Рассуждизмы и пароксизмы. Книга 2

– Газета Труд рассказала 20 января 1936 г., что на одной из донецких шахт 60 рабочих получают от 1000 до 2.500 рублей на человека – это передовики-стахановцы, 75 шахтеров – от 800 до 1000 рублей, 400 – от 500 до 800 рублей, все остальные по 125 рублей в среднем.

– С 1930 г. в Советском Союзе "временные трудности" с продовольствием, в том числе с хлебом. В 1981–2 гг. Советский Союз закупил 46 млн тонн зерна за границей и, видимо, решил закупать регулярно около 35 млн тонн. В стране организована кампания по "бережному отношению к хлебу". Выдвинуто предложение вместо стандартных буханок хлеба весом в 1–1,3 кг выпускать буханки не тяжелее 900 гр, поскольку хлеб делается такого плохого качества, что не съеденный сразу, черствеет и становится несъедобным. Пекарни отказываются уменьшить вес буханки, ибо это отразится на выполнении ими плана. Было найдено советское решение проблемы: организованы пункты по скупу у населения черствого хлеба. Авоськи, плетенные сетки, с которыми не расстается советский человек в надежде на чудесное появление товаров в магазинах, выпускались длиной в 70 см. В 1980 г. был установлен новый стандарт – 45 см, а в 1981–30 см. Продовольственная проблема была решена: буханка хлеба и кочан капусты заполняли целиком авоську. По требованию возмущенных советских граждан стандарт был изменен: теперь выпускаются двойные авоськи (за двойную цену) длиной в 60 см. В конечном счете государство выиграло – пока – 10 см площади авоськи. В это же самое время американский сенатор выступает против "нового неравенства" в США: 70% школ в зажиточных кварталах имеют микрокомпьютеры, и только 40% школ в бедных кварталах.

– Тотальная власть – первый стимул к коррупции, "взяточничеству и стяжательству", как выражается К. Черненко. К. Симис подробно описал систему "дани", которую взимают партийные секретари в своих угодьях, где они являются полными хозяевами. Второй стимул – неуверенность в легитимности власти. Борис Бажанов, служивший в 1923 году секретарем Сталина, рассказывает, что нашел в архивах Политбюро информацию о специальном "алмазном фонде Политбюро", созданном на случай потери власти для обеспечения членам Политбюро средств для жизни и продолжения революционной борьбы. Бажанов сообщает, что еще в середине 20-х годов этот фонд существовал и хранился у вдовы Я. Свердлова, носившей девичью фамилию и нигде не работавшей.

– Советская школа 20-х годов – самая передовая в мире – по методике преподавания, по формам самоуправления.

– Галилей в пьесе Брехта говорит: несчастна страна, которая нуждается в героях.

– Английский историк Сетон-Уотсон с неукротимым оптимизмом констатировал в 1975 г.: "Рост материального благополучия /в СССР/… сопровождался быстрым развитием образования на всех уровнях… Следовавшие одно за другим поколения молодых людей учились думать". Английский историк не учитывал, что советский метод обучения имеет целью помешать школьникам думать.

– В 1950 г. примерно 80% выпускников средней школы поступали в вуз, в конце 70-х годов – не более 18%.

– Древние римляне твердили, что кто хочет мира, тот должен готовиться к войне. И следуя этому завету, создали мировую империю. Клаузевиц объяснил парадокс: войну начинает всегда тот, кто защищается. Если государство, на которое напал агрессор, не будет защищаться – войны не будет.

– Россия, став советской, оставалась крестьянской страной: более 80% населения жило в деревне. Разрушение семьи, разложение морали – не вызывали сомнения. Революция пришла вслед за войной, сначала с Германией, а затем гражданской – предельно жестокой и беспощадной. Войны начали ломку семьи, разложение морали. Военные жертвы, в первую очередь гибель мужчин, породили явление, зарегистрированное первой переписью населения после войны (1926 г.) По предыдущей переписи (1897) число мужчин и женщин в России было почти одинаковым: 49,7% и 50,3%. В 1926 г. мужчин было на 5 млн. меньше, чем женщин. Половое неравновесие будет увеличиваться в дальнейшие годы (в 1959 г. женщин было на 20 млн. больше, в 1981 г. – на 17,5 млн.), во многом определяя характер советской семьи, нравственности, отношений между полами.

– Ханжеское целомудрие становится законом советской жизни. В 1926 г. американский актер Уил Роджерс, приехав в Москву, был поражен, обнаружив, что мужчины и женщины купаются в Москва-реке нагишом. Свою книгу о поездке он так и назвал: В России нет купальных костюмов. В 1926 г. они еще были, но одновременно существовала еще свобода нравов, которая десять лет спустя рассматривается как государственное преступление.

– Согласно первой послевоенной переписи, в результате войны 15 млн. женщин либо потеряли мужей, либо не смогли найти мужа.

– Основную тяжесть жизни в СССР несут женщины, не имеющие практически никакого голоса в решении вопросов, их касающихся. В начале 80-х годов больше половины рабочего класса страны составляли женщины, профессиональное образование в 1980 г. имело 59% женщин и только 41% мужчин. Женщины выполняют наиболее тяжелые физические работы.

– "Наши женщины страдают от равенства", – объяснила анонимная москвичка шведским журналисткам, интересовавшимся положением советских женщин. Страдания вызваны прежде всего тем, что в дополнение к профессиональному труду советская женщина обязана выполнять все домашние обязанности. По подсчетам специалистов, рациональная величина затрат на домашний труд должна составлять не более 12,5 часов в неделю. По официальным данным, фактические затраты в Советском Союзе более чем в три раза выше. Советские экономисты пришли к выводу, что на домашнее хозяйство "мы тратим 275 млрд. часов в год – больше, чем на общественное (на него идет около 240 млрд.) ". Автор статьи, в которой приводятся цифры – мужчина. Поэтому, он считает необходимым добавить: "львиная доля этого труда лежит на женских плечах…" Приводимые данные – 1984 г. В 1979 г. – на бытовые работы тратилось 180 млрд. человеко-часов. Прогресс не вызывает сомнений. "Домашнее хозяйство", о котором говорит статистика, – это покупка товаров, которых нет в магазинах, приготовление пищи, стирка, уборка. Планы улучшения "бытового обслуживания" предусматривают возможность "сокращения времени на домашнее хозяйство" на 8,5–9 млрд. часов в год. Ничтожность этой "запланированной" цифры говорит сама за себя.

– о пособии размером в 5 рублей в месяц, выдаваемом – после множества формальностей и унижений – на содержание внебрачного ребенка.

– В 1972 г. доход от торговли алкоголем составил 19 млрд. рублей, превышая расходы на здравоохранение и социальное обеспечение.

– Несмотря на то, что женщины несут несравненно большую тяжесть, чем мужчины, разрыв между продолжительностью жизни мужчины и женщины в Советском Союзе достиг размеров, неизвестных ни одной другой развитой стране: женщины – в 1980 г. – жили на 12 лет больше, чем мужчины. Важно отметить, что этот разрыв увеличивается: в 1968–1971 гг. он составлял девять лет. Увеличение разрыва продолжительности жизни между женщинами и мужчинами в СССР происходит одновременно с общим сокращением ее средней продолжительности и ростом смертности. По официальным данным, в 1981 г. на 1000 человек приходилось 10,2 умерших, в то время как в США – 5,68 умерших. Характерная черта советской демографии – снижение рождаемости.

– Для овладения мифологией партия должна была – как Зевс Хроноса – убить миф революции. Евгений Замятин первым заметил, что победившая революция прежде всего объявляет себя "последней революцией". Только отвергнув возможности каких либо дальнейших изменений, партия, захватившая власть, может приступить к строительству Нового мира. Нового человека. Она отменила время и открыла дверь в Утопию. В сентябре 1934 г. Гитлер подтвердил точность наблюдения Замятина: "Революция принесла нам во всех областях без исключения все, что мы от нее ждали… Другой революции в Германии не будет в ближайшие тысячу лет".

– По переписи 1979 г. в Советском Союзе насчитывалась 21 нерусская нация, с населением численностью свыше 1 миллиона; от 42,3 млн. украинцев до 1 млн. эстонцев. Они составляли немногим менее половины населения страны. В нерусских советских республиках ощущение национального угнетения, эксплуатации русскими позволяют объяснять трудности, недостатки, неудовлетворенность положения. В очередной серии анекдотов, родившейся в начале 80-х годов, – после Ленина, армянского радио, Чапаева, – выступают в качестве героев – чукчи. До революции – гласит один из анекдотов – у чукчей было только два чувства: холода и голода, теперь появилось третье – чувство глубокой благодарности. Если сделать героями анекдота русских, то можно сказать, что советская власть подарила им чувство удовлетворения величием державы.

– Герой пьесы нацистского драматурга Ганса Йоста произнес одну из самых знаменитых фраз двадцатого века: когда я слышу слово культура, я вынимаю револьвер. Эти слова часто интерпретируют, как выражение ненависти к культуре. В действительности герой Йоста вынимал револьвер нацистской культуры, чтобы убить культуру ненацистскую.

– Когда Горький говорил на съезде писателей "мы – судьи мира" и когда Жданов говорил "мы называем такой метод методом социалистического реализма" – местоимения имели в виду разные объекты. Горький говорил о писателях, Жданов – о руководителях. На первом съезде советских писателей (за ним последуют съезды кинематографистов, художников, музыкантов) происходит включение работников пера в "номенклатуру". Писатели (а за ними все работники культуры) дают "железную клятву" служить Вождю, Партии, Государству, а за это им выделяют место в иерархии власти. Можно перечислить на пальцах одной руки писателей, которые не были допущены на съезд, ибо были сомнения в их готовности служить: А. Платонов, М. Булгаков, О. Мандельштам, А. Ахматова, Н. Заболоцкий…

– Книги, как и другие дефицитные товары, приобрели функции, каких они не имеют в других странах – стали особым видом валюты.

– Организация книжного голода происходит элементарно просто. По данным Ежегодника Юнеско за 1981 г., Советский Союз по потреблению бумаги на душу населения "для печати и письма" в 1979 г. занимал последнее место среди промышленных стран: США – 65,603 кг, ФРГ – 51,172, Франция – 37,676, Япония – 31,936, Великобритания – 31,794, СССР – 5,117. Поскольку вся советская бумага находится в руках государства, оно – публикует, что хочет. "Только за 1969–70 гг. тираж произведений Ленина и книг о Ленине и ленинизме превысил 76 млн. экземпляров". В 1978 и 79 г. "трилогия" Леонида Брежнева была издана тиражом в 17 млн. экземпляров. Менерт подсчитал, что книги Юлиана Семенова, певца КГБ, которого немецкий советолог считает одним из трех (двух других он не называет) лучших советских писателей, опубликованы – пока – тиражом в 12,5 млн. экземпляров. Романы председателя СПП Г. Маркова тиражом в 5.162,060 экз., зато произведения одного из крупнейших русских писателей последних лет В. Распутина – тиражом в 1.427 тыс. Бесспорно – это успех, но тираж политических романов другого любимца Менерта – А. Чаковского – в три раза больше.

– Различие между гитлеровской Германией и Советским Союзом – в данном случае – заключается в том, что в Германии крестьянство, которое следовало воспевать, существовало в реальности, в Советском Союзе – оно было ликвидировано в процессе коллективизации.

– Бертольд Брехт рассказывает историю о человеке, в дом которого пришел вооруженный незнакомец и спросил: поместишь ли ты меня в своем доме, будешь ли кормить, поить, ухаживать за мной? Хозяин отдает вооруженному пришельцу лучшую часть дома, кормит, поит, ухаживает за ним. Через семь лет гость умирает и хозяин отвечает: Нет.

– Гитлер считал, что все великие революции обязаны своим происхождением и своим успехом произнесенному слову, людям, которые привлекали последователей могучим словесным выражением. Он ставил в один ряд Христа, Ленина, Муссолини, имея, конечно, в виду и себя. Нет сомнения, что Великая Октябрьская социалистическая революция обязана своим происхождением и своим успехом Ленину. Но хорошо известно и то, что он был посредственным оратором. Его сила заключалась в писаном слове, в осознании могущества Слова, в изобретении техники использования Слова, в создании модели советского языка.

Шестое мнение. «Суламифь» Куприна и «Песнь песней» Соломона

И вот столько у дилетанта мнений этих, ну, прямо, как – мыслей разных – у доброго и наивного дурака Бальзаминова. Сначала это мнение представлялось небольшой заметкой, в силу очевидности русской одарённости Куприна. Однако, при выражении этого мнения, заметка неожиданно растеклась по мнению, как Баян – по древу – может от дилетантской приязни к Куприну, может от неприятия его в сравнении с Буниным некоторыми непонимающими природной одарённости, лошадиной трудоспособности и неистребимого любопытства и желания испытать всё – о чём Куприн пишет – на себе (как и Золя), может оттого, что и в дилетанте просыпается иногда желание почувствовать, как того хотел, милый его сердцу, часто пьющий Куприн («Если истина в вине,//Сколько истин в Куприне»). Вот что писал он о своих желаниях: «Я бы хотел на несколько дней сделаться лошадью, растением или рыбой, или побыть женщиной и испытать роды…» и позже: «Господи, почему и мне не побыть ямщиком. Ну хоть не на всю жизнь, а так, года на два, на три. Изумительная жизнь!». Это лирическое отступление от книг списка политолога, и, тем не менее, – это шестое мнение дилетанта. Об «образе любви» – царском, ветхозаветном, а возможно, собственно о любви – недостижимой и непостижимой, что не свойственно книгам списка, его автору и политикам. О книге Куприна «Суламифь». Да, – это мелодрама (которые дилетант обычно не читает – если только, чтобы раскатать по косточкам, как рассказ «Душа» и «Иммунитет»), но «Песня песней» Соломона, и «Суламифь» Куприна – это исключение. Дилетанту вдруг понадобилось убедиться: есть ли, в имеющемся у него 10-и томном (без 10-готома) собрании произведений А. И.Куприна – «Яма». В 9-и томах она отсутствовала (наверное она и угодила в 10-й, отсутствующий у дилетанта, том). Но, просматривая содержание имеющихся, дилетант наткнулся в 5-м на повесть «Суламифь» – первой в 5-м томе). Замечательный русский писатель Александр Иванович Куприн – это в беллетристике и внешне – Иван Поддубный, Иван Заикин, Владимир Гиляровский, французы: Бальзак и Дюма… Ветхий Завет более интересен, чем Новый, в нём – Песнь Соломона. О том же – у Шолом Алейхема: «Песнь песней». У Александра Куприна: «Суламифь».

Положи мя яко печать на сердце твоём,

яко печать на мышце твоей:

зане крепка яко смерть любовь,

жестока яко смерть ревность:

стрелы её – стрелы огненные.

(А.И.Куприн. Эпиграф «Суламифь»)

В 1909 году Академия Наук присудила Куприну – вместе с И. А.Буниным – Пушкинскую премию. (Такова тогда была Академия – Академия Менделеева, Мечникова, К. Р., Л. Н.Толстого, В. Г.Короленко, В. В.Стасова, М.Горького – правда, его членство было отменено царём Николаем Вторым, А П.Чехова… Не пример ей нынешняя – таково мнение дилетанта). Но что такое Бунин по сравнению с Куприным – эстетствующий барин, бывший сотрудник «Орловского вестника» и лауреат Нобелевской премии по литературе (вместо Куприна)?.. Получатель Нобелевской по политическому соображению, так же, как Пастернак (отчасти – заслуженно, но отказавшийся от получения), Солженицын (особенно – при том, что он не писатель в понимании литературном, скорее публицист). Что написал так и не окончивший гимназию Бунин: незаконченный автобиографический роман «Жизнь Арсеньева» (в котором автор с симпатией и грустью сочувственно пишет о поколении помещиков из культурного дворянства, о старых господах), рассказы о несчастной и трагической любви: «Митина любовь», «Тёмные аллеи», преувеличенный «Солнечный удар» (по которому снят надуманный фильм), злопыхательские, «закусившего удила филистера», «Окаянные дни», перевод двадцати двух главной, со вступлением и эпилогом «Песни о Гайавате» Г. В.Лонгфелло, ностальгические «Антоновские яблоки»… Горький так отзывался о творчестве периода рассказов Бунина (до революции 1905г.): «Не понимаю, как талант свой красивый, – как матовое серебро, он не отточит в нож и не воткнёт им куда надо». Лев Толстой пишет о Куприне: «Я самым талантливым из нынешних писателей считаю Куприна. Куприн – настоящий художник, громадный талант. Поднимает вопросы жизни более глубокие, чем у его собратьев».

Бунин умер в Париже 8 ноября (как в назидание – на следующий день годовщины революции, не принятой им. «…отмщение и аз воздам…» (к Римл. 19:21) 1953г. Но справедливости ради надо отметить один абзац в «Жизни Арсеньева», причём, в самом начале («Юность», книга первая, третий абзац), который может отчасти показать Бунина, как писателя, глубиною и сакраментальностью мысли, которая приблизительно также мучает и дилетанта лет с двадцати): «У нас нет чувства своего начала и конца. И очень жаль, что мне сказали, когда именно я родился. Если бы не сказали, я бы теперь и понятия не имел о своём возрасте, – тем более, что я ещё совсем не ощущаю его бремени, – и, значит, был бы избавлен от мысли, что мне будто бы полагается лет через десять или двадцать умереть».

(После этого у дилетанта первый раз «слёзы навернулись на глаза». Но далее в «Жизни Арсеньева» было прекраснодушие):

«А родись я и живи на необитаемом острове, я бы даже и о самом существовании смерти не подозревал. «Вот было бы счастье!» – хочется прибавить мне. Но кто знает? Может быть, великое несчастье. Да и правда ли, что не подозревал бы? Не рождаемся ли мы с чувством смерти? А если нет, если бы не подозревал, любил ли бы я жизнь так, как люблю и любил?» Куприн также был в эмиграции – почти одновременно с Буниным – осенью 1919г. он «перешёл советскую границу и стал эмигрантом», но через 18 лет, в 1937г. (!) вернулся в Россию. «Эмигрантская жизнь – писал Куприн из Парижа – вконец изжевала меня и приплюснула дух мой к земле. Нет, не жить мне в Европах!.. Чем дальше я отхожу во времени от родины, тем болезненнее о ней скучаю… Знаете ли, чего мне не хватает? Это двух-трёх минут разговора с половым из Любимовского уезда, с зарайским извозчиком, с тульским банщиком, с владимирским плотником, с мещерским каменщиком. Я изнемогаю без русского языка…». Бунин вспоминал: «Я как-то встретил его (в Париже) на улице и внутренне ахнул: и следа не осталось от прежнего Куприна! Он… плёлся такой худенький, слабенький, что казалось, первый порыв ветра сдует его с ног, не сразу узнал меня, потом обнял с такой трогательной нежностью, с такой грустной кротостью, что у меня слёзы навернулись на глаза». И безысходная бедность. Куприн писал из Парижа: «Сейчас мои дела рогожные… какой это тяжкий труд, какое унижение, какая горечь, писать ради насущного хлеба, ради пары танов, пачки папирос…».

«..Всё, всё дорожает. Зато писательский труд дешевеет не по дням, а по часам. Издатели беспощадно снижают наши гонорары, публика же не покупает книг и совсем перестаёт читать».

Когда в 1956 году, по прошествии 20 лет после смерти автора, Гослитиздат выпустил шеститомное собрание сочинений Куприна тиражом три миллиона – читатели расхватали их в несколько дней.

Горький не однажды негативно высказывался о «Суламифи» Куприна, однако, Воровский относился к ней иначе, в статье о Куприне он писал, что повесть – «гимн женской красоте и молодости».

* * *

1. «Царь Соломон не достиг ещё среднего возраста – сорока пяти лет, – а слава о его мудрости и красоте, о великолепии его жизни и пышности его двора распространилась далеко за пределами Палестины. Соломон предпринял постройку храма господня и дворца в Иерусалиме. Более сотни тысяч рабочих заняты на грандиозных стройках. Через 7 лет завершён храм и через 13 – дворец царя. Масса дорогих материалов, золота, слоновой кости, железа, мрамора, кожи, драгоценных пород дерева, благовонных масел, духов и ароматных курений – подарок царицы Савской пошло на неслыханную роскошь дворца и храм, а также на дворец жены царя – Астис. Каменные бани, обложенные порфиром , мраморные водоёмы и прохладные фонтаны устроил царь из горных источников, низвергавшихся в Кедронский поток, а вокруг дворца насадил сады и рощи и развёл виноградник в Ваал-Гамоне».

2. «Чего бы глаза царя ни пожелали, он не отказывал им и не возбранял сердцу своему никакого веселия. Семьсот жён было у царя и триста наложниц, не считая рабынь и танцовщиц. И всех их очаровывал своей любовью Соломон, потому что бог дал ему такую неиссякаемую силу страсти, какой не было у людей обыкновенных». Также разделял он ложе с царицей Савской, превзошедшей всех женщин в мире красотой, мудростью, богатством и разнообразием искусства в страсти; и с Ависагой-сунамитянкой, согревавшей старость царя Давида… На указательном пальце левой руки носил Соломон гемму из кроваво-красного астерикса, извергавшего из себя шесть лучей жемчужного цвета. Много сотен лет было этому кольцу, и на оборотной стороне его камня вырезана была надпись на языке древнего, исчезнувшего народа: «Всё проходит».

3. «За то, что ты не просил себе долгой жизни, не просил себе богатства, не просил себе душ врагов, не просил мудрости,.. Три тысячи притчей сочинил Соломон и тысячу и пять песней. «Слово – искра в движении сердца», – так говорил царь. И была мудрость Соломона выше мудрости всех сынов Востока и всей мудрости египтян. …жаждал он той высшей мудрости, которую господь имел на своём пути прежде всех созданий своих искони, от начала, прежде бытия земли, которая была при нём, когда он проводил круговую черту по лицу бездны. И не находил её Соломон. Изучил царь учения… и убедился, что знания их были знаниями человеческими. …ничего не находил царь в обрядах языческих, кроме пьянства, ночных оргий, блуда, кровосмешения и противоестественных страстей, и в догматах их видел суесловие и обман. И увидел он в своих исканиях, что участь сынов человеческих и участь животных одна: как те умирают, та умирают и эти, и одно дыхание у всех, и нет у человека преимущества перед скотом. И понял царь, что во многой мудрости много печали, и кто умножает познание – умножает скорбь. Узнал он также, что и при смехе иногда болит сердце и концом радости бывает печаль. И однажды утром впервые продиктовал он: – Всё суета сует и томление духа, – так говорит Екклезиаст.

(Тут второй раз «слёзы навернулись на глаза» дилетанта). Но тогда не знал ещё царь, что скоро пошлёт ему бог такую нежную и пламенную, преданную и прекрасную любовь, которая одна дороже богатства, славы и мудрости, которая дороже самой жизни, потому что даже жизнью она не дорожит и не боится смерти». (Когда Сталин прочёл новеллу Горького «Девушка и смерть», он сделал надпись: «Это посильнее «Фауста» Гёте. Здесь любовь побеждает смерть». Но не так стало в «Суламифи», там «бог судил иное»: «жестока яко смерть ревность: стрелы её – стрелы огненные»).

4. «Утренний ветер дует с востока и разносит аромат цветущего винограда – тонкий аромат резеды и варёного вина. Милый женский голос, ясный и чистый, как это росистое утро, поёт где-то невдалеке за деревьями. Девушка в лёгком голубом платье ходит между рядами лоз… и поёт. Рыжие волосы её горят на солнце.

Возвращайся скорее, мой милый,

Будь лёгок, как серна,

Как молодой олень среди горных ущелий…

Так поёт она, подвязывая виноградные лозы,.. …Соломон произносит голосом, ласкающим ухо: – Девушка, покажи мне лицо твоё, дай ещё услышать твой голос. Она быстро выпрямляется и оборачивается лицом к царю. Сильный ветер срывается в эту секунду и треплет на ней лёгкое платье и вдруг плотно облепляет его вокруг её тела и между ног. И царь на мгновенье видит всю её под одеждой, как нагую, высокую и стройную в сильном расцвете тринадцати лет; видит её маленькие, круглые, крепкие груди, от которых материя лучами расходится врозь, и круглый, как чаша, девичий живот, и глубокую линию, которая разделяет её ноги снизу доверху и там расходится надвое, к выпуклым бёдрам. Она подходит ближе и смотрит на царя с трепетом и восхищением. Невыразимо прекрасно её смуглое и яркое лицо. Тяжёлые, густые тёмно-рыжие волосы упругими бесчисленными кудрями покрывают её плечи и разбегаются по спине и пламенеют, пронзённые лучами солнца, как золотой пурпур.