Аксолотль

Аксолотль
Борис Усо

Разве головастик может умереть от старости? Может, особенно если он никакой не головастик.

Борис Усо

Аксолотль

Хоть и не розовый, а цвета грязи, но всё равно красивый аксолотль плывет к своему новому другу. Он не самый умный или смешной из тех, с кем аксолотлю приходилось иметь дело, но всё же что-то в нем есть. Что-то отличает его от других, но что? Не так уж это и важно. А вот и он, сидит там же, где и всегда.

– Давно не виделись – прокричал аксолотль, еще не до конца подплыв к своему месту – Как твои дела?

– Все хорошо – глухо ответил друг – Ты подумал о том, что я тебе говорил в прошлый раз?

– Да, но я не совсем понял твое предложение, да и половину слов не разобрал – тебя почти не слышно! Может ты всё-таки спустишься со своей горы, и мы обсудим это как полагается?

– Извини, но я уже не могу. Давай лучше всё-таки ты ко мне, ведь если ты смог меня увидеть, значит сможешь ко мне и подняться.

– Ты что, я же потом тоже не спущусь. А у меня семья, дети. Думаю, сам понимаешь.

– Понимаю, но ты всё же еще раз подумай, и приходи, когда решишь. Я буду неподалёку.

– А как же, конечно, подумаю. Тем более ты столько раз помогал мне материально. Кстати, у тебя не найдется еще одной рыбки?

– Найдется, конечно, тут их много.

Друг кинул аксолотлю несколько маленьких рыбёшек, и они медленно опустились на дно.

– Вот услужил, спасибо! – уже устав кричать проревел аксолотль – Слушай, а как ты туда вообще забрался?

– А этого я сказать уже не могу. Ты должен сам понять.

– Вот те на, чего ж ты меня к себе зовешь, и даже не говоришь как к тебе попасть? Странный ты всё-таки. Вот почему о тебе все эти слухи ходят. Ладно, может еще увидимся, мне пора. – Прокричал аксолотль.

– Прощай – Прошептала амбистома.

?

Мой сон прервал противный скрип, доносящийся из соседней комнаты. Я не без проблем поднялся с кровати и покатил в сторону звука. Опять забыл снять на ночь колесо у хомяка – подумал я – Возможно всё-таки надо его уже смазать. Молодец, Вася, хорошо скрипишь. Почти похоже.

Утренние сборы, завтрак, затемнение посильнее, здравствуй новый день! Сначала я покатил в сторону лифта, но потом передумал и повернул к лестнице. Конечно, это не лестница в обычном понимании, а пологий спуск с заворотами и мягкой обивкой для безопасного торможения на каждом этаже, но это не важно – все называют это лестницей. Детская забава, да еще и медленней, чем на лифте. Но иногда, когда у меня хорошее настроение, я всё же спускаюсь по ней.

Все-таки хороший у нас город! Все дороги ровные, все подъемы расположены под правильным углом. Гулять – одно удовольствие. Хоть я и не гуляю, а качу к автобусной остановке, сути это не меняет. Даже погода сегодня благоволит. Лёгкий дождь – лучше и не придумаешь. Люблю этот звук, когда капли барабанят по шару. Думаю, все это любят. Надо бы немного ослабить затемнение. О, вижу знакомый шар светло зелёного цвета. На нём, как всегда, красуется необычайно реалистичный рисунок венка из ромашек. Еще не сменила. Когда у неё уже утихнет этот веганский сдвиг. Ну или пусть хоть не позорится, вывешивая такого рода знаки на свой шар.

Приветприветкакделанормальночтоновогоничегоуменятожевсёпостаромунупокадавайдовстречи.

Собачку выкатывает. Не помню, что бы у неё была собачка. Да плевать. А вот и автобус. Как всегда тесно, даже случайно дотронулся до чьего-то шара. Мерзость. Еле прокатил к месту, сел. А места всё-таки удобные. Около часа и я на месте, а пока, можно заняться моим любимым постыдным делом. Послушать что говорят люди.

– …ворю, зачем тебе велосипед, если ты на него даже залезть не сможешь, а он мне всё про какую-то историческую ценность и прочую чушь затирает.

– Я давно уже говорю, бежать тебе надо от этого детины. Он же двинутый. Ты видела на каком он уровне затенения катит? Так и с ума сойти можно. А при тебе ведь затеняет посильнее.

– Да ты что… я и не знала… Но он же все-таки дорог мне. Я его даже в дом к себе однажды пустила, хоть и на две минутки. Решено, поведу его к доктору, «за ручку», как ребёнка…

…

– …л на новом колесе обозрения? Это что-то потрясающее!

– Нет, не был, а чем оно отличается от других?

– Да как-же? Ничем не отличается, но оно в другом месте. С него видно колесо №9 и №6. Где ты такое видел, чтобы с колеса можно было увидеть целых два других?

– Ну да, ты прав, это действительно интересно.

О, а я был на том колесе. Они не знают, но если взять с собой бинокль, то можно разглядеть ма-алеьнкий кусочек колеса №8. Вот бы они удивились. Может сказать? Ну нет, это уж слишком.

…

– Мама, а правда, что есть штуки, катящие без шара?

– Конечно правда, они называются птицами.

– А это как? Птицы.

– Это животные, которые умеют летать по небу, поэтому им и не нужен шар.

– А почему я их никогда не видел?

– Всё потому, что солнышко светит слишком сильно, и нам нужно затемнение чтобы не ослепнуть. А через него птиц не разглядеть.

– А они что, всегда летают и никогда-никогда не садятся на землю?

– Никогда.

…

…

Уже подъезжаю. Почти все вышли, и никто не говорит. Скучно как-то. А что мне сегодня снилось? Да, точно, рыбки, водичка. Аксолотль. Может это какая-то аллегория о жизни и смерти? Загробный мир. Я к тебе не спущусь. Наверное. Не знаю. Мозг, ты бы потрудился объяснить, что показываешь. А вот и моя остановка. Работа рядом, далеко катить не придется. Дождь уже закончился. Хотя может я просто выехал из него.

Охранник. Знакомые. Приветприветкакделанормальночтоновогоничегоуменятожевсёпостаромунупокадавайдовстречи.

Работа. Цех? Офис! Сидим в офисе вдвоём: я да Никита… какая у него фамилия? Да не важно. Мы темновики. Так нас прозвали на производстве. Ни с чем мы не темним, просто клеим листы затемнения на внутренние поверхности шаров. Еще в развертке разумеется. Сколько тысяч листов мы уже приклеили? А ведь это работа тонкая. Мало кто знает, но система затемнения – это чистая механика. Десяток тончайших пластин, на каждой свой лист затемнения. Повернул колёсико на одно значение, один лист спрятался в нижнюю часть шара. А там его и не видно, она же вся непрозрачная. Десять слоёв – абсолютная темнота, так и спи. Три слоя – минималка. Меньше просто не сделаешь, система всё предусмотрела. А иначе все просто глаза повыжигали бы!

– Эй – окликнул я Никиту. Не люблю называть его по имени.

– Да? – отозвался он.

– Ты знаешь такую рыбу: «Аксолотль»?