Часть Европы. История Российского государства. От истоков до монгольского нашествия

Сначала эстафету приняли двое Рюриковых «бояр» – Аскольд и Дир, которые «испросистася к Цесарюграду с родом своим», то есть отпросились у князя в поход на Константинополь.

Движение на юг

Есть предположение, что Аскольд и Дир – один человек, какой-то Haskuldr по прозвищу «Dyr» («Зверь»), но поскольку по летописи Аскольд-Дир в жизни и в смерти совершенно неразлучны, пускай уж остаются двумя людьми.

Очень возможно, Аскольд с Диром у Рюрика не отпрашивались, а ушли без спроса или даже в результате ссоры с князем (дальнейшие события позволяют сделать такое предположение). Вместе с этими искателями приключений с Новгородчины ушли те варяги, кому не хотелось сидеть на месте. Их ладьи поплыли сначала вверх по балтийским рекам, потом вниз по черноморским, и на полпути в далекий Царьград разбойники увидели город, расположенный в стратегически важном пункте, где Днепр делает поворот к востоку. Киев как раз незадолго перед тем перестал пользоваться выгодами хазарского покровительства, хотя по инерции еще платил каганату дань. Собственной вооруженной силой город, по-видимому, не обладал. Аскольд с Диром спросили: «Чий се градок?» и, узнав, что фактически «ничий», взяли его себе. По предположению историка Соловьева, в Киеве к тому времени скопилось немало варягов и всякого приблудного люда, осевшего здесь из-за нарушения речного пути «в греки». Вся эта вольница признала Аскольда с Диром своими вождями.

Здесь происходит событие не менее важное, чем приход в Новгород заморского (или незаморского) Рюрика: Аскольд с Диром перестали быть разбойниками и стали киевскими князьями. Это, разумеется, не означало, что они отказались от планов пограбить византийцев, однако изменилась логика поступков варяжских предводителей. Отныне они вели себя как правители, озабоченные долговременными интересами своего новоприобретенного княжества.

Изменилась задача будущего похода на Царьград: не просто грабительский набег, а восстановление торговли, прекратившейся из-за кочевников и из-за притеснений, которым византийцы подвергали киевских купцов.

Сначала Аскольд и Дир нанесли несколько ударов по печенегам и черным булгарам, блокировавшим днепровские пороги. Известно, что в одной из схваток пал сын Аскольда (хочется по привычке добавить «и Дира»), однако в целом война, видимо, была успешной, поскольку через некоторое время поход на Царьград состоялся – то есть проход через степи был расчищен.

Летописец утверждает, что Аскольд с Диром «иде на грекы» в 866 году, но здесь он, как и во многих других случаях, на несколько лет ошибается. Из надежных византийских источников мы знаем, что «северные варвары» обрушились на столицу империи в 860 году, и даже число известно: 18 июня.

Это было первое явление на международной арене нового, еще не окончательно сформировавшегося государственного образования. Неслучайно наш летописец пишет, что с этого момента «начася прозвати Руска земля», и византийский автор с ним согласен, хоть формулирует ту же мысль довольно обидным образом: «Народ неименитый, народ ни за что не считаемый, народ поставляемый наравне с рабами, неизвестный, но получивший имя со времени похода против нас» (курсив мой).

Нашествие киевской флотилии, состоявшей из 200 судов (где могли разместиться 8-10 тысяч воинов), поразило константинопольцев как гром среди ясного неба. С севера никто угрозы не ждал – император воевал против арабов и увел на восток всю свою армию, так что огромный, богатый город был почти беззащитен.

«Что это? – восклицает патриарх Фотий. – Что за удар и гнев столь тяжелый и поразительный? Откуда нашла на нас эта северная и страшная гроза?»

Константинополь спасло то, что варяги не имели опыта захвата настоящих крепостей. Не воспользовавшись выгодами внезапности, воины кинулись грабить предместья, так что город успел затворить ворота. Осадных орудий и даже лестниц у русов не было. Они попробовали сделать земляную насыпь вровень со стенами, но эта наивная тактика, конечно, не могла увенчаться успехом.

Фотий пишет, что столицу спас лично он, устроив крестный ход по стенам и опустив на воды залива Золотой Рог плащаницу Святой Девы, из-за чего поднялся шторм, разметавший вражеские корабли. Эту версию повторяет и киевский летописец. Как бы вспомнив, что он в первую очередь христианин и лишь во вторую русский, автор благочестиво радуется поражению «безъбожных руси».

В Константинополь спешно примчался византийский флот, торопился в свою столицу с армией и сам базилевс. Варягам пришлось уйти.

Два года спустя из Киева в Царьград прибыли послы, чтобы заключить торговый договор. Это еще одно доказательство того, что поход Аскольда и Дира был не примитивным разбойничьим набегом, а военным демаршем новой страны – Руси.

«Русь» и «русские»

С наименованием нашей страны и ее титульного этноса всё очень непросто. Ясно лишь, что это название пришло к нам из Византии. «Страна Росия» сначала упоминается только в греческих источниках: у Константина Багрянородного и в переписке константинопольского патриархата. В русских текстах – да и то пока еще не в качестве официального имени – этот термин начинает встречаться лишь со второй половины XIV столетия.

Однако не позднее Х века Чёрное море уже звали «Русским» и, по свидетельству современников, там никто не плавал кроме «Руси». (Это еще один аргумент в пользу версии, что «варяги-русь» были норманнами, ибо в ту же эпоху Балтийское море называлось «Варяжским», так как плавали по нему почти исключительно варяги, тогдашние повелители морей).

Откуда же взялось название: «Русь», «русские»? Точнее, откуда взяли это слово византийцы, которые и ввели его в употребление?

На сей счет имеется несколько версий.

Первая – сугубо книжная, библейская. В «Книге пророка Иезекииля» сказано: «Сыне человечь, утверди лице твое на Гога и на землю Магога, князя Рос», где «Рос» – край каких-то северных варваров. Нашествие 860 года могло вызвать у греков ассоциацию с этим ветхозаветным пассажем. В греческом тексте конца Х века прямо сказано: «Росы… получили свое имя от древнего властителя Роса после того, как им удалось избежать судьбы, предсказанной им пророками».

Второе предположение связано с тем, что «русиос» по-гречески значит «русые». Византийцы вполне могли называть так светловолосых северян.

Третья гипотеза, вернее целая группа гипотез, возводит слово «Русь» к самоназванию нового народа, однако объясняет происхождение этнонима по-разному.

В Восточной Европе имелось несколько рек с названием «Рось» или «Русь» (этот корень на старославянском обозначал «реку» или «воду», в общем что-то мокрое, и дал производные: «русло», «русалка», «роса»).

Возможно также, что «Русь» – сохранившееся в языке воспоминание о готском племени гросс (hroth), ассимилировавшемся среди славян (таких примеров в истории народов очень много).

Не исключено, что «Русь» – сокращение от «Рустринген» (ленное владение Рёрика Ютландского).

Ряд исследователей были уверены, что этимология названия нашей страны связана со славянским названием острова Рюген – Ругия, где жило племя ругиев (или русиев).

Однако большинство историков склоняются к версии о скандинавском происхождении этого слова. Норманнского этноса, который именовал бы себя «русью», не существовало, однако викинги, приплывавшие в землю славян, называли себя «ropsmen», «гребцы». Дело в том, что для плавания по речной стране воинам приходилось не столько пользоваться парусами, как в море, сколько грести веслами. По-фински Швеция и сейчас называется Ruotsi, по-эстонски – Rootsi. Отсюда и летописное «варяги-русь», то есть викинги, привычные к гребным походам в славянские края.

Еще долгое время после того как варяги-русы утвердились в Киеве, не славяне, а именно они, будучи ближним окружением и дружиной князей, плавали за море с военными, торговыми или дипломатическими целями. Византийцы и арабы, естественно, полагали, что всё население страны, откуда приходят остроклювые корабли, называет себя так же – русь.

Если эта версия верна, то Россия – Страна Гребцов.

Название нашей страны имеет довольно неожиданное звучание или значение и в некоторых современных языках.

Воспоминание о древних венедах зафиксировалось в эстонском Venemaa и финском Ven?j?. Латыши называют Россию Krievija – «Страна кривичей».

Любопытно посмотреть (именно посмотреть), как изображают название России языки с иероглифической письменностью. Если при фонетической азбуке достаточно с большей или меньшей точностью просто воспроизвести корень «Рос-Рус» (Russia, Russland, Rusl?nj, Ресей и даже Oroszorszаg), то китайцам и японцам, впервые услышавшим название «Россия», пришлось записывать его иероглифами – пиктограммами, которые имеют некий первоначальный смысл. Одинаково звучащих иероглифов довольно много, так что у нарекающих имелся выбор, и вряд ли он был случаен.

Жители Срединной империи узнали про нас от монголов, называвших Россию «Орос», и переделали эту неудобную для китайского уха фонему в «Э-ло-сы» (???). Главная смысловая нагрузка лежит на первом иероглифе, поэтому в сокращенном виде Россия называлась «Страна Э» (??), что можно перевести как «Страна Внезапностей». Мне кажется, китайцы эпохи Мин проявили удивительную прозорливость, предугадав одну из самых характерных черт России.

История названия или вернее обзывания нашей страны японцами комична. В эпоху Токугава обитатели изолированного островного государства относились ко всем иностранцам с презрением и давали «варварским» нациям всякие неполиткорректные обозначения. Имя северного соседа «Ро-си-а» писали иероглифами ???, а сокращенно Ро-коку (??), то есть «Страна глупцов», что поразительным образом совпадает с щедринским «Городом Глуповым». Лишь в XIX веке, уже вступив с Токио в цивилизованные отношения, царские дипломаты после долгих переговоров добились замены обидного иероглифа «ро» другим – того же звучания, но незазорного значения. И японцы стали писать Ро-коку вот так: ??, что означает «Страна росы» (и вполне соответствует одной из славянофильских версий происхождения слова «Россия»).

И все-таки попытка хронологии

Известно, что летописец изрядно напутал в датировке событий нашей ранней истории. Например, Рюрик никак не мог прибыть на новгородскую землю в 862 году, потому что в 860-м, согласно византийским источникам, Аскольд и Дир уже атаковали Константинополь. Тем более невозможно считать 862 год хронологической точкой, с которой начинается русское государство. Оно образовалось несколько позднее, в 880-е годы, когда, уже после смерти Рюрика, север объединился с югом.

Попробуем же – безо всякой категоричности, с массой оговорок – реконструировать последовательность и хронологию первых шагов нашего государства. Ни одна дата, ни один факт и даже ничье имя не являются здесь стопроцентно достоверными. Я всего лишь попытаюсь привести разные версии, теории и источники к логическому компромиссу по принципу наибольшей вероятности, а то в официальной хронологии слишком уж много неразрешимых противоречий.

Причина ошибок отчасти объясняется тем, что автор «Повести временных лет» запутался в византийской хронологии, по которой – совершенно разумно – решил сверить отсчет вех русской истории (ведь собственного летоисчисления у русославян не существовало).

«В год 6360 (852), индикта 15, когда начал царствовать Михаил, стала прозываться Русская земля. Узнали мы об этом потому, что при этом царе приходила Русь на Царьград, как пишется об этом в летописании греческом. Вот почему с этой поры начнем и числа положим», – бодро пишет летописец – и сразу же задает неверный старт, поскольку Михаил III по прозвищу Мефист, что означает Пьяница, был базилевсом не с 852 года, а с 842-го, править же начал с 856 г.

Дальше путаница лишь усугубляется. Первый поход русских на Константинополь летописец относит к 866 году, хотя на самом деле это произошло в 860-м, то есть за два года до того, как варяги-русь во главе с Рюриком вообще явились к Новгороду.

Не достовернее выглядит и хронология жизни первых киевских князей. Летопись сообщает, что Рюрик умер в 879 году (6387 от сотворения мира), оставив малолетнего сына Игоря. Игорь женится на Ольге в 903 году, а погибает в 945-м, опять-таки оставив маленького сына Святослава Игоревича, трех лет от роду. Если еще можно допустить, что князь лишь в семьдесят лет произвел на свет наследника, то поверить в материнство Ольги совершенно невозможно. Если бы Ольга, будучи по понятиям того времени глубокой старушкой, родила сына после сорока лет брака, летописец непременно упомянул бы о таком физиологическом чуде, достойном библейской Сарры.

Совершенно ясно, что, если всё это и произошло, то не в годы, которые указаны в летописи.

Попробуем, учитывая все эти поправки, вычислить, когда вероятнее всего произошли основные события:

• 856 г. В Ладогу прибыл со своей дружиной Рюрик (возможно, Ютландский). Он подчинил своему влиянию Новгород и другие северо-западные волости, построил несколько укрепленных городов.

• 856–860 г.г. Часть дружины Рюрика не пожелала оставаться в Ладоге. Под водительством Аскольда и Дира она отправилась в поход на Константинополь, однако по пути задержалась в Киеве, где создала собственное княжество. Оно включило земли полян и стало распространять свое влияние на другие окрестные племена. Аскольд и Дир предприняли несколько походов против степных кочевников.

• 860 г. Киевские русы совершили большой поход на Константинополь, не сумев взять город.

• 862 г. Русы предприняли первую попытку заключить торговое соглашение с Византией.

• 860-е – 870-е г.г. Рюрик укреплял свою власть на северо-западе. Аскольд и Дир продолжали борьбу с печенегами и черными булгарами.

• 873 г. Смерть Рюрика. (Поскольку «Повесть временных лет» в этот период всё время обсчитывается на 6 лет, то ее 879 год превращается в 873-й. Именно тогда в европейских хрониках последний раз мелькает и Рёрик Ютландский). Правителем Новгородчины стал Олег, родственник прежнего князя.