ж, вы думаете, начав новую жизнь, вы не окажетесь под ее контролем, в ее цепях?

– Мы создадим новую систему, – сказала Оксана.

– Это тоже Андрей придумал? – усмехнувшись, спросил Вячеслав.

– Он не намерен сдаваться, – воодушевленно произнес Петр Ильич.