Глубокий рейд

Сашка ушёл, а когда вернулся, сказал:

– Нам тоже дадут.

С одной стороны, МИК[1]– вещь ценная, дорогая. Можно радоваться. А с другой стороны, их просто так не раздают. Скорее всего, дело будет нешуточное.

– Прорыв, что ли? – спрашивали у него казаки.

– Не знаю, сотник мне ничего ещё не говорил, – отвечал он. – Если поедем, всё скажут.

А вскоре всех посадили на БТРы и ночью по страшной пыли погнали на семнадцатый участок. К пяти утра колонну остановили. Казаки выкручивали микрофоны до максимума, пытаясь услышать в рассвете канонаду или стрельбу, но ничего, кроме обычных ночных звуков, не слышали.

Так три БТРа простояли до девяти часов утра, а после сотник Удовиченко вылез из командной машины и сообщил:

– Всё, казаки, отбой. Едем обратно.

«Слава Богу».

А у казаков сразу возникал законный вопрос: медкомплекты теперь сдавать придётся или нет?

Глава 10

Женщины в станице заранее знают, когда придут машины с казаками, они, как и сами казаки, высчитывают дни до окончания призыва, отмечают всё в календариках. Так что, когда транспорт подходил к зданию штаба Второго полка, там было уже многолюдно. Женщины и дети собирались встречать мужей, сыновей, отцов. И едва машины останавливались, женщины и дети спешили к ним и кричали:

– Третий взвод где? Второй в какой машине?

Им отвечали, и казаки откидывали брезент, вылезали из машин, обнимали своих родных. Настя приехала с его старшим сыном Юрием. Он уже едва ли не выше отца ростом, но долговязый какой-то, нескладный, сутулый немного, жена писала, что курить стал, ещё и говорить басом.

– Батя! – он машет Акиму рукой и, оттянув респиратор, орёт: – Батя!

Саблин выпрыгнул из кузова машины и тоже помахал ему рукой, а через других женщин к нему уже протискивается его Настя.

Настя. Нарядилась мужа встречать, в юбке пришла, в сапогах красивых. Он обнимает её, и тут же на него виснет сын, виснет и вдруг отстраняется. Аким знает почему. Он нанёс на свой выцветший от солнца пыльник новый рисунок. Раньше под буквами и цифрами 2ПКП.4СТ. 2ВЗ красовались три полоски урядника, теперь же тёмным на светлом фоне выделялась звезда.

– Батя! Обалдеть! Тебе звание присвоили? – воскликнул Юрка.

Он ничего не говорил близким, думал, что будет им сюрприз, и теперь по восторгу сына Саблин понял, что сюрприз удался.

– О Господи, – теперь и Настя увидала. – Прапорщик, – и ещё крепче обхватила его. – Теперь ты офицер!

– Ну… почти, – отвечал ей Саблин, прижимая её к себе. Он тоже по ней соскучился.

– А чего не сказал? Э-эх… И молчал, молчун… – говорит жена и удивляется: – Как так можно? Вот ты молчун, Аким, я бы так сразу тебе написала, чтобы похвастать, не утерпела бы.

– Так мне только перед окончанием призыва звание присвоили, – отвечает Саблин. – А потом дорога – некогда было, – он оборачивается к сыну. – Юра, забери мою броню и снаряжение.

А сам идёт с женой, которая виснет на его локте и не сводит с него глаз, к их квадроциклу.

***

Дома прохладно… Видно, Настя электричества к его приезду не пожалела. Охладила хату. А ещё из кухни доносится запах печеной тыквы, а на обеденном столе он видит хорошо обжаренные на кукурузном масле и как следует просоленные лепёшки. Там же блюдо с печёным белым кактусом, жаренная большими кусками со степным чесноком свинина. Водка, сок со льдом…

Сразу видно, жена готовилась… А ещё дома его ждут с нетерпением младшие дети. Олег – второй его сын – и дочка Наташа. Дети у двери встречают отца. Олег – парень серьезный, сдержанный. Он хочет быть как отец, думает идти на службу, хочет надел возле болота от общества получить, завести дом, участок.

И он сразу замечает звезду на пыльнике отца. Он военным делом интересуется, во всём разбирается, и пока старший сын втаскивает в дом большой ящик со снаряжением, Олег берёт у отца пыльник, разглядывает недавно нарисованную звезду и говорит с восхищением:

– Батя, ну ты… Вообще!

Саблин усмехается. А сам садится на свой табурет у двери и снимает сапоги. Это восхищение сыновей дорогого стоит. Жена… Ну, что жена. Ей, конечно, приятно, что муж, хоть и не большой, но начальник, а вот парни его… Они по-настоящему оценили заслуги отца – и это немного другое. Батя, мол, не учился нигде, а до прапорщика дослужился. Значит, храбрый и толковый у них отец.

– Ну а ты у меня как?

Она топчется на месте, то ли стесняясь отца, то ли робея. Он берёт Наталью на руки. Самое его сокровище, самая его большая боль. Саблин её прижимает к себе, целует в висок, хотя целовать заражённых людей врачи не рекомендуют, тем более детей.

– Хорошо, пап, кровью почти не кашляю, – девочка сообщает ему это как о своём главном достижении.

– Умница, – говорит Саблин с такой теплотой, которой ни жена, ни тем более сыновья его никогда не слышали и никогда не услышат. – Ты у меня умница.

Стол уже накрыт, еда давно готова, тут все любимые блюда Саблина, Настя накладывает мужу еду в тарелку: тыкву и кактус, мясо, а сама договаривает за дочку:

– Врач сказал, что левое лёгкое сейчас почти чистое, и правое в этом году менять не придётся. С этим ещё походит, до следующей весны точно. А там, врач сказал, ещё поглядит.

– С этим похожу ещё, – кивает Наташа. И хочет снять медицинскую маску. Но мать тут же осаживает её:

– Куда…? А ну-ка не снимай.

– Ну, ты у меня молодец. Стойкая…– он гладит дочь по голове.

– Казачка? – спрашивает дочь.

– Казачка, – улыбается Саблин.

Дочка что-то хотела сказать ему, но её опередил Олег:

– Батя, а за что тебе звание присвоили?

– Потому что папа храбрый, – за Саблина говорит Наталья.

– Да я и сам толком не знаю, – усмехается Аким, снова прижимая дочурку к себе. Но жена забирает у него Наташу, чтобы он мог приступить к еде. – Просто порядок во взводе держал, вот и присвоили, – и тут же ещё раз уточняет у жены: – Так что, грибок у неё не растёт, что ли?

– Растёт, но медленнее, чем должен, доктор говорит, что новые таблетки чудеса творят, – поясняет Настя, налив мужу рюмку и наконец сама присаживаясь за стол рядом с ним. – Новый антибиотик хорошо работает, но его доктору прислали на проверку, у него его больше нет, на один месяц осталось. А потом придётся старые принимать.

Новый антибиотик стоил дорого, но Саблин готов ещё заплатить, лишь бы не везти его любимую Наталку на очередную пересадку лёгких.

– А где же взять эти новые таблетки?

Настасья только качает головой:

– Он не знает, эти ему на пробу прислали. Пока их ещё не выпускают.