Черные комиссары

– Неужели третий? Так ты у нас, получается, великий спец по полевым аэродромам?

– …Которые не так трудно построить, как потом тщательнейшим образом замаскировать. Как вот этот. Коль уж вы не нашли, германцы – тем более не найдут.

– Если только не окажется, что он уже давно обозначен на картах всех командиров германских эскадрилий, – осадил его Бекетов.

– Быть такого не может! – возмутился полковник, которого Гродов так и называл теперь «Тутанхамоном». – Откуда ему взяться на германских картах?

– Вот об этом тебя, начальник аэродрома, со временем и спросят «где надо», – окончательно сбил с него спесь подполковник Бекетов. – Поэтому бди, денно и нощно бди…

Уже облаченный в маскхалат и обвешанный парашютами, Гродов ждал, что контрразведчик обратит на него внимание и даже извинится за недоразумение, однако подполковник делал вид, что вообще не замечает его присутствия. Хотя, понятное дело, заметил. А значит, никакого недоразумения не произошло. Мало того, пока десантники проверяли экипировку друг друга и еще раз инструктировали новичка, подполковника позвали к рации, находившейся в прекрасно замаскированном командном бункере Тутанхамона. Оттуда Бекетов вышел явно взволнованным.

– Случилось нечто непредвиденное, – сказал он, прохаживаясь перед небольшим строем офицеров-десантников. – Как вы уже поняли, вас доставили сюда для участия в учении. Но только что сообщили, что в пятидесяти километрах отсюда, в лесу, обнаружена небольшая разведывательно-диверсионная группа, скорее всего германо-финская по своему составу. Вам известно, что в последнее время на протяжении почти всей европейской границы страны ситуация остается напряженной. Прежде всего, отмечено резкое увеличение количества забросок различных разведывательно-диверсионных, а также подрывных антисоветских групп.

– Еще как наслышаны! – ответил за всех майор.

– Так вот, с одной из таких групп нам и предстоит сегодня столкнуться. Причем подчеркиваю, что операция перестает быть учебной. Я доходчиво объяснил, капитан береговой службы? – наконец-то обратился он прямо к Гродову.

– Будем по-прежнему считать ее учебной, но по условиям своим максимально приближенной к боевой.

– Идеальное определение, капитан, идеальное. Так и действуйте: учась, воюйте, а воюя, учитесь. Автоматы, пистолеты и по три гранаты на брата получите уже в чреве самолета. Сейчас солдатики их туда поднесут. Все документы сдадите старшему лейтенанту, который доставлял вас сюда на машине, – указал он на державшегося чуть в сторонке офицера. – Количественный состав диверсионной группы нам не известен. Но при любых условиях хотя бы один диверсант обязательно должен попасть к вам в руки живьем, поскольку живые они оказываются более разговорчивыми.

– …По какой-то дикой странности, – прокомментировал Гродов.

– Лучше всего, если этим пленником станет радист.

– Так мы что, будем брать теперь группу диверсантов одни? – поинтересовался капитан Рыкун. – Ведь два самолета с десантниками уже давно в небе, у них другая цель.

– Вы правы: они в воздухе. Каким вам видится решение?

– Пока не знаю, да и не мне решать-переигрывать.

– Тоже мне вояки Тутанхамона двенадцатого, – недовольно покачал головой начальник аэродрома. Хотя и не понятно было, против кого именно направлено это замечание: против десантников или тех, кто готовил учения?

– А вы, капитан береговой службы, что скажете? – поинтересовался подполковник.

– Уверен, что с пилотами обеих машин уже связались по рации, а значит, нацелили их на район предполагаемой высадки вражеского десанта, – ответил Гродов.

– Естественно, артиллерист, естественно, – мрачно ухмыльнулся Бекетов. – Только почему же «предполагаемой»? Увы, уже вполне реальной.

– Сужу по тому, что «вводная» у вас получилась какая-то неуверенная и маловероятная, – не стал темнить Гродов.

– Может, потому, что откорректирована жизнью, – проворчал Бекетов. – Впрочем, должен заметить: на курсах и в училищах могут научить чему угодно, вот только мыслить нужно самостоятельно ввиду секретности самого процесса.

– Разве что – «ввиду секретности», – иронично согласился капитан, однако контрразведчика не так-то просто было выбить из седла.

– Кажется, ты это уловил, курсант. А пока что, – снова обратился он ко всем офицерам, – старшим назначаю майора Воронова. Вот вам карта, майор; место высадки на ней отмечено красным карандашом. На местности вас уже будут ждать бойцы подполковника Савельева. Сразу же после приземления радист должен связаться со мной. Как это сделать, он знает. Вопросы? Нет вопросов. Все – к машине и в воздух! В самолете к вам присоединятся радист и два автоматчика прикрытия.

Когда люк открылся и последовала команда: «Все – вниз!», Гродов тут же вспомнил притчу о «благотворительном десантном пинке», но все же нашел в себе мужество шагнуть в поднебесную неизвестность. Он прыгнул третьим, вслед за майором и капитаном Рыкуном. Вместе с другим капитаном, Сергеевым, который прыгал после артиллериста, Рыкун брался подстраховывать его в воздухе. И хотя Гродов понятия не имел, как они намеревались это сделать, но объяснения обоих капитанов воспринял как нечто обнадеживающее.

Приземлился он, правда, не совсем удачно, поскольку парашют довольно долго тащил его вдоль опушки леса, заставив несколько раз перекувыркнуться, тем не менее все десантники признали, что на первый случай, да к тому же для артиллериста, совсем неплохо. Очевидно, по их представлениям, пушкари особой смекалкой никогда не отличались.

Минут через десять вся группа уже была в сборе, однако никаких следов того, что в этом районе приземлились десятки других десантников, не обнаруживалось. Радист тут же развернул рацию. Майор доложил об успешном десантировании и о том, что группы Савельева поблизости нет, и попросил дальнейших указаний.

И вот тут-то ответ Бекетова его озадачил. Тот уведомил Воронова, что группа была высажена ошибочно, потому что, как оказалось, в том районе вражеские диверсанты были обнаружены вчера, а сегодня они уже засветились в другой местности. Поэтому майору предписывалось: парашюты уложить и совершить со своими людьми марш-бросок на пять километров строго на запад, в район старой водяной мельницы, где их будет ждать тот же самолет, с которого они десантировались. На борту им выдадут новые, старательно уложенные парашюты.

– Ну, как же можно десантировать группу, не проверив, насколько правдивыми являются сведения о вражеских диверсантах?! – взвился старший лейтенант Грызлов.

– Моли Бога, что тебя высадили «не в том районе» на своей территории, – возразил Рыкун. – А ведь на войне всякое может случиться.

– Считайте, что мы уже на войне, – осадил их обоих майор. – Разговоры прекратить. Слушать и выполнять, не обсуждая.

Бекетову легко было направлять их «строго на запад», глядя на расстеленную перед собой карту. В реальности же местность оказалась до предела пересеченной: глубокие овраги, какие-то поросшие терновником руины, болотистые перелески… Так и напрашивалась на ум старая солдатская поговорка: «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги!».

– Вам не кажется, майор, что в данном случае подполковник Бекетов что-то темнит? – улучив момент, вполголоса спросил Гродов, когда на горизонте, по ту сторону равнины, уже показалось высокое здание, которое вполне могло служить мельницей. Они вдвоем бежали первыми, за ними цепочкой продвигались старший лейтенант, капитаны Рыкун и Сергеев.

– Что значит «темнит»? Просто так складывается обстановка. И потом, он ведь использовал те данные, которые получил из штаба.

– У меня создается впечатление, что ниоткуда он их не получал.

– Хочешь сказать, что это всего лишь учебное десантирование по заранее заготовленной легенде?

– Именно это и хочу сказать.

– Бездоказательно, капитан. И вообще, второе десантирование покажет.

Самолет появился из-за леса, развернулся над головами десантников и, помахав крыльями, тоже пошел строго на запад, прокладывая для них курс движения.

– И все же я уверен, что второго десантирования не последует, – окончательно ударился в предсказания Гродов.

– То есть как это «не последует»?! Ты что, капитан, считаешь, что нас держат за идиотов?

– Как только мы погрузимся в самолет, поступит радиограмма о том, что вражеские диверсанты уже сдались сотрудникам НКВД и нам приказано вернуться на базу.

– Даже мысли такой не допускаю, – решительно повертел головой майор. – Тут все-таки армия, а не игра в жмурки.

– Порой мне кажется, что настоящая армия именно с этого, с игры в жмурки, и начинается, – парировал Дмитрий. – Но приказ мы, несомненно, выполним. Каким бы он ни был.

– С этого-то и следовало начинать.

Самолет сделал круг над зданием, которое они определили как водокачку и, приняв влево, исчез за рощицей.

– Как бы нам из-за этих штабных «тутанхамонов» не пришлось еще и вплавь форсировать реку, – вновь подал голос старший лейтенант.

– При чем здесь река? – едва выговорил Сергеев, который давно выбил из ритма свое явно «прокуренное» дыхание.

– Так ведь речь идет о водяной мельнице.

– Знатное будет купание, – передернул плечами Рыкун. – Неужели подполковник и к этому прибегнет?