Пуле ангел не помеха

Действительно, не прошло и минуты, как в полной тишине тарелка мелко завибрировала и плавно оторвалась от земли. Потом слегка накренилась и беззвучно плавно пошла в сторону. «Ну, вот и все, – пронеслось у него в голове. – Пусть будет, как будет, главное, что не боевики. Эти хотя бы не порубят живого на куски и не скормят собакам». И он провалился в темноту.

Только через две недели Виктор стал постепенно приходить в себя и слышать окружающие шумы. А через месяц уже сносно различал голоса. Выписывая его из госпиталя перед отправкой домой на долечивание, врач предупредил, что глухота, по все видимости, полностью не пройдет никогда, и предостерег от волнений. А когда Виктор спросил, сможет ли он продолжать службу, присутствовавшая при разговоре медсестра прыснула от смеха. Оторвавшись от своих записей, врач внимательно посмотрел на него поверх очков круглыми, на выкате глазами и, четко разделяя слова, наставительно произнес:

– Ты – контуженный, но еще не придурок. Какая служба? Пройдешь комиссию и поступай в пастухи. По тебе и так могила плачет. Благодари Бога, что жив остался и до дома может быть доедешь.

Вот это «могила плачет» и определило его дальнейшую судьбу. «Если так, – решил Виктор, – то, какая разница, когда это случится? Не пастись же в самом деле вместе с коровами!».

Поначалу он и сам верил своей выдумке о полном излечении, но захватывающие время от времени приступы заставили вернуться с небес на землю. Он начинал чувствовать их приближение за час – полтора. Сначала кружилась голова, потом все вокруг начинало искажаться, голову будто стискивало стальными обручами, и он проваливался в черную беззвучную пустоту. Иногда во время очередного приступа ему казалось, что он вновь в вертолете, уносящим его из объятий смерти. Он так и не узнал, кто вытащил его из-под трупов там, на дороге неподалеку от сгоревшей машины, погрузил в вертолет и доставил в госпиталь. Расспрашивать было некого. Раненых и убитых транспортировали сотнями, не больно-то разбираясь, кого – на лечение, кого – в морг. Бывало, что люди приходили в себя, уже числясь «грузом 200». Ему еще повезло, что он вовремя очухался, а мог бы и замерзнуть в каком-нибудь сарае в ожидании гроба.

6

– А банька-то, банька! – встрепенулся Вован и сломя голову помчался вниз.

Производившая снаружи впечатление просторной и вместительной, внутри баня оказалась маленькой. Но, несмотря на это, удобной. Большую часть закрытой веранды занимал солидных размеров стол, вокруг которого были расставлены скамьи. В помещении разливался приятный аромат то ли кедра, то ли какого-то другого пахучего дерева. В парилке могли поместиться только двое, поэтому парились по очереди. Сначала пошли Леонид с Геннадием, а когда вернулись, за ними последовали Виктор с Александром Востриковым.

– А чего Вован не парится? – спросил Стрельников, устраиваясь на полке.

– Почем я знаю? Может нам угодить хочет. Видишь, хлопочет-то как, будто мы ему родные.

– У него-то есть кто или все так же один?

– Сестра у него вроде. Замужем, в соседней области живет. Не так давно бабу завел, да не получилось у них ничего. Вот он у Игоря теперь и кантуется. Остапчук его, считай, из тюрьмы вытащил, вот теперь Вован ему и отслуживает.

– Что? Из тюрьмы? – удивился Стрельников.

– Что слышал. Вовану года четыре светило. Остап его еле отмазал. С ним такая история приключилась. А ты, чего, не знаешь?

– Откуда?

Слушая Вострикова, Виктор припоминал подробности этой операции. По фантастическому совпадению он, оказывается, принимал участие в задержании той самой преступной группы, расхищавшей топливо из бензопровода, в которой участвовал Погорелов. Она проводилась вскоре после того, как он, вернувшись из Чечни, поступил в ДПС. Но в материалах уголовного дела фамилия Вована почему-то даже не упоминалась

…Уже совсем стемнело, когда издалека послышался шум мотора и появился едва различимый в тумане свет подфарников. Бензовоз приближался на минимальной скорости, словно крадучись. Подъехав почти вплотную к трубопроводу, водитель заглушил двигатель и вышел из кабины.

– Где тебя черти носят? – пробурчал из темноты недовольный голос.

– Заблудился, – ответил Погорелов. Он никогда прежде не бывал в этих местах и, свернув с трассы через несколько километров после указанного на карте проселка, вынужден был сделать большой крюк, чтобы оказаться на месте.

– В другой раз заблудишься, без навара останешься. Ладно, давай заправляться…

Не прошло и получаса, как в бензовоз закачали несколько сот литров бензина и он, уже не таясь, устремился к городу. В ту же ночь постоянные клиенты были извещены, куда и когда приезжать за бензином.

Отмечая успешное завершение воровской операции обильным возлиянием, Вован с приятелями не подозревали, что они на этот раз стали участниками другой, милицейской операции, названной сотрудниками уголовного розыска «Лиса».

Незадолго до этих событий в Управление уголовного розыска областного УВД по агентурным каналам поступила информация о том, как происходят хищения из нефтепродуктопровода. В засаде приняли участие кроме работников отдела уголовного розыска и отдела по борьбе с экономическими преступлениями также сотрудники частного охранного предприятия. Они задокументировали детали происшествия, отдельные эпизоды сняли на видеопленку. Удалось выявить и места хранения краденого топлива, а также несколько коммерческих автозаправочных станций, через которые был организован его сбыт.

Накануне все службы были подняты на ноги. Досталось и Виктору. Группа была хорошо организованной и наиболее дерзкой по сравнению с другими, с которыми милиции пришлось иметь дело в последнее время. За короткий промежуток времени ей удалось совершить, как минимум, шестнадцать краж бензина. В ходе разработки одного из арестованных, выяснилось, что он находился в межгосударственном розыске за умышленное убийство трех человек. Было очевидно, что на этом кражи из топливопровода не закончатся. В Чечне это было делом привычным. Виктору приходилось принимать участие в подрывах подпольных минизаводов по производству бензина. Но дурные примеры, как известно, заразительны: кражи стали происходить и в соседних областях. Но здесь воровали с помощью врезок.

Ситуацию под контроль все-таки взяли, хотя пришлось задействовать практически все службы. А вскоре в отдел поступило заявление о том, что время от времени, в основном по ночам, в магистральном трубопроводе, связывающем нефтеперегонный завод с нефтебазой, по не установленным причинам падает давление. Нетрудно было догадаться, что здесь не обошлось без преступников. В ходе разработки версии оперативники вышли на нескольких подозреваемых, узнали, что скоро они собираются на «дело». Неподалеку от деревни, расположенной возле трубопровода, сотрудники уголовного розыска устроили засаду. Чтобы установить каналы сбыта похищенного топлива, на месте преступников не стали задерживать, а передали информацию на посты ГИБДД. Виктор вместе с напарником как раз дежурил на одном из них – ближайшем к тому месту, где ЗИЛ выехал с проселка на шоссе. Водитель, а им, как теперь узнал Виктор, был Владимир Погорелов, его бывший однополчанин, выбравшись на трассу, резко увеличил скорость. Догнать его оказалось непросто. Как потом выяснилось, он был оснащен двумя ведущими мостами и развивал скорость до 140 километров в час. Они вели его чуть ли не до границы с соседней областью, до тех пор, пока у служебных «Жигулей» не кончилось топливо. Его было предостаточно в преследуемом бензовозе, но Вован вряд ли согласился бы поделиться с Виктором, даже если бы и знал, кто его преследует. Пришлось связаться по рации с сотрудниками ГИБДД дальних постов. Они-то и задержали бензовоз.

– Как же ему удалось его отмазать? – спросил Виктор.

– Ты об этом лучше Остапа спроси, если тебе интересно. Давай-ка лучше ложись, а я по тебе веничком пройдусь. Давно в такой баньке не парился?

– Да я уж и не помню, когда в последний раз.

– Ну вот, сейчас я на каменку малость плесну.

Со стороны печки раздалось шипение, и воздух в парной раскалился до такой степени, что у Виктора перехватило дыхание.

Стол на веранде при бане, как и в доме, был обилен и богат. Но успевшие привыкнуть к такому великолепию приятели уже не обращали на это внимания. Тем более что все были сыты и на достаточном взводе, чтобы вести бесконечный разговор, начатый еще в доме. Им было о чем поговорить. У всех дела шли неважно, и каждый рассчитывал на помощь других.

О том, что все в этой компании было завязано на Остапчуке, нетрудно было догадаться уже по тому, как он себя вел с остальными. Хотя кроме Погорелова никто к нему по имени и отчеству не обращался, дистанция явственно ощущалась.

Игорь тоже не парился. Он уютно расположился в углу напротив Селезнева, закутавшегося в простыню, и внимательно слушал рассказ Леонида. Все трое делали вид, что не замечают присутствия Погорелова, который, то менял тарелки, то подавал новые закуски, успевая по пути от бани к кухне приглядывать за шашлыком, скворчащим на углях во дворе.

– Ну и чем кончилась эта история? «Кого же Стрелец-то подстрелил?» —спросил Селезнев.

– Чем кончилась? Ясно, чем: повязали нас. Наручники надели, мне в морду дали. Не сильно, а так, для острастки. Витек как куль лежал. Его даже не тронули. Перенесли в кабинет директора, положили на диван. Стали разбираться, кто мы, откуда. Стрельцу врача вызвали, подумали сначала, что ранен. Я тоже так решил. Лежит, не шевелится, хотя крови не видать. А сам, как деревянный, будто покойник закоченевший, но дышит. Меня рядом посадили. Даже не обыскали. Я документы им сразу под нос. А они – ни в какую. «Лепи, – говорят, – кому другому. Мы тебя знать не знаем». Ну, короче, пока они суетились, я в райотдел позвонил, начальнику. Хорошо, что он на месте оказался. Минут через двадцать подлетел с сиреной, с мигалками, надавал своим архаровцам, как положено. Хотел Витькин пистолет забрать. У него, как назло, с собой ни паспорта, ни удостоверения. Поди, докажи, что из милиции. Короче, под мое слово оставил. Власть, знаешь ли, великая сила. Ну, я Витьку – к себе в машину и повез к нему домой. Раздел, уложил. Врач сказал, что к утру оклемается. Это у него, видать от контузии.

– Он что, контузию получил? – удивился Остапчук.

– Да, когда остался после нас. Никому, оказывается, не сказал. Потом признался, что у него время от времени бывают такие приступы.

– А ты у него не интересовался, зачем ему, гаишнику, вне службы табельное оружие? – неожиданно спросил Остапчук, исподлобья взглянув на Портнова. – К тому же в ресторане и тем более без удостоверения.