Рейд. Оазисы. Книга 5. Блок

– Нет, неправильно, – отвечает охотник, размеренно обливая ему брюки химикатом. – Там, где мы шли, клещей не было, только если в кактусах. Там и без этого обошлись бы. А потом заряд выветрил бы половину запаха, и теперь тут, перед камнями и колючкой, снова пришлось бы брызгаться.

Горохов думает, что охотник, возможно, и прав. И пока Миша заливает его инсектицидом, смотрит на потемневшее небо.

«Хорошо, что мало облаков!».

Он знает, что через три дня будет полнолунье, так что если не соберутся облака, то какой-то свет им даст в дороге уже поднимающаяся луна.

Миша разбрызгал, кажется, две трети баллона, прежде чем успокоился и наконец спрятал инсектицид и закинул свой рюкзак за спину. Вот только теперь стемнело окончательно, и лучше было бы подождать, но Миша, даже не выпив воды, двинулся к новому подъёму.

В принципе, это неправильно, в темноте очень легко оступиться, получить травму, лучше подождать, пока луна не взойдёт на небо как следует. Но Андрей Николаевич не собирается спорить в горах с человеком, который эти горы пересекал уже неоднократно. Он идёт за ним следом. А из-под земли начинают вылезать цикады. Горохов ещё различает их под ногами. Они уже почти сформированы. Ещё чуть-чуть, и будут раскрывать крылья.

Шаг, шаг, шаг…

Подъём начинается сразу, с первого шага, и глаза уже в принципе привыкают к темноте. И он даже видит Мишу, идущего на несколько шагов впереди него.

Шаг, ещё шаг…

И за полу пыльника цепляется колючка. Клещи вот так и попадают на одежду. Сидят на самых кончиках растительности, раскинув передние длинные лапы-крючья, словно для объятий. Ждут кого-нибудь, кого удастся «обнять».

Шаг, ещё шаг, ещё…

Он видит только тень охотника, слышит, как под его ботинками осыпается, катится вниз мелкий камень. Уполномоченному и не уследить за Шубу-Ухаем, всё его внимание сосредоточено на почве, на камнях, что попадаются ему под ноги. Главное, чтобы грунт под сапогами был твёрдый, не посыпался. И поэтому идёт он медленно. Не соизмеряя свою скорость со скоростью Миши.

А тем временем луна поднимается всё выше и выше. Он уже начинает различать и колючки по бокам от себя, и камни, на которые можно безбоязненно поставить ногу.

Шаг, ещё шаг…

Теперь он различает и пучки ковыля; если они близко, уполномоченный старается ставить ноги так, чтобы ковыль не касался его одежды.

Шаг, шаг, шаг, шаг…

От напряжения снова начинают болеть икры, быстрее, чем в прошлый раз. Он волнуется, что Шубу-Ухай далеко уйдёт от него, и потому прилагает усилия.

Шаг, шаг, шаг…

Теперь подниматься ему труднее, и не потому, что темно и растительности больше, нет… Просто этот подъём заметно круче предыдущего. Хорошо, что он короче.

Каждый шаг – усилие. Каждый шаг. Ещё шаг… Ещё…

Он поднимает глаза: хорошо, луна на небе… И фигура проводника теперь неплохо ему видна. Сколько они так идут? Уже, наверное, час, или даже больше. Сколько они прошли? Совсем немного; уполномоченный уверен, если бы сейчас был день, он обернулся бы и смог бы разглядеть там, внизу, в начале подъёма, белую бетонную будку на окраине Кытлыма.

Шаг, ещё шаг, ещё…

– Андрей, – охотник остановился.

– Что? – спрашивает Горохов. Он тоже останавливается.

– Запах чувствуешь?

Сейчас Андрею Николаевичу было не до запахов.

– Нет, не чувствую, – отвечает уполномоченный, но он предполагает, к чему ведёт этот разговор. – Что, варан?

– Ага, – откликается охотник. – Помёт где-то рядом. Свежий.

– Я ничего не чувствую, – говорит Горохов, но курки на обрезе взводит. Он знает, что помёт варана – который жрёт всё, включая кактусы и сколопендр, – пока не высохнет на солнце, имеет характерный, едкий запах. И если Миша его чувствует…

«Хотя как он мог его почуять через инсектицид?».

– Ты будь начеку, Андрей, – говорит охотник.

– Думаешь, он нападёт на двоих?

– Ну… может, он сильно голодный, – предполагает Шубу-Ухай и, повернувшись, снова начинает подъём.

Варан очень опасный зверь, и опасен он не тем, что его тяжело убить, а тем, что умный. И этот умный зверь, как правило, верно оценивает свои силы. Горохов знает, что на двоих людей варан нападает редко.

И снова они идут вверх, охотник впереди, уполномоченный на десяток шагов сзади. На самом деле луна, конечно, облегчает их задачу, но всё равно движутся они заметно медленнее, чем тогда, когда начинали подъем.

Шаг, шаг, шаг…

Снова он чувствует икры, и после этого потихоньку начинают давать о себе знать и мышцы в бёдрах. Но чёрная тень охотника с поклажей, на фоне почти чёрного неба в звёздах, колышется и неумолимо движется вверх.

И тут откуда-то справа шорох… Это сверху катятся камни. Уполномоченный сразу поднимает обрез, да и Миша останавливается и, судя по всему, поднимает ружьё. Теперь у Андрея Николаевича сомнений нет – царь пустыни тут, рядом. Они ждут несколько секунд, может, секунд десять, и дожидаются: снова на склоне справа от них падают камни. Люди ничего не видят, но оба готовы стрелять на звук. Горохов не очень хорошо стоит, да ещё и поклажа у него тяжёлая, центр тяжести высоко, он поудобнее расставляет ступни, чтобы после выстрела отдача, не дай Бог, не свалила его с ног. Уполномоченный думает, что если придётся стрелять, лучше вообще привалиться к склону. Впрочем, стрелять им в этот раз не пришлось. Следующий шорох и обвал камней случаются уже дальше. Миша ещё некоторое время ждёт, а потом и говорит:

– Ушёл, что ли… Ты, Андрей, будь настороже…

– Угу, – бурчит Горохов. Конечно, неприятно знать, что где-то тут, совсем рядом с тобой, метрах в тридцати, может быть, находится огромный ящер, который не побоится напасть и которого трудно убить даже с нескольких выстрелов. И что единственный укус через три дня, если нет серьёзного запаса антибиотиков, приведет к гарантированному заражению крови и гангрене.

Впрочем, Андрей Николаевич был рад этой полуминутной остановке. Икры хоть немного отдохнули.

И они опять начинают движение. Шаг за шагом, шаг за шагом…

Правда, теперь на небо выползла почти целая луна, и света прибавилось, но это вовсе не уменьшало нагрузку на ноги.

Шаг, ещё шаг… Шаг, ещё шаг…

И теперь, через полчаса после заряда, в этих местах наконец начинает просыпаться жизнь. В воздухе повисает густое марево звуков, звон цикад вплетается в постоянное гудение, и всё это покрывается близким шелестом крыльев. То и дело на одежду уполномоченного плюхаются большие и маленькие особи саранчи, а об шею ударился мягкий, похожий на прикосновение пыли, трупный мотылёк.

«Саранчи тут просто море. Вот где нужно ставить сети!».

И тут он слышит шипение, ну, достаточно недалеко от себя. Уполномоченный снова взводит курки на обрезе.

– Шубу-Ухай!

– Что? – тот останавливается и оборачивается.

– Сколопендра шипит справа от нас.