Не предать время своё

При этих словах Роберт и его дружки уставились на него, будто только сейчас заметили присутствие ещё одного человека.

– Давай знакомиться. Я – Роберт, местный врач-реаниматолог, – Он протянул Косте руку.

– Костя. Недавно только демобилизовался. Сейчас приехал из деревни, мать Тууйи попросила привезти дочь…

– А-аа, вечный спор поколений! – насмешливо произнёс парень в затемнённых очках и положил Косте руку на плечо. Тот резко сбросил его ладонь и встал.

– Ты садись, садись. Чё вскочил-то?

– И в деревне тоже люди живут! – твёрдо сказал Костя и, почувствовав, что назревает неизбежное, прикинул, что самым крепким из компашки является Роберт. Если сразу вырубить его, то управиться с остальными труда не составит. В армии не раз приходилось защищаться, так что к дракам ему не привыкать.

И тут парни вскочили:

– Вали его!

– Ребята, перестаньте! – закричала какая-то девушка.

Костя, сжав кулаки, сразу двинулся в сторону Роберта и тут же сзади получил удар по голове. «Ах, сзади же…» – успел подумать, прежде чем второй удар по затылку свалил его на асфальт.

– Давай, по почкам его, по почкам! – парень в модных очках подскочил к лежащему на земле Косте, но Роберт остановил его.

– Стоп! Тормози. Тут полно свидетелей, пошли.

– Туйаарыма Куо, поехали с нами! – с этими словами двое парней подошли к Тууйе, которая сидела за столом, обхватив голову руками, взяли её под мышки и потащили в сторону ярко-красного джипа.

…Костя очнулся на холодном асфальте. Голова гудела, была ещё какая-то саднящая боль на щеке – видимо, ударился при падении.

Чуть приподнявшись, огляделся. Было тихо. Парк опустел. Лишь за ближайшим к нему столиком сидел какой-то смуглолицый мужчина.

– Куда все ушли? – спросил у него Костя и выпрямился, отчего закружилась голова и он чуть не упал. Хорошо, что рядом был стул, куда он и сел. – Тут девушка была, Тууйа… Вы не знаете, куда она делась?..

– Уехала со всеми.

– Куда?

– Известно куда… Ха-ха-ха… Эх, деревня, деревня… Вечно мы в хвосте, вечно мы в проигрыше…

«Неужели Тууйа…» – разные догадки, одна отвратительнее другой, полезли в голову Кости. Ему почему-то захотелось дать в морду сидящему напротив и хохочущему незнакомцу, а потом погнаться за ярко-красным джипом. Но куда?.. Где искать Тууйю среди каменных домов, высящихся со всех сторон, словно кочки на дне обмелевшей речки? Где искать её в лабиринте улиц и переулков, проложенных по всему городу, будто заячьи тропы в лесной чащобе? Где искать девушку, насильно увезённую уродами или уехавшую, поддавшись какой-то мимолётной слабости? Где?!

От бессилия Костя так стукнул по столу кулаком, что задребезжали пустые бутылки.

– Успокойся, друг. Не бери в голову. В жизни всякое случается. Лучше давай пивка попьём.

– Я не пью пива, – едва выдавил из себя Костя.

– Почему? Ты разве не якут? Пиво же – это всё равно что кумыс, и поэтому мы его пьём с удовольствием, – сказал собеседник и опять скабрёзно рассмеялся. – Я вот лично пиво люблю, – продолжал он разглагольствовать и налил себе полный стакан. – Нынче даже сенокос пропустил. Как приехал за продуктами, так и не уезжал. Ты вот скажи мне: как ныне трава-то, уродилась или нет?

Услышав о сенокосе, Костя вспомнил, что завтра они с Печетовым планировали съездить к сенокосчикам Иреляха – отвезти продукты, свежую почту, батарейки для радиоприёмников. И он почему-то успокоился, на душе даже легче стало. Бригада, наверное, заждалась их, они давно там не были. Он сегодня как раз накупил ящиками и мешками разных консервов, круп и макаронных изделий.

– Ну ладно, я поехал, – Костя вскочил и направился к Старику.

Первый же светофор на ближайшем перекрёстке встретил его красным светом. Пока ждал зелёный, кто-то громко постучал в двери автобуса.

Оказалось, что это запыхавшийся от бега смуглолицый любитель пива:

– Погоди, брат! Разговор есть.

Но тут загорелся жёлтый, и Костя захлопнул дверь. Едва разогнавшись, пазик снова упёрся в красное око следующего светофора.

– Да что же это такое! Дадут мне сегодня уехать или нет?! – воскликнул в сердцах Костя и нажал на газ.

Старый автобус, словно человек, которого трудно вывести из себя, недовольно взревел и, скрипя всеми суставами, резко рванул вперёд. Встречные машины едва успели отскочить в разные стороны.

…На последний паром Костя успел.

На реке было прохладно. Город постепенно начал таять в вечерней дымке, а прибрежные огоньки растянулись, словно разноцветные бусинки. Они напоминали Косте нескончаемую вереницу светофоров с красными «глазами».

Вскоре исчезли и они.

К восходу солнца Костя и Старик выбрались на свою дорогу. Вскоре перед их взором предстал небольшой алаас с глубоким круглым озерцом посередине и симпатичной берёзовой рощицей. Сочная трава уже была скошена, просушена и смётана в аккуратные стога. Милая сердцу картинка прикрыта лёгким флёром утренней дымки, вьющейся сизой лентой от края до края алааса. Салон чуть притормозившего автобуса тут же наполнился свежим воздухом и головокружительными запахами разнотравья.

«Прямо как прохладное молоко», – подумал Костя и, вдохнув полной грудью, ускорил ход. Белый автобус вспугнул дремавший посреди дороги косяк кобыл, они встали и рысью побежали прямо по дороге.

Костя пронзительно посигналил, озорно засмеялся и бодро помчался вслед за белыми лошадьми.

День истребления собак

Байбал, выпрыгнув из постели, внимательно посмотрел на будильник на столе, поёжился и, торопливо одевшись, вышел в прихожую.

На улице взвизгнули тормоза подъехавшей машины, хлопнула её дверь. Как только Байбал откинул крючок, в дом ввалился шофёр Бёккя и махом оказался в середине комнаты.

– Товарища командира! К истреблению врагов народа… – гаркнул было он во всю мощь глотки, но Байбал прижал указательный палец к губам и, сердито зыркнув на него, прошипел:

– Тсс! Все же спят. Опять орёшь… Охламон!

Бёккя затих с приставленной к виску ладонью и испуганно поглядел по сторонам.

Зайдя в комнату, Байбал вынес двустволку 16-го калибра и патронташ, наполненный патронами до отказа. Хлебнув из чашки холодного чаю, скомандовал:

– Пошли!

Первым убили Нялбика. Бедолага Нялбик, переночевав на чьём-то крыльце, деловито бежал по пустынной утренней улице, быстро перебирая короткими мохнатыми лапками, легко перепрыгивая через небольшие лужицы.

– Нялбик! Нялбик! Поди сюда! – позвал его Бёккя.

Пёс живо оглянулся, замер, затем посеменил к машине, откуда его окликнули.

– Нялбик! Нялбик! Нялбик!