Последний из рода Демидовых. Том II

– Он взял две роты прорыва, у монголов – это элита! Гэрэл предлагает опираться на них, остальные пилоты привыкли подстраиваться и следовать за штурмовиками.

– Что по технике? – задал волновавший меня вопрос.

– Гэрэл очень вежливо настаивает на покупке монгольской техники…

– Вот это хрен там! – не сдержался я, – Я что, зря на Тульских оружейников выход искал?!

– И я о том же, а командир и говорит: “мои бойцы могут в бою эти машины починить!”.

Если это правда, то вариант стоило обдумать, но этот вариант безжалостно оборвал Барс.

– Хрен они чего починят, господин, привирает он. Ну, может что-то совсем простое… а так нужно оборудование, каркас, у тяжёлых МПД больше пятнадцати тонн бывает. А у америкосов так и все двадцать…

– Ну ладно… варианты какие есть? – решил перейти я к делу.

Но автобус резко завернул, и мы увидели полностью застеклённое зеркалами здание, на крыше которого виднелась надпись: Тульский оружейный завод Его Величества! Приехали.

Перед салоном военной техники стояли грозные махины БР и сверхтяжёлые МПД. Такие машины напомнили мне фильмы про пришельцев-роботов, только эти скалы из стали выглядели мрачнее и брутальнее рисованной графики. Все без исключения вертели головами по сторонам, изучая боевые доспехи. А Барс начал комментировать:

– Вот это, – он махнул рукой на один из самых крупных образцов, – “Саранча” – десантный МПД. Несмотря на грозный внешний вид, машина имеет слабую броню, но тут всё в угоду функционалу, в первую очередь наличию реактивных двигателей. Отсюда и название “Саранча”, МПД способен десантироваться с высоты шесть тысяч метров без парашюта. Мех может перепрыгнуть преграды и минные поля протяжённостью до пяти сотен метров. Ну и МПД универсален, есть три типа ракет: против тяжёлых целей, воздушных и осколочно-фугасные против пехоты. Также, несмотря на габариты, обладает системой маскировки и адаптации под окружающую среду.

– Я так понимаю, это военный образец, который предназначен для действий в составе большой армейской группировки, обязанный вести плотное взаимодействие с другими подразделениями?

У Макса открылся рот, и он не сразу смог хоть что-то выговорить:

– Клемент Аристархович, откуда вам это известно?

– Я много читаю… – не стал вдаваться в подробности я. – Нечего пялиться на военную технику. Нам нужно сделать сложный выбор сегодня, а день уже на исходе!

Перед дверью я пропустил слуг вперёд, а сам взглянул на небо. Облака по-прежнему закручивались против часовой стрелки, и из центра Москвы это не так сильно бросалось в глаза. Вот только здесь явственно прослеживалось образование воронки.

Моих слуг сразу взяли в оборот, продавец-консультант тщетно пытался определить среди них аристократа, пока к ним не подошёл я.

– Как я к вам могу обращаться? – расплылся в слащавой улыбке он.

– Граф Демидов Клемент Аристархович, – не задумываясь, ответил я.

Консультант магическим образом очутился возле меня, он так умело проскользнул сквозь моих сопровождающих, что я чуть не зааплодировал.

– Клемент Аристархович, есть ли у вас какие-то предпочтения? – изобразил продавец заинтересованность.

– Да, нам нужна техника, которую смогут с лёгкостью освоить наши монгольские пилоты.

– О, это не сложно! – сразу же оживился продавец, – Всё дело в том, граф, что многие монгольские разработки, которые монголы выдают за свои, самым наглым образом скопированы у нас!

Консультант изобразил негодование. А я усмехнулся: в этом мой мир был похож с этим. Нохай же презрительно фыркнул.

– Нохай, на каких машинах воевали наши пилоты? – решил уточнить я.

Слуга перевёл вопрос Гэрэлу, монголы что-то обсудили между собой, и Нохай выдал ответ:

– По большей части они воевали на “Саламандрах” и “Тритонах” третьей и второй модификации, соответственно.

– Это почти полные аналоги наших моделей: “Раскат”, “Рокот” начальных модификаций, а продолжением модельного ряда является – “Шторм”. Последний является самой продвинутой моделью, выпущенной на рынок всего пару лет назад, его ещё не успели скопировать. “Раскат” есть в наличие в количестве, финальная седьмая ревизия, более эти МПД не выпускаются. Но модель без недостатков, максимальная надёжность! – обрадованно сообщил продавец.

– Господин, – ко мне сбоку подошёл Барс, – Этим “Раскатам” более десяти лет, хоть и годные машинки, без детских болячек, но инженеры уже давно выжали все соки из модели, и сейчас они морально устарели.

Монгольский командир дивизии с тремя пилотами ходили хороводом вокруг “Раската”. Они явно были возбуждены и всё время показывали на модули машины, что-то оживлённо обсуждая. Я задумался: это на каком же отсталом железе воевали теперь уже мои пилоты, что для них в радость эти десятилетние модели.

– А что скажешь о “Шторме”? – поинтересовался я.

– Это только на бумаге один модельный ряд. МПД нормальный, но он имеет совсем другое управление, полностью переработанное. Есть информация, что работала другая группа инженеров, и преемственности никакой…

Кажется, продавец услышал, что мне сказал слуга, и улыбка на его лице прокисла, словно парное молоко на летнем солнце.

– Могу предложить самые современные машинки – тут же нашёлся консультант.

Но я решил, что так мы будем долго ходить и выбирать. А скоро салон закроется, и мы уедем не с чем:

– Уважаемый, – обратился я к продавцу, – нам нужна самая современная машина, желательно штурмового назначения, но со старым управлением, как на “Раскатах”! И если вы нам действительно поможете, то получите не только стандартное вознаграждение от компании, но и премию от меня лично.

Консультант некоторое время обдумывал услышанное: нет, он не начал спрашивать, сколько я лично ему готов заплатить.

– Есть такой вариант… – наконец произнёс продавец, – МПД “Молот” обладает экспериментальной бронёй, в состав которой входят нанотрубки из нитрида бора. Уязвимых мест практически нет, кабина пилота снабжена катапультой, на случай применения поражающего заклятья высокого ранга. Силовая установка на пятьсот тридцать лошадиных сил, работает на дизеле.

Последнее предложение вызвало улыбку, и я невольно посмотрел на Степана.

– Но уже на стадии проектирования стало понятно, что МПД не пойдёт в серию. Слишком дорогая броня, большой расход топлива и при этом очень скромные огневые характеристики…

– Последний пункт поясните! – попросил я.

– Всего одна 152-мм пушка, прицельный огонь с которой можно вести только из положения приседа. Всего один крупнокалиберный пулемёт, и только два крепления для дополнительных модулей, убили модель.

– Так вы нам опять предлагаете хлам?! – возмутился я.

– Вы не правы, Клемент Аристархович! Ещё раз повторюсь, МПД уникальный, но, как я и сказал ранее, он оказался сделан уже мертворождённым. Военные забраковали его из-за дороговизны и скромных огневых характеристик. Аристократы не оценили броню, которая сожрала существенную часть бюджета, да ещё и силовая установка потребляет. А вот жизнь пилота в сравнении со стоимостью МПД показалась большинству не такой уж и важной.

– Не понимаю его уникальность. Ещё раз попробуйте убедить меня в целесообразности его приобретения!

Консультант тяжело выдохнул:

– Хорошо! Начну с главного: стоимость “Молота” – миллион девятьсот тысяч рублей. Но сейчас на него действует скида, и вы его можете забрать за смешные – миллион сто тысяч! А теперь сравним характеристики. На “Раскатах” стоят две 88-мм пушки, против 152-мм на “Молоте”. В прямом боестолкновении “Молот” может в упор получать выстрелы из 88-мм пушек и продолжать бой. После прямого попадания из 152-мм в “Раскат” МПД будет гарантированно уничтожен.

Только сейчас до меня дошли слова продавца: 152-мм это же почти ствольная артиллерия, на танки такое не ставят… Хотя в конце восьмидесятых, начале девяностых закладывались проекты танков с такими стволами, но время тогда было не подходящее…

– По сути, – продолжил консультант, – вы получаете МПД с бронёй и пушкой от танка, а по скоростным характеристикам, превосходящим его. И как вы и заказывали старое управление от “Раскатов”. Когда стало понятно, что проект обречён, то смысла уже не было, разрабатывать новый модуль управления. Думаю, вы понимаете…

Я понимал и кивнул продавцу. Но меня, как в том фильме: терзали смутные сомнения.