Во сне и наяву

– Отлично, с супом покончено, – заглядывал ей в тарелку отец Серафим, – давай-ка котлетку из щуки.

– Отец Серафим, я наелась, – отвечала девочка.

– Хорошо, тогда без риса, – говорил священник кухарке. – Матушка, положи деве одну котлетку.

Но Светлане нравится, как в приходе подают рис, он тут вперемешку с кукурузой. И она просит:

– Матушка, одну ложку риса, пожалуйста.

– Конечно, кушай, доченька. – Кухарка принялась накладывать еду.

Еще ее вынудили выпить компот с пряниками, и из прихода девочка вышла чуть живая.

Дома они с папой поменяли белье у мамы и закинули его в стиральную машину. Потом папа прилег, ему выходить в ночь. Помимо охраны, он еще работал в частном предприятии Алиева. Шинковал овощи для салатов. Эти салаты продавались по всему Петербургу. У Алиева трудилось много инвалидов, всегда в ночь, чтобы к открытию супермаркетов салаты были свежими. Папа не чувствовал себя там каким-то особенным. Там он был как все. Работа была непростой, но давала семье больше двадцати тысяч в месяц.

Отец ушел в свою комнату и лег, а Светлана села возле мамы, включила телевизор.

Нафиса. Папа называл ее освобожденной женщиной Востока, хотя она приехала откуда-то с юга. Света не знала точно откуда, платков Нафиса не носила. Всегда была в юбке выше колена и лосинах. Волосы всегда чистые и распущенные. Ей было меньше тридцати лет, и папа говорил, что она в поиске. Ее можно было считать привлекательной, но вот ответственной вряд ли. Она приходила к восьми, здоровалась, справлялась о мамином состоянии, но Света всегда чувствовала, что эти вежливость и интерес показные. Нафиса совсем ничего не делала, она даже могла за всю ночь, за двенадцать часов, ни разу не поменять маме позу. Что ни говори, а неприятная Иванова работала намного лучше Нафисы. Ольга Александровна не болтала часами по телефону с мужчинами, пытаясь найти себе мужа, и главное, четко выполняла все медицинские предписания. В общем, если бы надо было кого-то уволить, Светлана оставила бы Иванову. Пусть даже она и противная.

Еще до ухода папы на работу Света забрала братьев из садика. Они там поужинали, и кормить их было не нужно, только молоко с пряниками на ночь дать. Теперь мальчишки уселись за компьютер, играли и непрестанно ругались. Света тоже хотела посидеть в соцсетях, пролистать ленты, но вынуждена была ждать, пока Колька и Макс лягут спать, вот тогда будет ее время. А пока она пошла в ванную.

Там она взяла папину бритву. Посмотрела на нее, лезвие в ней старое, наверное, тупое. Света уже сбривала себе лишнюю растительность. И сейчас хотела сбрить немого. Под мышками, например. Перед соревнованиями все старшие девочки из ее команды так делали. Они брили и ноги, и вообще везде. Она вспомнила, что сегодня Мурат позвал ее к себе домой. Отчего-то это взволновало ее. Хотя Мурат ей не очень нравился. Но все равно, это его предложение… Что он вообще имел в виду? Зачем приглашал? Мартини. Очень красивое название. Наверно, это вино вкусное. Она никогда не пробовала мартини, она вообще никогда не выпивала, так… пиво пробовала разок. А вот одноклассницы уже выпивали, половина из них точно. Дуры, еще выкладывали свои пьяные фотки в соцсети, неужели не боятся, что родители увидят? Нет, Светлана отложила папину бритву, решила помыться.

И уже разделась, уже открыла воду, как в дверь ванной стали яростно тарабанить. Это были мальчишки, они возбужденно орали:

– Света-а, Света-а!..

– Ну что, по лбу кто-то хочет? – разозлилась девочка.

– Света!.. – орал Колька, она узнала его по интонации. – Света-а… у нас в комнате робот!

– Он шебуршит… – добавлял Макс. – И он не робот, он жук.

– Идите, я помоюсь и просмотрю, – отвечала Светлана. – И сколько раз вам, глупым, нужно говорить, чтобы никогда не ломились ко мне в ванную?

– Света, Света… – продолжал Колька, – робот страшный, мы не можем играть.

– Не играйте в эту игру, – посоветовала Светлана. – Играйте в другую.

– Света, он не в игре, он на кровати на нашей, – говорил Максим. – Он ползает по кровати!

Светлана раздраженно надела белье.

– Если я не найду вашего робота, вы оба получите.

Прикрывая грудь рукой, пошла за мальчишками в комнату.

– Это не робот, – поправил Макс, – это жук.

– Это робот! – орал Колька.

– Ты дурак, это жук! – говорил Максим.

– Это ты дурак, сейчас Света его поймает, и ты увидишь! – продолжал орать Коля. – Это просто такой робот в виде жука.

Света, злая, вошла в комнату, остановилась у кровати братьев, губы поджала:

– Ну, где ваш жук, где ваш робот?

На кровати ничего подобного нет, Макс молчал, а быстрый Колька сразу сообразил.

– Значит, сполз. – Он опустился на пол. Заглянул под кровать. И победно закричал: – Вон он, Света! Робот!

Светлана тоже села на колени рядом с братом, заглянула под кровать и сразу увидела робота-жука. Он полз вдоль пыльного плинтуса. Ей и секунды не понадобилось, чтобы понять, кто это такой. Черный и блестящий, как кусочек угля длиной в указательный палец. Длинное брюхо, похожее на конус. Четыре крепких лапы. Жвала – острые клещи. Она узнала эту тварь. Вспомнила и узнала. Ей стало нехорошо, так как она вспомнила свой отвратительный сон. Кусаки. Ночные кусаки. Это один из них.

– Света, скажи Коле, что это не робот, а жук, – сказал Макс, тоже разглядывая существо.

А девочка не отвечала, смотрела на существо, и ее отчего-то вдруг захлестнула такая злость, что аж врезать кому-то захотелось, она залезла под кровать, уже забыв про неприкрытую грудь, и вымела ладонью кусаку вместе с пылью.

– А, Света! Осторожно… Он тебя укусит, вон какие у него рога! – радостно закричал Колька.

Но девочка не боялась кусаку. Она, сжав свой небольшой кулачок, замахнулась, врезала по твари. Так врезала, та хрустнула.

– Ой, Света! – тихо произнес Макс.

А девочка брезгливо взяла раздавленную тварь за лапу и понесла ее в туалет. Мальчишки бежали следом.

– Света-а… А это жук или робот? – спрашивал Колька.

Светлана швырнула кусаку в унитаз и смыла и, лишь убедившись, что вода унесла эту мерзость в канализацию, ответила с ненавистью:

– Это таракан.

– Тараканы не такие, – робко возразил Макс.

Но девочка его не слышала, она все еще смотрела в чистую воду унитаза и вспоминала то, что ей снилось ночью. Теперь она вспомнила все до мельчайших деталей, все свои эмоции и страхи.

Близнецы настроения своей сестры различали по ее лицу, оба притихли, знали, что сейчас ее лучше не доставать вопросами, и даже нагловатый Колька потихонечку ушел вслед за братом, так и не поняв до конца, почему старшая сестра вдруг стала такой злой. Она прошла в ванную, стала быстро одеваться; желание поплескаться в теплой воде, а тем более что-нибудь сбрить себе папиной бритвой сразу пропало. Девочка уже не вспоминала ни о Мурате, ни о мартини. Все это вдруг стало каким-то далеким и нереальным, не то что сон, который приснился прошлой ночью. В этот вечер она так и не посидела за компьютером. Наблюдала, как близнецы, попивая молоко и поедая шоколадные пряники, ругаются, кому проходить следующий уровень. Девочка даже не дождалась положенных десяти часов, отправила их спать раньше. Они немножко попротестовали, но не сильно, уж больно зла была их сестра в этот вечер. Светлана перебросилась парой слов с Нафисой. Как всегда, та говорила, чтобы Света не волновалась, что она будет следить за мамой и не будет спать. Но девочка знала, что она врет. Однако за те деньги, что папа мог платить, других сиделок с медицинским образованием не найти. Светлана пошла и легла в свою кровать. А за окном еще светло, она подумала, что братья уже спят, а у нее состояние такое, что и не заснуть. Едва не трясется, как вспомнит, что под камнем очнулась. Какой тут сон. Проклятый, проклятый кусака, появись он еще раз, опять бы раздавила его кулаком. Еще и ногой затоптала бы.

Глава 7

Это был все тот же камень. Все тот же густой туман. Она на прежнем месте. И странное дело, у девочки не было желания плакать. Вдыхая полной грудью туман со знакомым едким привкусом, она присела и стала шарить по земле руками. Это как-то само собой произошло, она как будто включилась. Светлана не причитала и не плакала, присела на корточки и искала свою палку. Она должна быть тут. Не мог же тот мерзкий дедок с глазами без зрачков ее забрать. О! Палка нашлась. Девочка обрадовалась. Сразу сжала палку покрепче. Так ей было спокойнее. Теперь она огляделась. Ну, тут гляди не гляди, но если вытянуть руку с палкой, там, где она кончится, уже ничего не видно. Туман. За камнем кто-то закричал. Кажется, она слышала этот звук, похожий на крик обиженной птицы. Хорошо, что далеко, – или это туман так приглушает звуки? Она вспомнила, что из-под камня может вылезти страшный червяк с лапками, ей очень не хотелось, чтобы его желтые жвала впились ей в лодыжку. А в этом проклятом тумане разве его разглядишь? Подползет незаметно, червяк-то на самом деле был весьма проворен.

Она, медленно ступая, чтобы не шуметь, подошла к камню поближе, наклонилась и увидела черную дыру, из которой сама недавно вылезла. У входа мельтешила пара кусак, но их Света уже не боялась. Она выпрямилась и замерла. Ей нужно пересидеть тут какое-то время. Это же сон. Вот она и подождет, пока проснется. Камень вполне бы ее устроил. Если не придет тот дедок, то можно остаться и тут. Она на всякий случай огляделась, стараясь рассмотреть все, что не скрывал туман.

На деревце, которое почти не имело листьев и росло рядом с камнем, сидело существо. Оно сильно походило на… кошку-сфинкса. Только раза в три крупнее. Да, на нем не было шерсти, и величиной оно было с огромного кота, но это не кот, совсем не кот. Кожа того же цвета, что и у Светланы. Но вот головы как таковой у существа не было: огромный рот, огромные уши торчком, длинные ноздри – все это помещалось на конце туловища. Уши и нос, ноздри – все ярко выраженное, пасть большая, чуть приоткрытая, хоть и зубов в ней не заметно, тем не менее выглядело неприятно. Особенно неприятны его совсем не кошачьи ручки-лапки, с пальцами и черными крупными когтями на них.

Зато глаза у существа были очень малы – это были прорези, которые сделали в коже, как будто впопыхах. Маленькие дыры на всякий случай. Помимо прочего, существо имело длинный хвост, который замотался пружиной вокруг крупной ветки. Девочка подумала, что существо еще похоже на хамелеона, она видела таких в передвижном зоопарке. И тут неожиданно – Светлана даже чуть не вскрикнула – это существо легко перепрыгнуло с ветки на камень, весьма быстро пробежало пару метров и что-то схватило своею лапой с цепкими пальчиками. Света поняла, оно схватило кусаку. И поступило с жуком очень ловко. Существо быстро отгрызло жуку длинное коническое брюшко, а грудь, лапы и голову со жвалами просто выбросило, и эти останки скатились по камню вниз. А зверь, разинув свою страшную пасть и собравшись с силами, издал резкий и пронзительный звук. Звук был высокий и неприятный, почти визг, от которого девочка поморщилась. И тут же откуда-то донесся ответ. Такой же писк, только чуть сглаженный, ослабленный туманом. А потом еще один, но уже с другого места. И еще один, и еще. А противный крикун тем временем нашел еще одного кусаку и расправился с ним так же, как и с первым. Сожрал, собрался с духом и опять мерзко проорал в туман. Крикун не показался очень страшным – но, когда из тумана на камень выскочил еще один, а через несколько секунд вылез третий, а потом и четвертый, Светлана захотела отсюда уйти. Кажется, зря голос говорил ей, что это место безопасное. Один крикун, может, еще и не страшен, но этих ловких животных… уже пять! Света потихонечку начала отходить. Спиной вперед, держа палку наготове и стараясь не выпускать крикунов из поля зрения. Но в поле зрения она держала их недолго, пять-шесть шагов и все – туман. Она остановилась и присела. Не издавать звуков и не источать запахов. Кажется, так говорил ей голос. Напротив ее камня в прошлый раз, когда жгучее солнце растопило туман, она видела высокую стену с окнами, остатки бывшего дома. Развалины.